Девочка бандита (СИ)

Мне стало не по себе.
Ощущение затаенной опасности сделало мои движения нервными. Я попыталась встать, но, не рассчитав свои силы, снова рухнула на мужчину.
– Так и тянет тебя, да, красота?
Я послала незнакомцу убийственный взгляд, но, видимо, он оказался не таким же убийственным, потому что мужчина еще шире улыбнулся, и мое сердце взволнованно забарабанило в груди.
– Извините, – прошептала я и, наконец, поднялась на ноги. Мужчина тоже поднялся и, давая мне пройти, вернулся назад – к своим спутникам.
Только теперь я заметила, что все мужчины были одеты в кожаные куртки. И все они были чем-то похожи. Смуглолицые, темноволосые, с густой щетиной на чужих лицах, они с интересом поглядывали меня.
Я, вдруг, испытала страх.
Я была одна, а их – четверо. Что, если они затащат меня куда-нибудь? Для них не составит никакого труда сделать это быстро и бесшумно.
– Извините, – повторила я и, моля Господа, чтобы Он защитил меня, протиснулась мимо мужчин.
Никто из них не сделал попытку остановить меня. Облегчение прошлось по моей спине липким потом. Опьяненная собственным спасением, я побежала назад, к палатке.
Мне уже не нужны были ни деньги, украденные воришкой, ни море покупателей.
Хотелось одного – поскорее спрятаться от этого большого, пугающего мира.
  
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
 
«Девочка, предложение, конечно, заманчивое, но давай не здесь» – слова, в которых различался восточный акцент, стучали в моей голове весь путь.
Стыд, обида, горечь – все, смешавшись в горький коктейль, булькали внутри меня.
Глотая слезы, я дошла до палатки тети Веры.
Как отличалась моя походка, от той, которой я пришла сюда утром! Ни легкости, ни воодушевления.
Я чувствовала себя неудачницей, и с каждым вздохом это чувство все сильнее прожигало мою душу.
Пряча глаза, я опустила взор вниз.
Помидор, раздавленной мной, живописно краснел на асфальте и напоминал мне о моем провале.
– Догнала? – поинтересовалась соседка напротив, Оля.
Я обернулась на неё. Хоть лицо женщины не выражало каких-либо эмоций, я успела заметить в её глазах…
Злорадство.
– Нет, – я, не желая показывать, как мне горько, порывисто отвернулась и быстро прошла внутрь палатки.
– Ой, беда, – протянула Оля.
Ах, лучше бы она промолчала!
Я шмыгнула носом и уселась на табурет. Ноги меня не держали, и я нуждалась в передышке.
– Что тетке-то скажешь? – продолжала допрашивать меня женщина.
Что её неймется?!
В голове завертелись не самые вежливые слова, но я не смогла озвучить их.
Воспитание не позволяло.
– Вера, наверное, расстроится, – не унималась Оля.
В голосе её слышался укор.
Я, в попытках защититься от её слов, обняла себя за плечи. Они дрожали.
– Зато ты, наверное, обрадуешься, – послышался другой женский голос.
– Да что ты такое говоришь, Марина? – возмутилась соседка напротив, и я заметила, как обиженно она поджала свои перламутровые губы.
– Что вижу, то и говорю! – резко ответила другая женщина.
Голос её раздавался по левую сторону от меня. Видимо, это та брюнетка, которая торговала через палатку. Я вспомнила её. У неё там продавались картошка, морковь, лук, чеснок и гигантские, как головы, свеклы.
– Глупости не говори! – огрызнулась Оля.
Лицо её покраснело, и она, метнув в мою сторону недовольный взгляд, тут же отвела его.
– Ты тоже помалкивай! – не осталась в стороне Марина.
Я невольно испытала благодарность к ней.
Но она продлилась всего несколько секунд, потому что совсем скоро спор двух женщин перерос в настоящую ругачку.
Они уже не разговаривали, а кричали друг на друга. Казалось, еще немного, и Оля с Мариной перейдут от слов к действиям.
Редкие прохожие с опаской поглядывали на женщин и спешно уходили дальше. Разумеется, ни о каких покупках не могло быть и речи. Кому захочется находиться в таком оре?
Ощущая себя виноватой, я лихорадочно размышляла, как остановить их ссору, но ни одна здравая мысль не шла мне в голову.
Так и сидела я, по-прежнему обнимая себя, и ждала.
 
Чего? И сама не знала.
Вдруг, воздух расколол громкий свист. Он был таким сильным, что я услышала его через женские крики.
Все разом стихли.
Оля, до этого стоявшая возле палатки, нырнула обратно и наклонилась. Я заметила, как она достала зеркальце и принялась поправлять свои пышные кудри.
К чему такое оживление?
Словно сюда должна была заглянуть какая-то знаменитость!
Но несмотря на свои мысли, я поправила куртку и одернула штанину джинс. Жаль, что таким простым движением нельзя убрать пятно от помидора!
Неприятная мысль, что это сотрудники милиции пришли проверить нас, обожгла мне голову.
Еще этого не хватало!
Нервная дрожь пробежалась по мне, и я, все еще не зная как быть, поднялась и встала рядом с весами.
До моего слуха донеслись мужские голоса. От их звука по спине поползли мурашки. Предчувствуя неизбежную встречу, я вся напряглась.
Напряжение достигло своего пика, когда слева, совсем близко, послышались мужские голоса. Кажется, голос показался мне знакомым.
Я уже слышала его. Зажмурившись, чтобы вспомнить, я начала крутить в голове события сегодняшнего дня.
Самое яркое – мое падение – вспышкой пронеслось в моем сознании, и следом слова, те слова, что уже звучали, послышались поблизости.
– Так и тянет, да, красота?
Я распахнула глаза и увидела перед собой того самого мужчину, в чьих объятиях я недавно побывала.
Он с затаенной улыбкой смотрел на меня.
– Только в этот раз – меня, – добавил мужчина.
  
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
 
Я почувствовала, как внутри меня всё сдавило от услышанного.
Эти слова звучали так…
Странно и многообещающе.
Ошеломленная заявлением незнакомца, я во все глаза смотрела на его невозмутимое лицо и пыталась найти подходящую фразу для ответа.
Но как нарочно, ни одна умная мысль не шла мне в голову.
– Ну-ка, – мужчина потянул правой рукой, и я увидела того самого мальчишку-воришку.
Смуглые мужские пальцы держали его за покрасневшее ухо.
Вид у воришки был взлохмаченный и напряженный. Волосы торчали во все стороны, куртка была криво застегнута.
– Узнаешь? – ухмыльнулся незнакомец и выдвинул перед собой мальчугана.
Я скользнула взглядом по его лицу. Оно было красным. Темные глаза блестели и виновато смотрели на меня, и мне показалось, что ребенок (ему было лет 11) вот-вот расплачется.
Моё сердце дрогнуло от сочувствия к нему. Сейчас я видела не воришку, который обворовал меня, а потерянного ребенка, совершившего ошибку.
– Ну, чё, извиняться будешь? – мужчина легонько толкнул мальчишку в спину.
Тот метнул на меня обиженный взгляд и еле слышно пробурчал:
– Простите.
– Громче, – приказал незнакомец.
Тон его был ледяным.
Ребенок вздрогнул. Вздрогнула и я.
– Простите, – мальчик шумно вздохнул, было видно, что слова давались ему с трудом.
– Я не знал, – добавил он и протянул грязную ладонь, – вот.
Мальчишка положил монеты – все 17 рублей рядом с весами.
Солнечный луч упал на них, и они, словно в каком-то блокбастере, засветились. Бывает же такое.
– Спасибо, – ощущая смятение в груди, поблагодарила я, – пожалуйста, больше не делай так. Разбойничать – плохо.
Когда я произнесла последнее предложение, то заметила, что мальчик едва сдержал усмешку, а вот мужчина, что привел его, даже не попытался сделать этого.
Наглая усмешка изогнула его темные губы, и я подумала, что так, наверное, усмехаются отъявленные головорезы.
От этой мысли мне стало дурно. Ощущая опасность, я поспешила распрощаться с этим мужчиной.
– Благодарю за помощь, – сдержанно ответила я, глядя куда-то вбок от смуглого лица, – до свидания.
Приглушенный смех вынудил меня посмотреть прямо на его источник.