Прикоснись ко мне (СИ)

Максим усмехнулся, радуясь, что друг становится прежним. Возвращается к жизни.
– Ты когда пойдешь к кофемашине, мне капучино не забудь, – между прочим выдал он, отпивая свой напиток.
  
Глава 20
 
Три недели спустя
Высокая женщина с недовольством шла по тротуару, злясь, что вынуждена здесь торчать. Но ничего не поделать, она должна была попробовать.
Дверь открыла с раздражением, буквально заставляя себя. Вошла в ресторан и скривилась. Не сравнить с тем уровнем, к которому она привыкла. Хотя в последнее время никуда не ходила. Муж в долгах и она вынуждена была сидеть дома. И все из-за дочерей. Неблагодарные.
А неделю назад…
Не хотела вспоминать. Как же она презирала мужа. Больше он ничего ей не мог дать. Поэтому она пришла к Елене.
Заметив, что к ней приближается администратор, она посмотрела на часы, давая понять, что слишком долго ждет. Все ее раздражало, но приходилось терпеть.
– Добро пожаловать! Вы заказывали столик или… – вежливо начала девушка, но женщина шикнула и грубо рявкнула:
– Ничего я не заказывала и не закажу! Мне нужна Алексеева Елена.
– Поняла, – с улыбкой произнесла девушка. – Прошу подождать. Я сейчас позову ее.
Девушка ушла, а женщина продолжала стоять, не желая садиться. Да как можно? Понятно же, что сброд всякий торчит, как она могла опуститься до них? Не ее уровня ресторанчик. Однозначно. Не нравилось ей здесь. Она скривилась и дернула ногой.
– Зачем ты приехала? – сразу же спросила Елена, появившаяся в черной униформе шеф-повара, с прищуром посматривая на мать.
– Мне что, дочерей нельзя увидеть?
– Дочерей? Вспомнила? Еще раз спрашиваю – что тебе нужно?
Женщина только открыла рот, как на пороге появился Егоров. Он подошел к Елене и, обняв за талию, спросил:
– Что-то случилось?
– А вы кто, молодой человек? – с яростью процедила женщина.
– Дима, это… моя мать, – выдавила из себя Елена, чувствуя себя спокойнее, когда Егоров оказался рядом. Если мать пришла, значит не просто так. Обычно она использовала их в своих корыстных целях. Просто так прийти – это не для нее.
Мужчина с недовольством смотрел на женщину, к которой не испытывал абсолютно ничего кроме презрения, после всего на что она обрекла дочерей, но выдавил:
– Егоров Дмитрий. Елена скоро будет моей женой, – он на мгновение задержал взгляд на любимой женщине, – и я не позволю ее обидеть или Светлану. Они моя семья. Вы не заберете их.
– Это наше дело…
– Нет! Это и мое дело, – грубо заявил Егоров, не оставляя сомнений в своих словах.
Алексеева только улыбнулась и, замечая, с какой яростью мать смотрела на недовольного мужчину, прижимающего ее к себе, проговорила:
– Что тебе нужно?
– Елена, этот мужчина невыносим! Я не желаю…
– Это… мой будущий муж, – с улыбкой сказала она и попросила мужчину: – Можно нам поговорить в твоем кабинете? Не хочу, чтобы все слушали.
Егоров прищурился, не желая оставлять их наедине, но кивнул. Взяв за руку девушку, повел их на второй этаж. Открыв дверь, пропуская в кабинет Елену и ее мать, он ледяным тоном произнес:
– Я буду поблизости.
Возмущению Сумахиной Веры не было предела. И как такая умная девочка смогла выбрать простого МУЖИКА? Сразу же видно – неотесанный мужлан. Могла бы продать себя дороже. Умная, но главного в жизни не поняла.
Дождавшись, пока мужчина выйдет, женщина позволила себе показать эмоции: скривилась и хмыкнула. Елена прошла и села на диванчик, чувствуя усталость. И хоть любимая работа доставляла удовольствие, но состояние последние недели давало о себе знать.
– И что, вот такой зверь тебя устраивает?
– Дмитрий. Его зовут Дмитрий. Он немного грубый, но самый замечательный, любит меня и делает все для нас со Светой.
– И что, тебя устраивает? Только потому, что он заботится? Что за бредятина? Андреев даст тебе больше. Да, он калека, но в этом свои плюсы. Да ты должна бежать к нему, умоляя о прощении.
– Я люблю Диму! – выдохнула Елена и поняла, что, оказывается, сказать легче, чем думалось. А главное – ей захотелось это произнести вновь и вновь. На сердце становилось теплее. Подавив счастливую улыбку, Елена продолжила: – Мама, Андреев – чудовище. Я не хочу его видеть и ничего знать. Из-за него пострадал ребенок, – Елена взволнованно обняла себя за плечи, вспоминая Пашу, которого только недавно выписали из больницы. Сейчас все хорошо, но после того ужаса и боли, что испытал и пережил, он долго приходил в норму. – Владимир пытался меня увезти против воли, чтобы сделать игрушкой. И это вы продали меня ему.
 
– Не говори ерунды! Просто он обещал нам помочь. Никто не продавал тебя! Но ты все испортила и теперь мы банкроты. Ты виновата! Центр обанкротился, и только он мог нас вытащить из долговой ямы. Нам нужны деньги.
– У меня нет.
– А если займешь у своего мужика? Или он нищий?
– Ничего не займу и денег не дам. Ты с отчимом столько мерзостей допустила. Из-за него Света получила ожог.
– Вранье! Она обманщица. Сама налетела, теперь обвиняет всех. Разве так можно?
– Мама, как ты можешь говорить? Это ведь твоя дочь. Мы твои дочери. Неужели можешь быть такой жестокой?
– Ты моя дочь. А она…
– Я не хочу слушать. Если ты приехала, чтобы обижать Свету, то дверь там. Уходи и больше никогда не возвращайся.
– Мне нужна помощь. Мы…
– Все что касается отчима, меня совсем не беспокоит.
– Хорошо, я уже все продумала. Помоги мне! Я разведусь с ним, уйду, но ты будешь платить мне каждый месяц…
– Я ничего не буду платить. Да и по твоим меркам я зарабатываю мало. К тому же на мне еще Света. А потом… – она замялась и смущенно улыбнулась.
– Но у тебя есть Егоров. Живи на его зарплату. А свою…
– Я ничего у него не прошу.
– Ну и дура! Мужиков нужно использовать.
– Ты в этом мастер. Даже нас продала…
– Не говори так, я хотела, как лучше. Я бы не вытянула еще детей. Что же мне было делать? – раздраженно воскликнула женщина, не понимая столь глупых наездов. Хорошо жить, когда природа дала тебе все, а когда ничего нет, то приходиться выкручиваться.
– Ты себе только сделала лучше, не нам, – девушка замялась и прошептала: – Пожалуйста, уходи.
– Что? Я твоя мать.
– Когда я тебя умоляла отпустить нас, ты отказалась, думая только о себе. Ты никогда не была настоящей матерью.
– Как ты не понимаешь? У меня не было выбора.
– Знаешь, я ждала твоего прихода, даже обдумывала, что скажешь, но ты еще хуже, чем я ожидала. Устраивайся на работу и тогда…
– Это не для меня! Дай мне денег, и я уйду.
Появилось безразличие. Елена поднялась и подошла к своей сумке, висевшей в шкафу-купе Егорова, и, достав кошелек, выгребла все на стол со словами:
– Если так, то пожалуйста. Забирай все.
– Это копейки, – бросила женщина, понимая, что приехала зря.
– У меня больше ничего нет. Все что накопила, я отдала родителям мальчика. Ему требовалась сумма на операцию. И ты не права, здесь даже прилично. На такие деньги люди живут месяц.
– Глупости. Мое платье больше стоит.
– Ну вот видишь… тогда тебе должно быть стыдно просить.
– Я не прошу. Ты обязана мне.
– Подавай в суд. Мы решим вопрос.
– Ну надо же! Конечно, что еще ожидать от тебя? Неудачница.
– Уходи, я не хочу, чтобы ты была здесь. Ты нас предала и продала.
Женщина еще некоторое время прожигала осуждающим взглядом дочь, на которую возлагала такие большие надежды, а потом направилась к двери, двигаясь величаво, с превосходством. Открыв дверь, она остановилась и, не оборачиваясь, сказала:
– Да, я не такая хорошая мать, как может, другие, но разве отказываются от матери, если она слабая женщина? Да, я не могу плыть по течению сама, цепляюсь за что угодно, чтобы не утонуть. Разве это так ничтожно? Не было у меня сил. Я погрязла в проблемах, долгах, не в силах выплыть. Но вы… – она замялась, – не такие и я… рада. Наверное, ты права, я продала вас. Да, так и есть. Я эгоистка, слабая женщина. Просто я не умею иначе и моя жизнь – театр. Я ничего не могу, но сейчас… в отчаянии.