Дом теней (ЛП)

— Конечно. Ты это не использовала, когда попала в Общество.
— О, так в этом деле? Ты пришел, потому что у меня есть положение?
— Нет.
Он ответил прямо, и она застыла.
— Я не хотел бросать тебя.
Она невольно рассмеялась.
— Я тебе не верю
— Я должен был сделать это для твоей безопасности.
Она прижала ладонь к груди.
— Для моей безопасности. Да. Да — да — да. Я слышала уже такое.
— Дай мне минуту, чтобы объяснить.
— У тебя было двенадцать лет на объяснения, почему ты меня бросил, Киврин. Больше у тебя нет этого права.
Она отвернулась от него. Она не хотела вести этот разговор. Он мог сказать ей, почему сделал это, за годы. Теперь он решил звать ее дочерью, чтобы порадовать массы. И ей было все равно, что он придумал.
Она пошла в бальный зал.
Киврин следовал за ней.
— Керриган, стой. Мне нужно еще кое о чем тебя предупредить.
— Плевать, — рявкнула она.
Дверь поместья распахнулась, и слуга ясным голосом сообщил для всех:
— Лорд Эшби Марч, Первый из дома Медальон из Брионики.
3
ЛОРД
Глаза Керриган стали как блюдца. Она застыла на месте, смотрела на мужчину, который был ее суженым и ее худшим кошмаром.
Когда они были детьми, семья Марча была ближе всех к дому Керриган, Уэйсли. Их родители связали их, как только это можно было сделать по закону. Год ухаживаний, когда они вырастут, все еще требовался, конечно. Но с первого дня стало ясно, что их семьи и деньги будут вместе. Что они будут вместе.
Но, хоть Эшби Марч был красивым ребенком с круглыми детскими щеками и очарованием, которое давало ему все, чего он хотел, что — то с ним было не так. И его родители отказывались видеть это. Он рано научился, где оставлять синяки, чтобы никто, кроме слуг, помогающих ей купаться, не замечал. Она наткнулась на него в лесу между их домами, он сдирал шкуру белки. Бедное животное было все еще живым. Она плакала весь путь домой, но никто не поверил ее словам.
Вскоре после этого она попала в Дом Драконов. Спасение. Проклятие.
Даже на последней проверке перед встречей с Тьераном Марч был ее самым большим страхом. Она не могла забыть такое.
И теперь он был тут.
Словно она притягивала его, как магнит, Марч нашел ее лицо в толпе. Бездонные и синие, как океан, глаза посмотрел в ее, и уголок его рта приподнялся. Она не могла двигаться. Боги, она видела уже у него этот взгляд. Видела в тот день, когда он смотрел на белку. Только теперь она была белкой.
Дебютантки поспешили к нему, готовые привлечь внимание самого завидного холостяка. Еще и самого красивого. Он вырос поразительным мужчиной. Его круглые детские щеки пропали, и глаза почти бросали морок на всю толпу. Он был высоким, сильным, величавым. Любой повезло бы, если бы она получила его. Любой, кроме нее.
Марч сказал несколько слов дебютанткам, прошел мимо них, словно они уже не существовали. Он прошел к Керриган и низко поклонился.
— Моя леди.
Она стояла, потрясенная. В ответ стоило сделать реверанс. Но она выпалила:
— Что ты тут делаешь?
Его ноздри чуть раздулись, а потом он сгладил ситуацию:
— Дорогая, как можно было ожидать иное? Я прибыл, как только услышал.
— Услышал?
— Что ты вернулась к нам, конечно, — он поймал ладонь Керриган и поцеловал.
Она чуть не отдернула руку. От мысли о его губах на ней хотелось физически сжаться. Она умудрилась медленно отодвинуть руку.
— Я все время была тут.
— Почему не писала? — его голубые глаза были такими искренними. — Я отчаянно ждал твоего возвращения. Я годами искал тебя.
Она моргнула, ожидая уловку. Она знала Марча лучше многих, но это было давно. Двенадцать лет были долгим временем, а она была ребенком.
— Я думала, для меня это было начертано.
Он лучезарно улыбнулся.
— Ты была предназначена для мира.
Керриган ничего не сказала. У нее теперь был мир, по ее мнению.
— Это должен быть наш Сезон, — спокойно сказал он, указывая на двор за ними.
 
Все смотрели и ждали того, что произойдет. Сможет ли Керриган заполучить самого завидного холостяка в первую ночь тут. Могло ли все стать прежним.
— Да, — легко сказала Керриган. — Но у меня нет Сезона. Я тут как представитель Общества. Я учусь в этом году.
— Это очень печально. Они могут отпустить всех вас на пару вечеринок.
Керриган пожала плечами.
— Это было в Кинкадии, а на выходных мы закончили первый месяц обучения. Не знаю, что будет после этого.
Она ждала, что его гнев легко вспыхнет от ее слов. Что он найдет мягкое место на ее локте, которое посинеет. Но он улыбался так искренне, что она задумалась, знала ли его. Может, двенадцать лет были слишком большим сроком, чтобы считать, что она все еще его знала. Может, поведение юности осталось в прошлом. Она не знала. Не хотела знать.
— Так приятно снова тебя видеть, — сказала она, пытаясь ускользнуть. — Но я…
— Было приятно, да? Если я правильно помню, ты обожаешь танцы. Буду рад, — он протянул руку. — Потанцуем?
Керриган не могла найти слова. Все смотрели, ждали, гадали. Она ненавидела эту часть этого мира. Она не успела сказать ни слова, чтобы отказать, Марч сжал ее ладонь и потянул в танец. Песня только закончилась, началась следующая. Танец был быстрым, ее ноги вспомнили движения раньше, чем разум сообразил. Она оказалась в руках Марча, и он вел ее по залу в идеальном ритме.
Она не могла отрицать. Каким бы он ни был в детстве, он стал идеальным джентльменом. Он презирал танцы и придворные тонкости в детстве. Теперь он двигался с грацией, какую можно было получить только после бесконечных часов тренировок и уверенности с рождения.
Эшби Марч был следующем в линии Дома Медальон. Если бы они поженились, было бы возможно, что, когда регенты из Дома Драмы ушли бы в пустоту, она и Марч стали бы после них королем и королевой. Это было видно в каждом движении. Она и Марч были созданы для этого момента. Они должны были стать звездами. Даже если она уже не была такой.
— Ты даже красивее, чем я представлял, — прошептал он ей на ухо.
— Я не знала, что ты вообще думал обо мне.
— Конечно, думал, — сказал он, отодвинулся и посмотрел ей в глаза. Его голубые глаза были такими искренними, что ее недоверие дрожало.
Керриган не знала, что сказать. Она не думала о Марче. Она была рада избавиться от него. И она была слишком занята, чтобы разбираться с тем, что скрывалось в тех голубых глазах.
Музыка закончилась. Керриган отошла на шаг, вернув необходимое расстояние между ней и Марчем. Ее сердце гремело в груди от танца. Вокруг послышались тихие аплодисменты, словно они устроили для всех спектакль. Она и не заметила.
— Еще? — спросил он.
Но рядом оказалась другая ладонь.
— Можно мне следующий танец?
Керриган повернулась и увидела Фордхэма, одна рука была за его спиной, другая — перед ней. Его серые глаза пылали, его черные волосы упали на глаза. Ее сердце колотилось уже по другой причине.
— Я уже занял этот, — Марч сжал ее руку.
Она невольно шагнула к нему.
— Ну же, Марч, — легко сказала она, — ты не можешь забирать все мое внимание, — она вырвалась из хватки Марча и опустила ладонь на ладонь Фордхэма. Она хотела этот танец.
Она ощущала, как Марч кипел рядом с ней, но не была готова к его следующим словам:
— Возражаю. Отпусти мою суженую, — заявил Марч.
Бал утих от заявления, а потом шепот зазвенел в комнате вокруг них. Гости были слишком вежливыми, чтобы тыкать пальцами, но взгляды заменяли им это.
Лицо Керриган было красным. Ее желудок улетел на пол, как рыба. Ее челюсть опустилась, она повернулась к мужчине, с которым была помолвлена двенадцать лет назад. Фордхэм все еще сжимал ее ладонь. И хоть шепот только рос, Керриган его не слышала. Она сосредоточилась на одном слове, которое вылетело изо рта Марча: суженая.