Страна мужчин (СИ)

— Мэлвин! Врача ко мне, быстро! Скажи, я заплачу втрое, пусть только приедет.
— А-а-у, мистер Ллойд звонил вчера, сэр, — отозвался Мэлвин, зевая. Было три часа ночи, Дженсен поднял его с постели. — Сказал, что до конца недели будет недоступен, его вызвали куда-то наверх. Оставил координаты своего заместителя, мистера… м-м… Линчера, кажется… Я с ним свяжусь. А что случилось? Вы заболели?
Он наконец продрал глаза и соизволил забеспокоиться. Дженсен выругался. Этого Линчера он не знал, и не доверял ему, а значит…
— Не я. Джаред.
— А, — сказал Мэлвин. — Тогда я позвоню в госпиталь для рабов. Так наверняка кто-то дежурит ночью.
В госпиталь для рабов? Чтобы они запихнули Джареда в блок на десять коек, где он умрёт к утру?
— Подгони монорельс, — приказал Дженсен. Так, где его рубашка… и брюки… блядь, они, кажется, остались в кабинете. В спальню Дженсен с Джаредом добрались уже голыми. — Четырёхместный. И поднимись ко мне в спальню, поможешь перенести Джареда в машину. Один я его не дотащу.
— Что всё-таки случилось, господин? Я мог бы…
— Живо, — сказал Дженсен и оборвал связь.
Через пять минут они с Мэлвином кое-как загрузили на заднее сидение бесчувственного Джареда, на которого Дженсен впопыхах натянул трусы, надеясь, что он очнётся по дороге, и не желая лишний раз его смущать. В то, что он может вообще не очнуться, Дженсен не верил.
— Никому ни слова, — сказал он Мэлвину, включая стартер, и Мэлвин молча кивнул.
Дженсен дал максимальную скорость, молясь про себя, чтобы его не засёк радар дорожного патруля. Штраф ему был похрен, но он боялся потратить зря хотя бы одну минуту. Джаред лежал сзади, по-прежнему не приходя в себя, и Дженсен даже не знал, дышит он всё ещё или нет.
«Только будь дома, Генри, пожалуйста, будь дома», — думал Дженсен, дрожащей рукой вбивая номер в коммуникаторе.
========== Глава восьмая ==========
Генри Флетчер жил и работал в частной клинике, в которой принимал пациентов из довольно узкого круга, к которому принадлежал, в частности, отец Дженсена. Собственно, так они и познакомились. Отцу Дженсена Генри нравился, и он предпочитал знать постоянного партнёра своего сына, потому и свёл их. В тот момент, три года назад, Дженсен не увидел в этом ничего такого, а сейчас это почему-то казалось ему отвратительным. Он был рад, что между ними всё кончено.
Хотя немного невовремя он дал от ворот поворот своему любовнику, это факт. Генри был, мягко говоря, удивлён, когда Дженсен ввалился к нему посреди ночи с еле живым рабом на руках. Это было особенно неловко после того, как они в последний раз расстались, но Дженсен меньше всего думал о приличиях. Он не помнил, что именно говорил Генри, как именно его умолял, что именно обещал… Но уже очень скоро Джаред оказался в реанимационной палате, а Дженсен — в комнате ожидания. Там был диван, но Дженсен на него даже не посмотрел, и нервно вышагивал по комнате, беспрестанно проводя рукой по волосам, до тех пор, пока Генри не вышел к нему.
— Идём, — беря Дженсена под руку, сказал он.
Дженсен вцепился ему в предплечье с такой силой, что Генри поморщился.
— Как он?
— Идём, говорю. Есть разговор.
О боже. Только не…
— Он умер?
Дженсен не мог сказать этого вслух, но всё-таки сказал. И как только эти жуткие слова вылетели из его губ, он осознал, что они действительно могут быть правдой. А ведь всего три часа назад они с Джаредом занимались любовью, и всё было опять так хорошо…
Генри посмотрел на него и сказал:
— Он спит. Я вколол ему атропин, снял спазм, сердечная деятельность в норме. Состояние стабильное. Но нам нужно поговорить.
Дженсен молча пошёл за ним. Ноги стали ватными, и пару шагов он протащился еле-еле, думая, что будет совсем уж глупо, если ещё и он тут свалится. Он так испугался за Джареда, что еле соображал, но всё же из сказанного Генри уловил главное. Джаред поправится.
Слава богу. Слава богу.
Генри завёл его в свой кабинет, поставил блокировку на дверь и щелчком пальцев подозвал бармена. Перед Дженсеном оказался стакан, он взял его и, когда Генри внушительно сказал: «Пей. Предписание врача», осушил залпом.
 
Генри тоже плеснул себе скотча, но пить не стал. И Дженсен внезапно подумал, что никогда не видел, чтобы он пил на работе.
— Что с ним такое? — спросил Дженсен, и Генри задумчиво почесал щетину, пробивающуюся на подбородке. Дженсен разбудил его среди ночи, и ему было не до бритья, конечно, но Дженсен никогда раньше не видел его небритым, и сейчас это казалось странно — как будто перед ним сидит совсем другой человек.
— Если ты имеешь в виду, — медленно начал Генри, — в чём причина его приступа, то я не знаю. У меня тут частная клиника, а не медицинский центр, диагностического оборудования не так много, и некоторых анализов придётся подождать. Но судя по тому, что я успел выяснить, это острое отравление холиномиметическим веществом. Скорее всего, мускарином.
— Что за хрень? Где он мог её подцепить?
— Очень опасная хрень. А источники могут быть самые разные. Иногда подобные соединения образуются в результате брожения синтетической питательной смеси. У тебя хороший повар? Испорченную пищу не мог рабам подсунуть?
— Нет, — уверенно сказал Дженсен. Он ни капли не сомневался в Пейне, тот был добросовестным работником и обожал кухню так же, как Джаред — монорельсы. Да и денег у Дженсена хватало, так что пища у них всегда была первой свежести.
— Ну, значит, с пищевого склада сгрузили некачественную смесь, просроченную или неправильно маркированную. Можешь подать на них в суд. Но выиграешь вряд ли, потому что, во-первых, раб не умер, а во-вторых, он мог отравиться и другим путём. У тебя в последнее время не травили сталежорок?
Сталежорки были новым видом вредителей, развившимся после освоения человеком глубокого космоса. Маленькие прозрачные твари, почти незаметные, лопающие металлопластик с другие материалы с содержанием железа так же упоённо, как земные термиты лопали дерево. Это была настоящая чума для Элои, более чем на три четверти состоящей из металлосплавов, поэтому боролись со сталежорками сурово — было даже специальное законодательство, обязующее всех граждан проводить профилактическую дезинфекцию своих владений не реже раза в квартал.
— Я не знаю… надо спросить управляющего… он занимается домом.
— Спрей против сталежорок содержит мускарин. Если твой парень надышался парами, мог отравиться.
— Генри, ты чего-то недоговариваешь?
Генри повёл плечами и отхлебнул скотч из стакана. Дженсену показалось, что он прячет глаза.
— Последний вариант — его могли банально отравить. Очень удобно, учитывая, что такой яд мог попасть в организм множеством других способов.
— Отравить?! — Дженсен посмотрел на него, не понимая. — Ты что, шутишь? Кому могло понадобиться травить Джареда?
— Ты меня спрашиваешь? Это твой раб, тебе виднее. Ты же носишься с ним, как с родным. Он даже живёт у тебя не в бараках, а в корпусе для гостей. Думаешь, никто из других рабов ему не завидует?
Дженсен в изумлении покачал головой. Подобная мысль ему даже в голову не приходила. А ведь и правда… То, как он относился к Джареду, не могло не раздражать остальных рабов. Просто Джареда их неприязнь не задевала, ну и Дженсен на неё внимания не обращал. И вот теперь…
— Я это выясню, — мрачно сказал он. — Главное, чтобы он поправился. Он ведь поправится?
Генри промолчал, но с учётом сказанного ранее Дженсен принял это за положительный ответ. Он уже почти совсем успокоился, даже руки дрожать перестали. Ничего, главное, худшее позади.
— Когда я смогу забрать его домой? Ты говорил, нужны ещё какие-то тесты? Можешь перевести его в больницу… в хорошую больницу для граждан? Под вымышленным именем? Я всё оплачу.
— Дженсен… есть ещё кое-что.
Дженсен непонимающе взглянул на него. Генри поболтал кубики льда в бокале.