Долгий солнечный день (СИ)

— Странно, — сказал он. Стукнул ещё один раз. — Там что-то явно…
Он не договорил. Участок потолка, по которому он стучал, вдруг вздрогнул, и рухнул вниз, а из образовавшейся прорехи Лину на голову посыпалось в немалом количестве какое-то барахло, судя по звону и грохоту — по большей части железное.
— Блин! — заорал рыжий, спрыгивая со стула. Он отскочил в сторону, прижимая руку к виску. — Это что ещё за…?!
Саб тоже вскочил на ноги, но сделать что-то он при всем желании не сумел бы, потому что находился сбоку от открывшейся створки.
— Что такое? — крикнула Эри. — Вы нашли?
— Что-то нашли, но явно не бумаги, — проворчал Саб. — Ты цел?
Лин, сморщившись, смотрел на свою ладонь — та была в крови.
— Вроде цел, ободрался просто обо что-то, — сказал он.
— Давай посмотрю, — Саб перешагнул через кучу вещей. — Да, царапина, сейчас обработаю, как спустимся. Тебе повезло, что это всё падало с небольшой высоты.
В комнату заглянул Пятый, с тревогой посмотрел сперва на груду ни пойми чего, потом на Лина.
— И чем тебе прилетело? — осведомился он.
— Вот этой хреновиной, кажется, — Лин раздраженно пнул какую-то железку. — Кто же знал, что там столько всего, и что люк ни черта не закреплен? Ну кто так делает, а?
— Бывшие хозяева, видимо, — подсказал Саб. — Так, пошли вниз. Сперва дырку обработаем, потом принесем это всё, и будем разбираться.
* * *
Часом позже все с немалым интересом разглядывали трофеи, с боем добытые у найденного тайника, разложив их на полу террасы. Часть вещей оказалась знакомой, или смутно знакомой — Пятый, например, опознал альпинистское снаряжение, которого в груде было немало. Крючки, кошки, веревки, специальный водонепроницаемый фонарик. Другая часть, несомненно, имела отношение к геологии — у Эри недоумение вызвали молотки, коих в груде имелось штук десять, и все были разные. Так же отыскались колышки для палаток, котелки, сковородки, все с явными следами употребления, старые и мятые.
А вот другие предметы вызывали недоумение. Например, «штуковина», которая напала на Лина, представляла собой продолговатый, весьма увесистый цилиндр, из которого высовывался заостренный стержень. Ну как, заостренный. Не острый, конечно, но сделанный со скосом. На приборе имелась шкала, которая невесть что обозначала.
Или — цельнометаллическая коробка с тремя рукоятками, к которой припаяна медная трубка с неизвестным содержимым. Тяжелая коробка, если потрясти, внутри слышны звуки, словно в ней перекатывается пара тяжелых гаек.
Или — ещё один цилиндр, только стоящий на треноге. В отличие от самодельной коробки этот цилиндр был фабричного производства, на нем даже табличка имелась, с надписью «М-17».
Далее следовали приборы, в которых Эри опознала осциллографы, их было больше десятка. Очень старые, сказала Эри, я видела такие когда-то, и эти очень старые и примитивные.
Кроме вышеперечисленных вещей в куче находились и всякие мелочи, назначение которых оставалось загадкой. Коробка с камнями, на каждый камень приклеена бумажка с номером. Пакет с репродукциями картин, точнее, кусками репродукций, наклеенных на картон. Пробирки с песком, в стойке, половина разбита и отсутствует, остались только бумажки с номерами. Ещё одна коробка, в которой бесчисленное количество маленьких пакетиков. И так далее, и тому подобное.
— Хлам, — констатировал Саб. — Рыжий, голова не болит?
— Нет почти, — отозвался тот. — Саб, это не хлам, ты же видишь.
Саб и сам видел, что не хлам, но счел нужным поддержать игру в агентов — раз уж попросили, пожалуйста.
— Докажи, — тут же предложил Саб. — Хотели в агентов? Давайте. Если ты агент, ты обязан доказать важность того, что ты видишь, если тебе это кажется важным.
Пятый нахмурился.
— Так. Хорошо. Люди, которые пользовались этими вещами, явно относились к ним серьезно. Они проводили с помощью этих предметов какие-то исследования, — осторожно начал он. Саб одобрительно кивнул. — И они эти предметы спрятали.
 
— Хреново спрятали, — проворчал Лин. Осторожно потрогал заклеенный висок.
— Может, торопились, — пожал плечами Пятый. — Дальше. Сдается мне, это всё предназначено для каких-то измерений. Были бы книги, можно было бы найти эти приборы, и узнать назначение. Но у нас есть телефон, и мы можем поискать в местной сети.
— Согласен, — кивнул Саб. — План действий?
— Искать дальше, — Пятый поднял с пола цилиндр со шкалой. — И разбираться с этой грудой, что к чему.
— Со всем подряд не нужно, — покачал головой Саб. — Эри, какие у тебя мысли?
— Я бы разделила на категории, — предложила Эри. — Ну, мне кажется, что так поступила бы Берта. Одна кучка будет приборы, другая снаряжение, третья артефакты.
— Умница, — похвалил Саб. — Верно.
— А я бы разделил иначе, — возразил вдруг Пятый. — Не как люди, а как… словом, иначе.
— И как же? — спросил с интересом Саб.
— Принадлежность, — тут же ответил Пятый. — Смотри. Логическая связка… ммм… горы/камни/аппаратура/снаряжение. Так может быть?
Саб задумался.
— Вторая связка — аппаратура/артефакты/отсылки. То есть я вижу две группы исследований, которые они проводили с помощью этого всего, — Пятый кивнул на кучу вещей, — и получается следующее. Первое — они ездили куда-то, исследовали там. Второе — они оставались на месте, исследовали что-то здесь. Две темы.
— Какие?
— Геология и искусство, — пожал плечами Пятый.
— Не искусство, кретин, а архитектура, — проворчал Лин. — На коробке с пакетами написано, что это соскобы со стен. Соображаешь?
— Да? А, ну тогда верно, — кивнул Пятый. — Ты прав.
— Вот даже как… — протянула Эри. — Ну… ладно. Хороший ты клад нашел, рыжий.
— Это не я его нашел, а он меня, — Лин вздохнул. — Нет, от головы все-таки что-то принять придется.
— Пошли, — кивнул Саб. — Сейчас сделаем.
— А завтра поищем бумаги, — добавил Пятый. — Потому что клад хорошо, конечно, но он ещё больше запутывает, и ничего не объясняет.
 Глава 8 Блаженные 
 
8
Блаженные
— Ну, так они чеканутые на всю голову были, — Георгий, смоля папироску, сидел на лавочке, а Саб стоял поодаль, чтобы не нюхать дым. — Девку на бабку скинут здесь, а сами на мотоцикле — фьють! фьють! То туда, то сюда… — он сплюнул под ноги. — То с палаткой, то без палатки, всяко.
— Ясно, — сказал Саб. — Слушай, не в службу, а в дружбу, глянь, чего это такое? — он протянул Георгию цилиндр со шкалой. — В сарае нашел.
Георгий взял цилиндр, повертел в руках, присвистнул.
— Ничего себе, — покачал он головой. — В сарае? Серьезно?
— Ну да, — пожал плечами Саб.
— Так это молоток Шмидта. Склерометр, — пояснил Георгий. — Прочность бетона измерять. Да ещё и швейцарский… Серег, он уйму денег стоит. Вы сколько за дом отдали, если по чесноку?
— Три с половиной, — ответил Саб, решивший не вдаваться в подробности.
— Тю. Считай, втрое дом отбили. Он тысяч десять стоит, как хорошая машина, — Георгий покачал склерометр в руке. — Повезло вам.
— Да быть не может, — Саб с удивлением посмотрел на Георгия. — Эта штука?..
— Слушай, ты по баскетболу тренер, да? — уточнил Георгий. Саб покивал. — Ну и откуда тебе знать, чего почем? Ты, небось, про мячи всё знаешь, но про это — нет. Вот и поверь мне на слово. Хочешь, помогу продать? Это дело небыстрое, но желающего поискать можно.
— Эээ… пока подумаю, — Саб взял молоток, взвесил на руке. — Измерять плотность бетона? Они строители были, в таком случае?
 
— Блаженные они были на всю голову, — припечатал Георгий. — Трёхнутые. И скрытные, ничего не говорили. В гости к ним, помню, такие же наезжали, ненормальные. Сидели, шашлыки жарили, под гитару пели, да разговоры разговаривали. На девку ноль внимания, словно её и нет тут. Вот она и обиделась на мать с отцом в результате. Тут я её понимаю, я бы тоже обиделся.