Чингисхан. История завоевателя Мира

Из этого рассказа имеющий глаза увидит, что таковы конец и завершение этой жизни. Она — злобная обманщица, низкая и бесстыдная; ее общество — причина отчуждения, ее компания — источник раздоров. Она показывает пшеницу, а продает ячмень, она яд, имеющий вкус меда, старая карга, притворяющаяся юной девушкой, одетой в тончайшие шелка; ее любовники преследуют ее, словно зачарованные, издавая сотни тысяч криков и горестных стенаний.
 
 
Мир — это фокусник со сморщенным лицом; он делает одно, а происходит другое.
 
Он призывает с любовью и прогоняет с ненавистью — и таковы все его поступки.
 
Ты никогда не знаешь, когда и куда он тебя позовет, и не знаешь, когда прогонит и куда отправит.
 
Ты пришел в него не по своей воле и не по своей воле уйдешь.
 
В промежутке между этими двумя неприятностями как человек может жить в ладу с ним?
 
 
Тот должен иметь очень острое зрение, кто видит, что высочайшее наслаждение и высочайшая дружба — удел тех, кто видит непостоянство дел и поступков этого мира и с презрением отвёрг его /119/: «Не касайся меня!» — и избегает любого соприкосновения с ней, и не делает различий между его добром и злом, и льет воду удовлетворенности на руки жадности к этому шаткому строению, кишащему псами и отбросами, —
 
 
И это всего лишь жалкие отбросы, и собаки поедают их, поглощенные своим занятием.
 
Смотри на повеления и запреты мира, как на сон; считай, что его вино всего лишь мираж.
 
Уподобься собаке, ибо ты превратишься в отбросы: ты подобен тени и нимбу [1063] устукхан-хара [1064].
 
 
Более того, они отрицают и его добро, и зло —
 
 
Как величие Господа откроет святость божественности легкомысленному сердцу? —
 
 
и обращают вопрошающее лицо к Небесному Царству, и святость божественности отражается на их светящейся груди, и они, направляемые Мудростью, парят на крыльях Высшего Намерения над горизонтом души и чудес, и стоят плечом к плечу со святыми в рядах непорочности, и едут верхом вместе с херувимами, сжимая твердую рукоять, которая суть вера в Господа, и пребывают в уверенности, что мир — это груда мусора, нанесенного ветром, и нет в нем места, где можно что-то построить, из которого можно извлечь выгоду или где найти утешение и покой, —
 
 
Локоны наших возлюбленных — ловушки несчастья:
 
мы отдали им свое сердце, а это есть сущность греха.
 
 
И не следует ни терзаться и отчаиваться из-за его обманов, ни устремляться к его радостям, ни огорчаться и печалиться из-за его несчастий. Его добро и зло одинаковы и равны в глазах мудреца.
 
 
Низость и доброта Лаилы для нас одно и то же.
 
К чему хвалить или порицать процветание или несчастье?
 
Ведь если закрыть глаза, то не увидишь ни того, ни другого.
 
 
  
 [XII] О ПРИЧИНАХ ОТЧУЖДЕНИЯ МЕЖДУ СУЛТАНОМ МУХАММЕДОМ И ПРЕДВОДИТЕЛЕМ ПРАВОВЕРНЫХ АН-НАСИРОМ ЛИ-ДИН-АЛЛА АБУЛЬ-АББАСОМ АХМАДОМ 
 
Еще во времена Текиша возник спор о королевстве Ирак, и Текиш наголову разбил армию Багдада и убил везира (как уже было сказано прежде) [1065], и халиф беспрестанно слал тайные послания ханам Каракитая, призывая их напасть на султана Мухаммеда, а также много раз отправлял письма [такого же содержания] султанам Гура. Это раскрылось, когда султан вошел в Газнин и в время обыска в их сокровищницах обнаружилась переписка, в которой халиф подстрекал и подговаривал его [1066] напасть на султана и просил оказать помощь войску Каракитая. Султан никому не сообщил об этом и сохранил эти письма как доказательство.
 
Более того, когда Джалал ад-Дин Хасан [1067] из соображений целесообразности принял ислам и халиф выразил этому одобрение, он пожелал, чтобы известить всех о своем обращении, послать сабил к святым местам. /121/ Халиф приказал нести свое знамя впереди знамени султана Мухаммеда, и когда султан узнал об этом, он был глубоко поражен и уязвлен. Халиф также попросил Джалал ад-Дина прислать ему отряд федави, и тот отправил к нему воинов, которым велел ни на шаг не отступать от каких бы то ни было приказаний халифа. Поскольку между последним и правителем Мекки возникло отчуждение, он послал нескольких федави убить его. Они совершили ошибку и вместо правителя Мекки зарезали и убили его брата. Это ужасное деяние было совершено в день арафы [1068] на равнине Арафата [1069]. Он также послал федави в Ирак, чтобы зарезать и убить Игламыша [1070]. Игламыш, который был послан султаном к атабеку Оз-беку, считал себя слугой и избранным [посланником] последнего.
К этим внешним причинам прибавились другие. Султан отнюдь не признавал себя ниже султанов Байидов или Сельджуков, более того, он считал, что любой его эмир равен Байидам [1071], а сам он по своим качествам и достоинствам далеко превосходит Сельджуков. А Багдадское королевство тогда хоть и принадлежало халифам, в действительности находилось под властью Сельджуков, и в то время халифы, такие как Тайи [1072], Мустаршид [1073] и др., были ему подвластны и послушны их приказам и запретам, и это записано в любой истории. И если изучить эти истории, все здесь становится ясно. Однако султану требовался какой-то предлог, чтобы пред охранить себя от упреков народа и соседних правителей, которые могли бы сказать, что султан, исповедующий ислам, из желания заполучить империю напал на имама, в то время как почтение к нему было его обязанностью мусульманина, и тем самым пренебрег своей верой. Пророк Всевышнего сказал (благословение и мир ему!): «Тот, кто умер без почтения к имаму, умер так, словно жил в дни безверия». И сказал поэт:
 
 
Мы молимся, и завершение нашей молитвынаша вера в то, что ты лучший имам перед Богом.
 
 
Поэтому он обратился к имамам своего собственного королевства с просьбой принести фатву о том, что любой имам, совершивший поступок /122/, подобный вышеупомянутому, не является истинным имамом, и что если такой имам выступит против султана, который укрепляет ислам и проводит свою жизнь в Священный войнах, этот султан имеет право изгнать такого имама и назначить своего [на его место]. Более того, право на халифат принадлежит сейидам из рода Хусейна, а Аббасиды являются узурпаторами. Получив такую фатву, он велел не произносить более имя халифа в хутбе, что читается в его королевстве. Однако этим нападкам султана на Аббасидов было суждено обернуться против него самого.
  
 [XIII] О ГИБЕЛИ СУЛТАНА СУЛТАНОВ И О ПРИЧИНЕ ЭТОГО 
 
Свое происхождение он ведет от Илига [1074] и Богра-хана [1075], ханов Трансоксании, рассказ о приходе к власти которых записан в «Ямини» Утби [1076]. В Трансоксании он носил имя Султан Султанов.