Ангел со сломанными крыльями (СИ)

— Куда Милу увезли?
— Туда же, куда мы едем — в центральную городскую больницу.
Богдан закрыл глаза. Как все это произошло? Почему Мила оказалась в том окне? Последний раз он видел ее в зале. И вряд ли она сама решила подняться наверх. Четвертый этаж — технический, под самой крышей. Он обычно закрыт, и так просто туда не попасть. Неужели Мишка? Но зачем? Нет… он не стал бы трогать Милу… Это слишком не по-пацански. Он мог обидеть словом, подшутить, но не такое… «Мила! Зачем же ты залезла на подоконник?! Зачем? Ведь не может же быть правдой то, что сказал врач? Конечно, нет! Это просто несчастный случай!» Богдан вспомнил, как обещал Миле и Ангелу, что все будет в порядке. Он не справился! Облажался! Как после этого он посмотрит в глаза Жене?
В больнице его сперва заставили подписать какие-то бумаги, потом отвезли на рентген и МРТ. Вернувшись в приемное отделение, он обнаружил там своих родителей. Мама кинулась к нему, и начала причитать, словно он был как минимум при смерти.
— Мама, со мной все в порядке!
— Ты бы себя видел! Опять глаз подбит! Весь в синяках! Раньше такого не было! Что с тобой творится, Богдан? — мама, отойдя от первого шока, сразу пошла в наступление.
— Лена, отстань от него, — вступился за Богдана папа. — Парню и так сейчас несладко. Оставь свои нотации на потом.
— Нотации? Я просто волнуюсь! Он за два месяца учебы второй раз ввязался в драку!
— Парень взрослеет! И это хорошо! Он учится отвечать за свои поступки и бороться за то, что ему дорого! И я его полностью поддерживаю!
— Коля! — мама с папой уставились друг на друга, а Богдан прислушивался к разговорам снующего туда-сюда медперсонала в надежде услышать информацию о Миле.
Наконец вышел врач, который его осматривал, и пригласил их зайти в кабинет.
— У Богдана ушиб мягких тканей, трещина в ребре, рваная рана на голове и сотрясение головного мозга. Рану надо зашить, на ребра наложат тугую повязку. Я советую оставить его в стационаре на пару дней, понаблюдать. Но если вы решите забрать сына домой…
— Я останусь! — не дал врачу договорить Богдан.
— Но Богдан, дома… — начала возражать мама, но папа остановил ее жестом и, посмотрев на Богдана, спросил:
— Ты уверен?
— Да. Я останусь в больнице.
— Хорошо, тогда я сейчас все оформлю, — почему-то обрадовался врач и вопросительно взглянул на папу. Тот кивнул.
Богдана разместили в отдельной палате и тут же поставили капельницу. А он так надеялся порасспрашивать медсестер о Миле. Была уже глубокая ночь, когда Богдан, наконец, смог встать с кровати и дойти до санузла, который находился в палате. Взглянув на себя в зеркало, он чуть не рассмеялся, но вовремя остановился. Смеяться было больно. Вид у Богдана был, как у раненого бойца: под глазом синяк, голова перевязана — ему наложили несколько швов, грудь тоже перебинтована, на животе видны черно-синие синяки. Спать не хотелось. Стоило закрыть глаза, как он видел укоризненный взгляд Ангела. Кот пристально смотрел на него, а потом презрительно отворачивался. Почему-то Богдан был уверен, что именно презрительно. «Надо поговорить с медсестрой. Должна же быть дежурная. Она может знать. А завтра придут новенькие, и они вряд ли будут в курсе произошедшего.» 
Богдан медленно вышел из палаты, придерживаясь одной рукой за стену, чтобы не упасть. Голова все еще кружилась. И временами накатывала дурнота. В такие моменты он боялся потерять сознание и старался изо всех сил удержаться и не дать себе отключиться. Видимо, он слишком громко шаркал по полу, потому что медсестра выглянула из-за двери сестринской и, увидев Богдана, сказала:
— Богдан! Тебе что-то надо? Над твоей кроватью есть кнопка! Надо было нажать, я бы пришла. Тебе нельзя пока ходить!
— Ничего, я в порядке. И я не инвалид, чтоб за мной девушки ухаживали. Только… немного не рассчитал свои силы. Можно я присяду на минутку у вас в комнате? Отдохну перед обратной дорогой?
— Конечно, заходи! А обратно я тебя на кресле увезу!
— Спасибо! — Богдан взглянул на бейджик на форме девушки и добавил — Я вам очень благодарен, Алена.
 
— Да не за что. Это моя работа.
— А вы сегодня с самого вечера работаете?
— Да, с 18 до 6 утра.
— Понимаете, у нас в школе был бал. И моя подружка… она упала из окна.
— Да, Милослава Светлакова. Ее вместе с тобой привезли. Только она в реанимации.
— В реанимации? Что с ней?
— Черепно-мозговая травма. Но там все не так просто. Она без сознания, так и не пришла в себя. Час назад приехал ее дядя, всю больницу на уши поставил!
— Он приехал? Он здесь?
— Да, этажом выше.
— А мне можно туда? На минуточку?
— Тебя к девочке все равно не пустят. А ее дядя, если захочет, может сам к тебе спуститься. Он спрашивал, кстати, про тебя.
— Да? Но не зашел?
— Думаю, пока его больше волнует состояние племянницы.
— Да, конечно. Я понимаю. А… можно вас попросить? Вы же узнаете, если Мила очнется?
— Ну не сразу, но обычно такие новости быстро разносятся по отделению. Все очень переживают за девочку! Говорят, она хотела покончить с собой, потому что ее парень танцевал с другой.
— Нет, это не правда! Она не хотела! Она случайно упала!
— Ты видел? Думаю, ее дяде надо это узнать. Я постараюсь ему передать, чтобы навестил тебя.
— Спасибо, Алена!
— А теперь давай-ка я отвезу тебя в палату.
Девушка сходила за креслом на колесиках, помогла Богдану в него сесть, а потом отвезла в палату. Показала, где находится кнопка вызова медсестры, затем пожелала спокойной ночи и ушла. А Богдан лежал, пытаясь представить себе разговор с Женей. И незаметно для себя уснул.
Богдан не видел, как примерно через час Женя зашел в его палату. Постоял около кровати, глядя на спящего паренька, потом развернулся и вышел.
  
Глава 2 — Богдан
 
Утром Богдану было плохо. Так плохо, что он даже до туалета дошел с большим трудом. Голова болела, его постоянно тошнило. Промучившись какое-то время, он нажал на кнопку вызова медсестры. Та тут же вколола Богдану пару уколов и поставила капельницу. Потом спросила про завтрак, но увидев позеленевшее лицо Богдана, понимающе кивнула. Под действием лекарств Богдан заснул и проснулся, лишь услышав голос врача. Тот быстро осмотрел его, спросил о самочувствии, выслушал жалобы на тошноту и головную боль, покивал головой и, пожелав выздоравливать, ушел. А Богдан стал ждать прихода родителей. Главное — не поддаться на уговоры мамы и остаться здесь еще хотя бы на ночь. Правда, вряд ли Алена будет снова дежурить, но Богдан не сомневался, что и с другой медсестрой быстро найдет общий язык.
Мама с папой пришли после четырех. И вместе с ними в палату зашел немолодой мужчина с усталыми взглядом, который представился следователем. Он задал несколько вопросов о школе, одноклассниках и бале. Спросил, видел ли, как упала Мила. Когда Богдан пересказал ему все события вчерашнего вечера, следователь очень удивился. Он сказал, что все ученики, в том числе и Мишка, уверены, что Мила сама прыгнула из окна.
— Почему вы подрались с Михаилом? Из-за Милославы?
— Нет, из-за Светы.
— То есть Света была девушкой Михаила? А на балу она танцевала с тобой, и он разозлился? А Милослава решила прыгнуть?
— Нет! Она не прыгала! Она увидела, что мы с Мишкой деремся, и хотела его остановить. Она еще крикнула: «Миша! Остановись!» А потом упала. Там был ветер, створка окна качнулась. Она не удержалась.
— А ваш друг Михаил утверждает, что она крикнула: «Богдан!», и когда вы на нее посмотрели, шагнула вперед.
— Нет, он врет!
— А может быть ты не рассмотрел? У тебя же сотрясение мозга, один глаз подбит. Ты просто не видел.
— Мила не прыгала! Она вообще не должна была там оказаться! Ее кто-то туда привел! Она не могла сама!
— Почему же?
— Она… Она бы не пошла одна в незнакомое место.
— Одноклассники описывают ее как очень «особенную» девочку. Со странным поведением.