Мат

— А рация?
— Вот с рацией вопрос. Сам не понимаю, зачем они ее оставили.
— А что, если не они? — спросил Крис, покусывая губу. — А?
Брендон с сомнением покачал головой.
— Зачем? Да и как кто-то мог знать, что у них что-то случится? Постой… Ты на что намекаешь?
— Угу. Кто-то мог знать, что что-то произойдет. Даже знать, что именно.
— Да ну, — отмахнулся Брендон. — Кто-то, что-то… Это уже слишком. Уголовщиной пахнет. Чтобы кто-то из нас намеренно испортил лодку?.. Ты серьезно?
— А почему бы и нет? Ты никогда грязных игр не видел?
— Видел, — согласился Брендон. — Всякое видел. Но так? Людей подставить, чтоб они в этой глуши пропали? Это уже не кабинетная политика. Все ж тут нормальные люди, не монстры. Нет, не думаю.
— Я сейчас в своей третьей компании, — сообщил вдруг неясно к чему Крис.
Брендон молча смотрел на него.
— Я у нас, как и ты, всякое видел. И в предыдущей тоже. Подсиживают друг друга, стучат, отделы перетягивают, проекты. В общем, все как у всех. И никакой уголовщины. А в первой компании я и с тем не сталкивался — слишком низко сидел, да и зеленый был еще совсем. Так что там вообще все было тихо, гладко и красиво. А как я там год проработал, за нашим президентом пришли. И не только за ним, а еще и за половиной верхушки. Оказывается, они не очень качественную работу… как бы это сказать… поощряли. А от некачественной работы кое-где стены сыпались. А под стенами люди гибли. Не один, не два.
Он прищурясь вполоборота глянул на Брендона.
— Человек девяносто погибло. Подряды по всему миру были, да еще через цепь контакторов, так что к ним долго подкопаться не могли. И они все прекрасно знали. Но деньги получались хорошие, и цепочка была очень длинная, так что кран заворачивать никто не собирался. Процесс был потом. Шумный такой, ты, может, даже слышал. Дали им всем хорошо, до сих пор, наверное, сидят. Нормальные были люди, не монстры. Я одного из них лично знал, за руку здоровался, да еще за честь почитал. На курсы они в свое время ездили. А вот подмахивали бумажку, и кого-то бетонной плитой через два года накрывало. Навсегда. А тут — просто дырку в лодке проковырять, чтоб твой прямой конкурент, в крайнем случае, искупался или на лодке переночевал. Есть о чем говорить?
— Ладно, — сказал после короткого молчания Брендон. — Ладно. Уговорил.
Он вздохнул.
— Не нравится мне это все.
— Что это? Поиски?
— Нет, все. Курс весь. Дурной он какой-то. Дурной и грязный.
Крис с пониманием усмехнулся.
— Грязный-то он грязный. Только кто его таким делает? Мы сами и делаем. Ты, я. Тот, кто записку Алексу подкинул. Или тот, кто дырку проковырял.
— Да я понимаю, — скривился Брендон. — Все равно сама организация с самого начала неверная. Как тут можно лидера выбрать? Нас же заведомо стравливают. Никаких правил, да победит хитрейший… Какой же лидер без доверия?
— Тебя и меня кто-то стравливает? — поинтересовался Крис. — Я тебе доверяю. Ты мне, надеюсь, тоже. Не так все страшно.
— Да, — Брендон постучал ладонью о борт, — все верно. Я не о том… Хорошо, я тебе верю, ты мне веришь, это все понятно, все хорошо. Но кто-то же здесь мухлюет. Записки эти вшивые сочиняет, рации из лодок выкидывает… А треплется при этом, может, лучше всех. И я его должен выбирать? Как же голосовать тут? Здесь вся система исключает доверие.
— Доверие? — с сомнением повторил Крис. — Оно-то здесь при чем?
— Да, доверие, — горячо сказал Брендон. — Если я веду за собой людей, они должны мне доверять. Верить. Больше, чем свату, больше, чем брату. Больше, чем себе. Они должны знать, что они идут за мной, а я стою за них. Как стена железная, понимаешь? И если они мне не верят, не верят — так, то какой же я, к черту, лидер?!
Он помолчал.
— А здесь я выбрать лидера не могу. И меня не могут. Кто-то ведь не по правилам играет. Откуда они все знают, что это не я рацию переложил?
— Ну, я, положим, знаю, что это не ты, — улыбнулся Крис. — Но что да, то да — интриганам наши правила хорошо помогают.
— И главное, лучше же ничего нет, — хмуро сказал Брендон. — Целый день в это вбили. Куда уж дальше.
 
— Кое-что можно было бы и улучшить, — осторожно сообщил Крис.
Брендон вопросительно глянул на него. Крис ухмыльнулся с видом заядлого заговорщика.
— Сейчас стоит кому-то получить на один голос больше — и на этом все заканчивается. Скажем, ты получишь три, я — два, Стелла — два. А тот самый интриган — четыре. Потому что болтает хорошо. И все.
— И что здесь можно изменить?
— То, что если я получу два голоса, а ты — три, то мне лично гораздо приятнее будет отдать их тебе, чем просто потерять.
Брендон задумчиво подергал ус.
— Что-то в этом есть. Знать бы еще, кому не передавать.
— Важнее знать, кому отдавать не страшно, — в тон ему ответил Крис. — А то ведь кто там с рацией пошалил, мы, скорее всего, так и не узнаем.
— Между прочим, с рацией есть еще один вопрос, — задумчиво сказал Брендон.
— Какой?
— Кто ее переложил, это, конечно интересно. Но еще интереснее, откуда он знал, из какой лодки ее забрать…
Рация, словно услышав, что речь зашла о ней, неожиданно ожила.
— Меня слышно? Меня слышно? — вплелся в шум двигателя голос Алекса.
— Слышим, мы тебя слышим — сказал, морщась, Брендон.
Глядя на Криса, он потряс свободной ладонью. Крис кивнул и сбавил скорость.
— Слышим, — повторил Брендон.
— Можете возвращаться.
— Нашли?!
— Нашли лодку.
— Как они, в порядке?
— Нашли лодку, — странным тоном повторил Алекс. — Только лодку. Их там нет.
Глава седьмая
— Так, мальчики, чем займемся? — весело спросила Джоан, когда они вернулись в конференц-зал.
— Лидера, что ли, выбрать? — протянул Пол, задумчиво оглядывая пустую комнату.
— Ага, — подхватила Джоан, — быстро выберем и поедем по домам.
— Точно! Найдем Кларка, скажем ему, что нам поручили сообщить результаты, и быстро откланяемся.
— А они уже потом будут разбираться, в чем тут дело.
— Заметано. Осталось разыскать Кларка с его орлами.
— Арден, скажем честно, на орла не тянет. Скорее на голубя.
— А Эд — на индюка. Такой упитанный важный индюк.
— Индюк с блокнотом!
Кевин, слушая их, неодобрительно покачал головой.
— Нехорошо как-то. Даже если бы такое и было возможно…
Пол хмыкнул.
— Слушай, ты такой правильный. Аж страшно. Если бы такое было возможно, ты что, не сделал бы именно так?
— Выбрал бы одного из нас троих, а остальных оставил с носом? Нет, конечно.
— Именно. — Голос Пола сочился иронией. — Тот случай.
— Что значит тот случай?
— То, что так бы сделал любой, если б мог. Ясно, что лучше выбирать из троих, чем из одиннадцати.
— То есть ты бы так поступил?
— Можешь не сомневаться. И ты тоже.
— Я? Ни за что!
— Тише, мальчики, тише, — руки Джоан порхнули к их плечам. — Зачем ссориться? Да еще по таким пустякам. Знаете что, — она, что-то прикидывая в уме, перевела взгляд с Пола на Кевина, — вы сами можете тут несколько минут побыть?
— О чем речь, — отозвался Пол.
— Конечно, — вторил ему Кевин.
— Замечательно. Постарайтесь за это время не поругаться. Поговорите о чем-нибудь другом, обсудите что-нибудь. Неужели двое мужчин не могут обойтись без трений? А я сейчас вернусь, и мы что-нибудь придумаем.
Уже в коридоре ей вдогонку донеслось:
— И вообще, из троих выбирать совсем не проще, чем из одиннадцати…
В уборной она долго и придирчиво изучала лицо. Вечером в баре соблазнительно выглядеть легко. Света почти нет, тени и полутени мягко подчеркивают все, что надо подчеркнуть. Несколько уверенных движений — и ты в боевой готовности. Можно пить мартини, можно изящно откидываться на спинку стула, можно закидывать ногу на ногу.
Можно выйти на воздух, окунуться в теплые сумерки и побеседовать с Аланом, почти физически ощущая, как мальчик исходит желанием. И тогда из него можно лепить все, что угодно, как умелый скульптор из куска податливой холодной глины.