Порочный 3 (ЛП)

Ситуация осложнялась еще и тем, что в любой момент кто-то мог появиться. Ливия посмотрела на окровавленный скальпель, все еще зажатый в руке, и почувствовала себя глупо. Быть пойманной с орудием преступления в руке было бы равносильно самоубийству.
Она уже собиралась выбросить его в контейнер для биологических отходов, когда вспомнила о свидетельницах. Шонда была в забытье после перенесенных пыток, а вот Паучиха во все глаза смотрела на произошедшее, переводя взгляд с медсестры на труп на полу и обратно.
Черт, - подумала Ливия. - Теперь мне придется убить и ее.
Начальница тюрьмы будет очень зла, ведь она просила принять чрезвычайные меры для спасения ее жизни. Но выбора не было. Устранить свидетельницу было необходимо для спасения собственной жизни.
Она должна была умереть.
Ливия сделала шаг в ее сторону, огибая все еще растекающуюся лужи крови.
Паучиха подняла голову с подушки и спокойно посмотрела на медсестру.
- Это сделали Фрауеншафт.
Ливия остановилась на месте.
- Что ты сказала?
Паучиха кивнула.
- Это сделали Фрауеншафт. Я все виделa. Я даже могу описать сучек, которые это сделали.
Ливия уставилась на пациентку. В ее голове быстро крутились колесики. Она не могла доверять заключенной, но что-то в выражении ее лица, в этом непоколебимом взгляде, заставило ее обдумать ее слова.
Она повернулась к контейнеру для биологических отходов и, бросив туда скальпель, подошла к Паучихе, скрестив руки на груди.
- Расскажи мне, что ты видела. Каждую деталь.
Паучиха улыбнулась.
А потом начала сочинять.
 Глава 26 
 
Экран потемнел, и начальница тюрьмы несколько мгновений смотрела на него с нарастающим чувством разочарования и беспокойства. Вернувшись в свою спальню после вечера, проведенного в клубе, она отправила зашифрованный запрос на видеоаудиенцию с Tеневым советом. Сегодня утром она узнала, что запрос был удовлетворен.
В назначенное время она незамедлительно появилась перед скрытым монитором, рассчитывая на полную и немедленную поддержку начальства. В Tюрьме №13 что-то было не так, что-то происходило, чего она не знала и не могла понять, и ей нужна была их помощь, чтобы разобраться с этим, пока ситуация не вышла из-под контроля.
Совет молча выслушивал ее рассказ о наглом поведении заключенных из банды Фрауеншафт примерно целую минуту, прежде чем прервать ее.
- Мы в курсе происходящего, - раздался голос, похожий на треск динамика. - Мы следим за ситуацией изнутри. Будьте уверены, у нас все под контролем. Беспокоиться не о чем. Всего доброго, мисс Викман.
И экран потух.
Мисс Викман не могла в это поверить. Никогда еще Tеневой совет не обращался с ней так грубо. Отсутствие элементарной вежливости и уважения просто раздражало. Хуже того, это не сулило ничего хорошего для нее лично. Видимо, что-то приближалось, и это что-то было направлено и на нее в том числе. Ей все это не нравилось, но отрицать это было бесполезно. В тюрьме шли перемены, о которых она не знала, и, судя по всему, Tеневой совет, который и стоял за всем происходящим, не хотел, чтобы она об этом знала. А значит, она больше не представляла для них ценности, ее правление в этой тюрьме подошло к концу.
Теперь ей нужно было позаботиться о себе, о собственной безопасности. Викман не думала, что ее переведут куда-то в другое место или отправят на пенсию. Исходя из того, как с ней только что разговаривали, ее ликвидация – дело решенное. И чтобы не допустить этого, нужно было разработать план быстрого отхода. Сейчас, думая об этом, она злилась на себя за то, что у нее не было такого плана на случай непредвиденных обстоятельств. В этом не было необходимости. Она чувствовала себя в полной безопасности, находясь в иллюзии полного контроля и власти, и теперь расплачивалась за это самодовольство.
Но прежде чем попытаться выбраться отсюда, она предпримет последнюю попытку как-то переломить ход событий и вернуть все под контроль. Для этого, прежде всего, ей нужно было обсудить все с Хельгой. Ее заместитель, возможно, единственный человек, которому она могла полностью доверять. Возможно, вместе они смогут найти решение. Если нет, то они могли бы совместно разработать план бегства. В одном госпожа Викман была абсолютно уверена - если бегство станет необходимостью, она возьмет с собой свою арийскую богиню.
 
Она вышла из своей спальни и вернулась в кабинет, где вызвала заместителя по стационарному телефону. Хельга была еще у себя в апартаментах. По телефону она говорила рассеянно. Когда Викман поинтересовалась, что с ней, та ответила, что все еще борется с последствиями вчерашней попойки. Она не сразу ответила, когда Викман попросила ее немедленно явиться к ней в кабинет. Заминка на другом конце провода заставила начальницу тюрьмы нахмуриться, пока Хельга не нарушила молчание, сказав:
- Да, конечно. Сейчас буду.
- Как можно быстрее.
- Уже иду.
Хельга положила трубку. Мисс Викман снова нахмурилась, положив трубку на место, и уставилась на телефон.
Стук в дверь раздался через девятнадцать минут после окончания телефонного разговора. Мисс Викман знала об этом с точностью до секунды, потому что во время ожидания не отводила взгляд от часов.
- Заходи, - сказала она, стараясь подавить раздражение в голосе.
Надзиратель у двери впустил Хельгу, закрыв за ней дверь. На Хельге были ее обычные нацистские регалии вперемешку с одеждой стриптизерши, хотя Викман была уверена, что ни один настоящий нацистский офицер никогда не носил с униформой туфли на шпильках и чулки в крупную сеточку. Несмотря на то, что еще четверть часа Хельга жаловалась на похмелье, выглядела она, как всегда, потрясающе собранной. Даже возрастные морщины в уголках ее глаз и рта были незаметны, значит, у нее было время нанести макияж с особой тщательностью, а значит, время на сборы у нее было предостаточно, и уж никак не двадцать минут.
Мисс Викман подозрительно прищурилась, когда Хельга устроилась в кресле прямо напротив стола, скрестив ноги.
- Ты хорошо выглядишь.
Хельга пожала плечами, слабо улыбнувшись.
- Я чувствую себя уже лучше. Вообще-то я чувствую себя дерьмово, но... - тут она сделала паузу, чтобы помахать рукой перед своим лицом. – Я просто виртуоз в макияже.
Мисс Викман кивнула. В принципе, она сама видела, как Хельга действительно быстро "рисует лицо". Поэтому решительно отбросила все сомнения в своем доверенном лице.
- То, что я собираюсь тебе рассказать, должно остаться только между нами. Я серьезно, Хельга. Могу ли я доверять тебе?
Заместительница слегка поерзала в кресле, наклонившись вперед, и ответила:
- Конечно. Всегда. Вы же знаете. Что происходит?
Она казалась искренней, но что-то в выражении ее лица было слишком наигранным. Слишком... притворно. Выражение ее лица было словно маской. Она явно что-то скрывала, но само по себе это еще не было признаком ее предательства. Возможно, дело лишь в том, что она уже догадывалась о том, что собирается сказать ее босс. Викман не хотела, чтобы паранойя полностью завладела ею.
- Не кажется ли тебе что-нибудь странным в последних событиях?
Хельга снова откинулась назад, сцепив пальцы рук на коленях.
- Странным? - oна наклонила голову, выгнув бровь, как бы размышляя над этим вопросом. - Я не уверена, что вы имеете в виду.
Глаза мисс Викман сузились до щелей, когда она снова взглянула на заместителя.
- Ты не понимаешь?
Хельга пожала плечами.
- Полагаю, вы имеете в виду недавнюю директиву Tеневого совета о Фрауеншафт.
 
- Конечно же это. Что же еще?
Хельга снова пожала плечами.
- Это изменение касается нынешней политики, но я не вижу в этом ничего странного.
- Не видишь? - спросила начальница тюрьмы.
- Нет.
После этого воцарилась тишина, граничащая с неловкостью, когда две женщины уставились друг на друга. Неудобная для начальницы в основном. Выражение лица Хельги было несколько настороженным, но в ее тон было подозрительно спокойным.