Пламя и тьма (ЛП)

— Привет, Коннор, — проговорила Мари, стоя у плиты и оглядываясь через плечо. — Голодный? — она не обращалась к Пилар, она этого и не сделает, если Коннор не даст понять, что хочет этого.
— Ага. Пахнет отлично. Мари — это Пилар. — А обращаясь к Пилар он произнёс: — Возьми себе завтрак, детка.
Мари и Шэрон замерли, открыв рты. Потом Мария пришла в себя и улыбнулась Пилар.
— Привет. У нас есть большой кофейник отличного кофе, свежие черничные кексы с корицей. Там, в холодильнике, апельсиновый сок. Бэкон готов, если тебе нравится не жёсткий. Либо ещё пару минут и будет хрустящий.
— Э-м, спасибо. Спасибо. — Пилар повернулась к Коннору. У него сложилось ощущение, что ей было неудобно разговаривать с девушками. — Кофе, наверное. Кружки?
Он сжал её руку и отпустил.
— Я тебе помогу. Хватай кекс и присаживайся. — Направляясь к кофейнику, он кивнул на большой остров, по одной стороне которого в ряд выстроились табуреты.
Пока они ели и пили, не особо разговаривая, в комнату зашёл Трик, одетый лишь в мешковатые штаны. Он потёр рукой по белокурому загривку на голове, который немного отрос. Скоро его нельзя будет называть «Голова-Липучка».
— Доброе утро.
— Эй. Ты спал один прошлой ночью?
— Не-а. Только что отправил её домой. Она пыталась вытащить нас погулять прошлой ночью.
— И ты устроил ей экскурсию?
— Пошел ты, чувак. Цыпочки меня осаждают.
— Я заметила, — вмешалась Пилар. — Ты делаешь эти горячие штучки мозгом. И очень хорош со своей подтянутой спортивной фигурой. А чернила и пирсинг — просто крутые. — У Трика был пирсинг в ухе и соске — да, он неформал. Пилар прищурилась, и Коннор собиралась запротестовать против того, что она, бл*дь, рассматривает того, бл*дь, чересчур усердно, но потом откинулась. — Некоторые чернила похожи на гравюры из старых книг.
Трик усмехнулся.
— Ага. Большинство людей этого не видит.
— Они классные. Кстати, я Кордеро.
— Кордеро?
— Фамилия. Но большинство людей, которых я знаю, зовут меня так.
Коннор повернулся и пристально посмотрел на неё. Он должен был представить её девушкам как Кордеро? Эта штука с именами сбивала его с толку. Даже что-то маленькое, как просто назвать её было таким сложным.
Протягивая свою татуированную руку, Трик произнёс:
— Ладно, приятно познакомится с тобой, Кордеро. Я Трик. И видел тебя в «Палубе». — После того как они пожали друг другу руки, он повернулся к Коннору. — Мы будем с ней здесь часто встречаться?
Коннор боролся, чтобы удержаться от дурацкой усмешки на лице.
— Думаю да.
— Ну, чёрт возьми!
~oOo~
Спустя несколько дней Коннор привёл Пилар тренажерный зал «Банды». Он убедился, что зал пуст. Большинство парней работали на той или иной работе, и он отправил проспектов по дерьмовым поручениям. Он не хотел публики, пока эта чика — его женщина с этим грешным телом — потела бы в крошечной одежде для тренировок.
Потому единственное, что она носила для тренировок, представляло собой тугие маленькие шортики и один из этих спортивных лифчиков.
Они не виделись с тех пор как провели вместе ту субботу, когда они, в основном, трахались, отдыхали и неотложно отправились в аптеку. Потом она работала два дня, а другие два дня «Банда» ездила в Окленд для Ла Зорры.
Он провёл один из дней в одиночестве дома, чтобы сделать то, о чём она просила… сдать анализы. Хотя он был уверен, что в порядке, и было странно ждать доказательств этого даже в течение одного дня. Сдача анализов подняла вопрос, о котором он никогда раньше не задумывался. Но он был чист, как и предполагал.
И Пилар начала принимать противозачаточные таблетки. Ещё несколько дней, и он уделит больше внимания тому, когда трахнет её без защиты.
Её работа стала ещё одним осложнением. Кроме того, что его член не видел её достаточно долго, так теперь был на поводке, и все их разговоры о забытом презервативе и экстренной контрацепции, а также противозачаточные таблетки заставили его осознать, что беременная пожарная… чёрт, мама пожарный… это проблематично. По крайней мере, для него.
 
Но теперь раз он вовлечён, то вовлечён. И если они продержатся, то он хотел детей. Хотя он пока ни в коем случае не поднимал этот вопрос. Пока он был просто рад провести с ней некоторое время.
После того как он выиграет это глупое пари и докажет ей, что сильная женщина — это потрясающе, но сильный мужчина — всё равно сильнее, то остаток дня он собирается провести в постели с ней, используя свои оставшиеся презервативы. Потому что он не увидит её снова, пока как он шутил, она не будет защищена от детей.
Он попросил Трика побыть с ними в тренажерном зале, потому что, по словам Пилар, им нужен был беспристрастный свидетель. Как будто она ему не доверяет. Он чувствовал, как будто ему стоит оскорбиться, что она была так сильно уверена, что его лучший друг не примет его сторону, но она была абсолютно права… Трик беспристрастен.
Пилар настаивала на разминке, поэтому он несколько раз взмахнул вперёд-назад руками, пока она полностью выполняла все упражнения комплекса растяжки. И тогда они были готовы начинать.
— Дамы вперёд.
— К чёрту это. Ты, правда, думаешь, что я тупая, не так ли? Тот, кто идёт первым, всегда устанавливает отметку. Быть вторым — это как преимущество на домашнем поле.
— Хорошо, тогда я начну первым.
— Нет. Всё должно быть справедливым. Я не хочу, чтобы ты потом говорил, что позволил мне победить. Мы должны бросить жребий. Трик, у тебя есть четвертак или другая монетка?
Трик покопался в кармане джинсов.
— Ага. Называй, Кордеро.
— Орёл.
Он подкинул монету и поймал её, а затем хлопнул по тыльной стороне другой руки. Они все смотрели, когда он поднимал руку. Решка.
— Коннор, ты первый.
Коннор подпрыгнул, схватился за штангу и начал. Они договорились о подтягиваниях обратным хватом. Он не был глупцом, поэтому не красовался. Она была нахальной мелкой засранкой, а он серьезно хотел показать ей её пределы. Так что он просто подтягивался, игнорируя всё вокруг. К их чести Пилар и Трик молчали.
Пятьдесят — дались легко. Когда он тренировался, обычно делал подход из шестидесяти. На семидесяти пяти появилась чувствительность. К девяносто пяти его руки начали гореть. Он подтягивал двести двадцать фунтов мышц (Прим.: практически 100 кг). К сотне его потряхивало, и он начал пыхтеть.
Тогда Трик и Пилар начали его подбадривать. И это его разозлило, так что он разогнался ещё.
Его постигла неудача на ста тринадцати. И он рухнул как камень на пол.
— Бл*дь. Побей это, детка.
— Проклятье, — произнесла она. — Я впечатлена.
У него возникли проблемы с поднятием рук, чтобы поднести воду ко рту.
— Сдаёшься?
— Я этого не говорила. Я просто впечатлена. — Она потянулась ещё пару раз, а затем запрыгнула на тот же турник.
Он знал, что пятьдесят едва заставят её вспотеть, так что пока Трик вел счет, Коннор сидел на скамейке просто расслабляясь и наслаждался видом на это удивительное тело, сгибающееся от усилий. Со своей позиции он мог видеть выражение её лица, и оно было практически безэмоциональным от концентрации. Она просто отрешилась от всего.
На восьмидесяти она выглядела точно так же, и он начал немного волноваться.
Трик подошел ближе к нему.
— Восемьдесят девять… — Он наклонился к нему и пробормотал, — Чёрт, братан. Эта женщина нечто. — Потом выпрямился обратно. — Девяносто.
Ага, так и есть.
Она перевалила за сто, прежде чем стала выглядеть заметно уставшей, и Коннор понял, что облажался.
К ста восьми, она сбилась со своего ритма и изо всех сил старалась его вернуть, Коннор встал на ноги, возможность его выигрыша вернулась, но также он вроде как переживал за неё. Каждое подтягивание после этого для неё было борьбой: руки тряслись, лицо было напряжено и покраснело. И он осознал, что сам начал подбадривать её так же, как она его чуть ранее.