Пламя и тьма (ЛП)

Ни её отец, ни Маленький Джей не были плохими отцами. Обычно они были нежны и даже терпеливы с Пилар и Хьюго. А воспоминания Пилар о матери были только хорошие: милая, симпатичная женщина, которая свободно раздавала объятия и поцелуи и содержала лучший дом, который только могла в сложившихся обстоятельствах, она готовила вкусную еду и свободно болтала с соседями. Женщина, которая боролась за своих детей и яростно их защищала.
Её собственного отца застрелили на улице в её четвертый день рождения. А к пяти годам у неё уже был отчим и младший брат. В то время она была слишком юна, чтобы задаться вопросом. А к тому времени, когда ей стукнуло одиннадцать, она недостаточно помнила о своей жизни до Маленького Джея, чтобы задуматься о том, как он появился в её жизни.
А к тому времени, когда она стала достаточно взрослой, чтобы поразмышлять об этом: её мать, отец и отчим были в земле, и это уже не имело значения. Так что она закрыла этот вопрос.
Маленький Джей и Оливия были убиты так же, как и отец Пилар, — выстрелами из проезжающей машины. Двое нападавших были убиты — оба «Убийцами».
У Ренаты осталась квартира и их вещи, и они переехали, как в то время казалось, за нескольких дней. Она оставила вещи Маленького Джея и забрала все вещи их матери. Практически всё из того по-прежнему лежало в коробках, которые она упаковала так спешно. Золотое распятие, которое носила Пилар, было единственным, что досталось ей от матери, хотя она предполагала, что, покопавшись немного в гараже, сможет полностью восстановить жизнь матери.
Сейчас, когда её руки были загружены сумками с покупками, Пилар прошла рядом с машинами по подъездной дорожке и зашла в боковую дверь дома. Бабушке не нравилось, когда люди заходят через парадную и топчутся через её гостиную. Она была из тех женщин, которые оставляют пластиковые чехлы на своих лампах. Гостиная была для «компании», которой у неё никогда не было.
Вся их жизнь проходила на кухне и в маленькой «семейной комнате» позади, которая была просто закрытым крыльцом с оконным кондиционером.
— Хола (прим.: в переводе с испанского — привет), нана. Я ходила на рынок. — Пилар зашла на кухню и поставила сумки на стойку из белой плитки. Когда она начала распаковывать продукты, её бабушка вышла из семейной комнаты.
— Грасиас, миха. Ты достал плантайнс (прим.: банан для жарки)?
— Да. Они были со скидкой, так что я взяла целую связку. Если их слишком много, я возьму немного с собой домой. Ох… и в гастрономе был тот фруктовый салат, который нравится Хьюго, так что его я тоже взяла. — Когда Хьюго не пришел в комнату, чтобы помочь или даже просто поздороваться, Пилар крикнула: — Хьюго! Ну же!
Поставив коробку молока в холодильник, её бабушка произнесла:
— Его здесь нет, Пилар.
— Что? — прошло почти три недели с тех пор, как его избили, так что он уже поправился. Но симулировал, бездельничал и получал удовольствие от заботы бабушки. Прячась от «Убийц».
— Он сказал, что у него есть направление на работу.
— Но его грузовик на подъездной дорожке. И уже пять часов вечера. Сегодня же пятница.
— Его подобрал друг. Я не признала машину. Может быть, это ночная смена?
— Нана… — единственным видом «друзей», которые были у Хьюго, были те, что приносили неприятности.
— Знаю, миха. Но что я могу с ним поделать? Запереть его? Он взрослый мужчина.
— Может быть, если бы ты относилась к нему как к взрослому и перестала вытирать ему задницу всё время, он бы и вел себя как взрослый мужик.
Её бабушка захлопнула дверь холодильника.
— Я делаю всё, что могу. Я знаю, что его проблемы… моя вина. Я не вытащила твою мать из этого места после смерти твоего абуэло, и её прибрала эта банда. И я потеряла её. Я увезла тебя и Хьюго так быстро, как только могла, но жить здесь стоит очень дорого. Мне пришлось так много работать. Я не могла быть одновременно в двух местах!
Пилар притянула свою взволнованную абуэлу в объятья.
— Ш-ш-ш, нана. Всё в порядке. Ты молодец. Ты заботилась о нас. Мы оба всегда чувствовали твою любовь. Тебе не нужно пытаться наверстать упущенное, чтобы защитить нас. Но ты права. Хьюго — мужчина. Ему следует быть им. Может быть, настало время его отпустить. Может быть, ему следует узнать, что мы больше не будем исправлять его долбанные косяки, прежде чем он попытается всё исправить сам.
 
Бабушка засопела носом и расслаблялась на плече у Пилар.
— Не ругайся, миха.
— Прошу прощения.
— Я люблю его. Люблю вас обоих. — Она отошла от Пилар и вернулась к распаковке продуктов. — Я не могу сидеть сложа руки и позволить ему страдать. Просто не могу.
Вздыхая, Пилар вытащила плантайнс из мешка и положила их в широкую, неглубокую миску, в которой бабушка хранила фрукты.
— Я понимаю, нана. Понимаю.
Пока она собирала вместе пустые пакеты, в голове Пилар возникла мысль.
— А как выглядела машина?
— Ты же знаешь, что я не разбираюсь в марках. Старая спортивная. Как из того старого шоу с говорящей машиной. — Она махнула рукой. — Задолго до твоего появления. Но на капоте была птица. Нарисованная большая птица.
— Транс Эм (прим.:  спортивный Понтиак)? — она достала телефон и нашла фотографию в сети. — Как эта?
— Си. Но чёрная, а колеса золотые.
Она знала эту машину. Видела припаркованную на улице рядом с «Хай Лайф» в ту ночь, когда они нашли Хьюго. Пилар проезжала мимо этого места пару раз с тех пор и как-то раз видела, как в неё садится водитель. Это был Сэм — главный бандит Рауля Эспозито.
— Бл*дь.
— Не ругайся, миха.
— Прости, нана. — Пилар больше ничего не сказала, а бабушка и не спрашивала… на самом деле, похоже она приняла твёрдое решение не спрашивать. Пилар не знала, что делать с информацией о том, что Хьюго сбежал с высокопоставленным «Убийцей», или вообще что делать.
«Отпусти его. Пусть он делает свои ошибки и подчищает за собой». Их бабушка не могла этого сделать, но означает ли это, что и Пилар тоже не может?
Так что она держала рот на замке и позволила бабушке отрицание.
~oOo~
Сегодня был вечер пятницы, а в субботу у Пилар был выходной, но у неё было скверное настроение, и она отвергла приглашение Мура присоединиться к ним в «Палубе». Она не была там с той ночи, когда в последний раз виделась с Коннором, и была уверена, что не вернется туда.
Чёрт, она не могла перестать думать об этом парне. Основываясь на состоявшемся ранее разговоре с бабушкой, понимание того, что, по всей видимости, Хьюго в некотором роде добровольно связался с «Убийцами» в ту ночь, когда они нашли его, постоянно вращалось в её голове. И то, как Коннор помог и втянул в это свой клуб просто потому, что она сказала, что ей нужна помощь. И то, как он защищал её и оставался с ней, пока не был уверен, что она в безопасности.
И то, как они трахались той ночью. И как ей было комфортно спать с ним.
Эти мысли довели её до безумия вместе со всеми остальными, которые и так обычно витали в воздухе, так что она едва могла оставаться неподвижной.
Между ними что-то было. И она спустила это в унитаз.
Бл*дь, ей так одиноко. Бл*дь.
И тогда она подумала: «А знаете, что? Нет?! А почему я сама не иду за тем чего хочу?».
У неё не было правильного ответа на этот вопрос. Если Коннор хотел покончить с ней, то должен был сделать это намного яснее, чем простое «Увидимся».
Итак, время было начала десятого вечера пятницы. Не утруждая себя необходимостью переодеться и даже не потрудившись причесать волосы, Пилар схватила ключи и вышла на улицу. Она прошла мимо «Element» и открыла гараж.