Чингисхан. История завоевателя Мира

[xlix] Дочь одного из его придворных отправляли к мужу, и в приданое ей принесли сундук с жемчугом, который несли восемь человек. Сундук поставили перед Кааном, который в то время предавался возлияниям. Он приказал открыть крышку сундука и раздал гостям все жемчужины, стоимостью от одного динара до двух шестых динара. Ему напомнили, что он пожаловал этот сундук такой-то девице в приданое. «Завтра, — сказал он, — вы дадите ей тот другой сундук, который есть собрат этого».
[I] Атабек Шираза [654] послал к Каану своего брата Тахамтана и в числе подарков, которые тот привез, были две бутыли, наполненные жемчугом, которые ценятся у них очень высоко, — как говорится, «каждый гордится тем, что имеет». Когда подарки вручили Каану и он узнал, что эти жемчужины имели высокую цену в глазах того, кто их принес, он приказал своим слугам внести длинный сундук, наполненный королевским жемчугом. Послы и все присутствующие при виде этого зрелища лишились дара речи. Каан приказал наполнить этим жемчугом кубок, который передавался по кругу во время пира; и так жемчуг раздали всем, кто там находился.
 
 
Когда ты приносишь в глубокое море каплю воды, этот поступок кажется безумием.
 
 
Мы описали немногое из того, чем Вездесущий наделил его, — милосердие, умение прощать, справедливость, щедрость и знание религиозных учений; и сделали мы это для того, чтобы все знали, что в каждый век есть свой Господин Вселенной, какими в прежние времена были Хатим и Нуширван и другие, и их слава будет сиять, подобно светочу, до конца времен, и будут о них рассказывать и записывать истории и предания. «Из каждый век есть свой Содом и свой *Джанбад» [655]. И если бы мы более полно рассмотрели этот вопрос, это привело бы к многословию; поэтому мы ограничились этим кратким описанием. А теперь мы расскажем одну историю о его жестокости, ярости, суровости и о страхе, который он внушал, чтобы все знали не только о том, как струится его доброта и щедрость, но и как карает его мстительность и суровость.
 
 
И был у него день невзгод, в который человечеству выпадали несчастья, и день блаженства, когда люди бывали счастливы
 
В день щедрости с его рук струилась роса, а в день суровости с его рук струилась кровь [656].
 
 
Среди племени... [657], который командовал тысячей, распространился слух, что дочери того племени должны будут обручаться только с некими определенными людьми. Испугавшись этого известия, они обручили большую часть своих дочерей с мужчинами из того же племени, а некоторых даже отдали мужьям. Это известие передавалось из уст в уста и достигло слуха Императора. Он назначил группу эмиров, чтобы отправиться туда и разобраться в этом деле. Когда истинность сообщения была установлена, он приказал собрать вместе всех девушек старше семи лет и забрать у мужей тех, кого выдали замуж в тот год. И так собрали четыреста девиц, прекрасных как звезды, каждая из которых волновала мужское сердце.
 
 
Когда ее красота убирает покрывало со своего лица, луна от стыда прячется за облаками.
 
 
И прежде всего он приказал отделить от остальных дочерей эмиров; и всем присутствующим было приказано насиловать их. И две луноликие красавицы из их числа умерли. А что до оставшихся девственниц, он приказал выстроить их в несколько рядов перед ордой, и те, что были этого достойны, были взяты в гарем, а другие были отданы людям, присматривающим за гепардами и другими дикими животными, и разным слугам при Дворе, а еще другие были отправлены в публичный дом и на постоялый двор развлекать путешественников. А тех, кто остался, всем присутствующим, монголам и мусульманам, разрешено было забрать себе. И их отцы, братья, близкие и дальние родственники и мужья смотрели на это, не смея вздохнуть и не произнеся ни слова. И это несомненное доказательство их безусловной покорности его приказам и повиновения его армии.
   
 [XXXIII] О ДОМАХ И МЕСТОЖИТЕЛЬСТВЕ КААНА 
 
После того как Хатым Века и Правитель Мира утвердился на троне царства и, успокоив свои мысли относительно похода в земли китаев, торжественно направился в великую орду своего отца, /192/ собственную резиденцию, которая находилась неподалеку от Эмиля, он отдал своему сыну Гуюку, избрав для своего [нового] местожительства и столицы государства область на берегу реки Орхон, в горах Каракорум. В том месте прежде не было ни города, ни селения, кроме остатков крепостной стены, называемых Ордубалык. Во время его восшествия возле развалин крепости был найден камень, на котором была надпись, сообщавшая, что основателем этого места был Буку-хан. (Эта история подробно изложена в главе о стране уйгуров [658].) Монголы прозвали его Маубалык [659], и Каан приказал построить там город, который был назван Ордубалык, хотя он больше известен как Каракорум. Туда были доставлены разные ремесленники из земель китаев, а также мастера из стран ислама; и они начали вспахивать землю. И по причине великой щедрости и доброты Каана туда устремились люди из многих стран, и через короткое время это стал большой город.
Возле города был разбит парк для Каана с четырьмя воротами: одни предназначались для Императора, Правящего Миром, другие для его детей и родственников, еще одни для девиц и жен ханского рода, а четвертые — для прохода городских жителей. И посреди этого парка китайские мастера возвели дворец с дверями, подобными воротам парка, внутри которого был трон с тремя рядами ступеней: один для самого Каана, другой для его жен, а третий для виночерпиев и прислуживающих за столом; а справа и слева от него — дома для его братьев и сыновей и для стражи (turqaq), с написанными [на стенах] картинами. И в помещении виночерпиев они поставили бочки, которые нельзя было сдвинуть с места, так они были тяжелы, и другую утварь сообразно необходимости; там также были слоны, верблюды, лошади и люди, за ними присматривающие, в потребном количестве. А вся утварь была из золота и серебра и украшена драгоценными камнями. Два раза в год Каан останавливался в это прекрасном жилище. Всякий раз, когда солнце входило в созвездие Овна, когда мир радовался, а лицо земли, видя плач дождя, улыбалось глазами цветов, он целый месяц, подобно солнцу, предавался веселью в своем дворце, достойном Венеры; и как щедрость дождя испытывают на себе равно деревья и трава, так и в этих увеселениях принимали участие и великие, и малые, и Нужда бежала прочь от собравшихся там людей.
 
 
И хоть дождь не достиг их сразу, это не повредило людям у границы, поскольку меж ними был Юсуф, сын Мухаммеда
 
 
А когда прелесть весны достигала своей вершины, а травы вырастали в полный рост, он отправлялся в другое место, построенное мусульманскими мастерами на зависть китаям, под названием Карши-Сури. Это был очень высокий замок, с разноцветными, украшенными драгоценными камнями вышивками и коврами. У входа стоял трон, вполне достойный этого места, а в зале для пиршеств были вазы из яшмы, и кувшины, украшенные жемчугами, и другая подобная утварь. Здесь он обычно пировал сорок дней. И перед дворцом были водоемы (которые они называют куль [660]), где водилось множество водоплавающей птицы. И он наблюдал за охотой на этих птиц, а после того предавался веселию пития и расстилал ковер щедрости, который никогда не убирали. И каждый день /194/, пока он жил в этом месте, он непрестанно осыпал своею щедростью всех и вся; и пировал и веселился без устали, как будто услышал внемлющим ухом совет Кухистани [661]: