Страна мужчин (СИ)

Он откинул голову назад, прочь и в сторону от пистолетного дула, стремительно выбросил руку и, стиснув запястье Мэлвина, вывернул его до предела.
Мэлвин взвыл и выронил пистолет.
Дженсен встал, наступив на упавшее полотенце. Он всё ещё держал Мэлвина за руку, выкручивая её, и ему казалось, он уже слышит хруст костей в ломающемся запястье. Мэлвин завопил, и Дженсен ударил его коленом по челюсти, так, что Мэлвин клацнул зубами, и изо рта у него хлынула кровь — похоже, он прокусил себе язык. Захлёбываясь воем, Мэлвин попытался вывернуться, но Дженсен сгрёб его за затылок и впечатал лицом в кровать, заглушая вопли, и одновременно нашаривая выпавший пистолет. Есть, наконец-то! Дженсен приставил дуло к боку извивающегося Мэлвина и спустил курок.
Мэлвин дёрнулся ещё раз или два и затих.
Дженсен поднялся на ноги. Мэлвин так и остался стоять у кровати на коленях, вжавшись в покрывало лицом. «Можно задушить его подушкой, — подумал Дженсен. Всё произошло за несколько секунд, и послерогазменная волна ещё не улеглась, шумно гоняя кровь по жилам. — Или выстрелить снова, в рот. Или разбить стакан и перерезать ему глотку. Или забить голографом, проломить ему нахуй башку. Или…»
Он заставил себя прекратить и утёр рот тыльной стороной ладони. Посмотрел на свой пах, скривился при виде потёков спермы. Хорошо бы снова в душ, но времени не было — он не знал, как долго действует транквилизатор. Дженсен раздел Мэлвина и влез в его сорочку, костюм и ботинки. Они были почти одного роста и схожей комплекции, так что всё это легло на нём неплохо. Галстук Дженсен использовал, чтобы скрутить своему рабу руки за спиной, а из полотенца получился довольно надёжный кляп. Вот теперь можно особенно не торопиться.
Впереди было самое трудное.
Он вытащил из кармана мэлвиновского пиджака универсальную ключ-карту от всех дверей в доме — ещё одно аварийное приспособление, фотоэлементы вообще не относились к надёжной технике и довольно часто сбоили. Индикатор на мониторе мигнул красным и потребовал пароль. Что ж, этого следовало ожидать. Дженсен задумчиво постучал карточкой по клавиатуре. Мэлвин сменил все пароли после того, как Дженсена заперли. Что же он мог поставить? Себя, любимого? «Мэлвин»? Нет, конечно же нет — слишком просто даже для этого узколобого подонка. «Господин Мэлвин»? Судя по тому, как он тут раскомандовался… Нет, тоже пролёт. Компьютер предупредил Дженсена, что у него осталось три попытки. Чёрт. Может… Мэлвин же говорил, что всё это ради его добра? «Дженсен»? Не сработало, но он нутром чуял, что напал на верный путь. «Господин Дженсен»? Не то, не то! Осталась всего одна попытка.
Дженсен повернулся и посмотрел на лежащего ничком Мэлвина, голого и жалкого, всего пару часов назад вошедшего сюда с пистолетом и осознанием своей безграничной власти. Наверняка он был счастлив в этот момент. Может быть…
«Раб Дженсен», — ввёл он, и индикатор мигнул зелёным. Створки двери беззвучно разъехались в стороны.
— Мечтай, мечтай, — бросил Дженсен через плечо, выходя из спальни в коридор.
========== Глава тринадцатая ==========
Ему повезло, и он дошёл до гаража, никого не встретив. Дженсен не думал, что кто-то из рабов попытался бы задержать его, если бы увидел — в конце концов, они были [i]его[/i] рабами, и подчинялись Мэлвину временно, пока их хозяин был «не в себе». Дженсен просто приказал бы пропустить его, и, скорее всего, его не стали бы останавливать силой… скорее всего. Но так или иначе, возможных проблем удалось избежать. Дженсен взял в гараже монорельс — новенькую «самбу», позапрошлого года выпуска, на которой ездил всего несколько раз, потому что она ему не особо нравилась, зато точно не заглохла бы по дороге. Он убедился, что аккумулятор заряжен, и впервые за три недели выехал за ворота своего дома.
Его коммуникатор остался в кабинете — Дженсен не рискнул заходить за ним, ему хотелось убраться оттуда поскорее. Да и некому ему было звонить. Он поехал прямиком к Генри, в точности, как той ночью, когда Мэлвин отравил Джареда. И точно так же, как той ночью, молился: только бы Генри оказался дома.
 
И едва не опоздал — Генри как раз садился в монорельс. Дженсен окликнул его, нажимая на тормоза, и Генри в изумлении обернулся, остановившись.
— Дженсен? Я думал, ты всё ещё… — он смущённо умолк, словно не зная, как бы получше определить положение Дженсена в последние недели. — Не знал, что тебя уже выпустили.
Ага, значит, он в курсе. Ну ещё бы — отец Дженсена наверняка устроил ему допрос с пристрастием, выясняя его роль во всём произошедшем. А Генри, должно быть, спросил, что теперь будет с Дженсеном. И если ответ ему и не понравился, то рисковать шкурой ради бывшего любовника он явно не собирался.
— Не выпустили. Я сбежал, — ответил Дженсен, и Генри вздрогнул. — Скрутил эту суку Мэлвина, и сразу к тебе. Мне нужно в Центр Размножения. Немедленно. Ты должен мне помочь.
— Пойдём, — Генри положил ладонь ему на плечо. — Пойдём, обсудим это…
— Нечего обсуждать, — Дженсен резко скинул его руку с плеча. Его достало, что все себя ведут с ним, как с буйнопомешанным. — Я просто хочу, чтобы ты провёл меня внутрь. Ты же можешь это сделать, как тогда, с Джаредом. Об остальном я позабочусь сам.
На лице Генри появилось такое выражение, будто у него разболелся зуб. Он тяжело вздохнул.
— Дженсен, я понимаю… то есть не понимаю, но предполагаю, что ты убит горем. Ты не имел возможности вмешаться, и теперь пытаешься бессмысленной активностью загладить чувство вины. Но это нелепо. Ты ни в чём не виноват. Я с самого начала говорил тебе, что его смерть почти неизбежна и…
Генри осёкся, увидев выражение лица Дженсена. Открыл рот, потом закрыл. Потом сказал:
— Прости. Я думал, тебе сказали.
— Сказали что? — со свистом втянув воздух, выговорил Дженсен.
— Я видел твоего отца на днях, в гольф-клубе. Спросил, как твои дела, и он ответил, что теперь, когда твой раб и его ребёнок мертвы, тебе придётся смириться. Я был уверен, что он тебе сказал.
— Это ложь.
— Не думаю. Твоему отцу не было никакого смысла мне лгать, мне ведь всё равно. К тому же он выглядел расстроенным. Насколько я понимаю, для него тоже было важно, чтобы всё прошло успешно. О подробностях мы не говорили, но он в тот день очень рано ушёл.
Дженсен протянул руку и упёрся в крышу монорельса. Нет. Это ложь. Это враньё, Джаред не мог умереть. Отец обещал, что о нём будут заботиться, что с ним всё будет в порядке. Он был им нужен. В тысячу раз меньше, чем Дженсену, но ведь нужен…
Как подопытная крыса. Как уникальный научный образец. Им было интересно, как у него там всё работает внутри. И они его выпотрошили. Живьём. Выпотрошили.
— Дженсен? — в голосе Генри звучала искренняя тревога, и он подступил к Дженсену, собираясь его поддержать, но тот отстранился от его руки.
— Всё равно мне надо в Центр. Я должен увидеть тело. Тела. Их обоих.
— Господи, не дури. Неудачные образцы сразу отправляют на переработку, это же готовый органический материал. Никаких тел давно нет.
Дженсен подумал, что стоило бы от души врезать ему за эти «неудачные образцы». Но сейчас он не мог позволить себе ссору.
— Хотя, — нахмурившись, продолжал Генри, — учитывая его уникальное строение, весьма вероятно, что его сохранят. В формалине или… Прости, — он опять осёкся и посмотрел на Дженсена почти виновато. — Дженсен, как бы он ни был важен для тебя, это всего лишь раб.
— Какой же ты убогий идиот, Генри, — сказал Дженсен, и Генри вздохнул.
— Учитывая твоё состояние, сделаю вид, что я этого не слышал. Но всё равно, в Центре тебе делать нечего.
— Они живы. Оба. Отец… я просил его мне сказать, если что-то случится с Джаредом. Он мечтает, чтобы я выкинул его из головы. Он знал, что если скажет мне, что они умерли, я решу, что он нарочно мне лжёт. И он сказал тебе, зная, что я попытаюсь связаться с тобой, чтобы выяснить о Джареде хоть что-то. Тебе бы я поверил скорее, чем ему… Всё сходится.