Прикоснись ко мне (СИ)

– Блины? – предположила Лена, обдумывая, чем может помочь.
– Ага. У меня папа и братья очень любили. Поэтому рано утром поднималась и готовила что-нибудь вкусное. Они у меня жуткие любители домашней кухни.
– А мама?
– Умерла. Я еще малышкой была. Поэтому вместо того, чтобы шить и играть в куклы, таскалась с братьями, пытаясь быть нужной. Я даже умею ремонтировать машины, велики и мотоциклы. Если уволят, пойду в мастерскую.
– Правда?
– Нет. С юмором у меня так себе – поганенько. Когда лишь мужчины в семье, он становится очень плоским. Кстати, я знаю, что ты очень вкусно готовишь.
– Откуда?
– От Светика. Она с таким восторгом рассказывала и у меня слюнки бежали.
– Как ты…
– Смогла подружиться? Животные. Она трепетно к ним относится.
– Но в доме…
– Ага, знаю, я показала ей своего Пушистика. Невероятный кот. Его даже мой отец любит и братья, а они еще те буки. Котище. Правда, отожравшийся, но он от этого лишь милее.
Лена задумалась, облизнула губы и задала вопрос, волнующий с того момента, когда сестренка поделилась.
– А когда случилось…
– Сумахин облил кипятком?
– Да.
– Тварь. Специально сделал, но запись на пленке удалили до того, как я залезала ее вытащить. Не знаю, кто додумался. Не доказать. Меня так и подмывало подкинуть змею в его комнату, но это палевно. Пришлось изгаляться. Бывают же такие. Малышка очень плакала.
На глазах появились слезы. Лена не знала что сказать. Когда Света показала, то просто была в шоке от жестокости отчима и смелости сестры. Выдержать такое.
– Я купила все необходимое. Мазала. Приходил врач, но ничего нового не посоветовал.
– Когда все закончится, я попробую…
– Только потом. Ей сейчас очень тяжело.
– Я понимаю, – с грустью сказала Лена, тут же спрашивая: – Чем тебе помочь?
– Думаю, блинами не накормишь мужчин. Давай кашу.
– Омлет лучше, Егоров не ест кашу.
– А я не знаю, что ест Багиров и… – она почесала нос, так и не убирая муку, отчего смотрелась невероятно милой, – не хочу знать. Мои братья ели… Они вообще все ели, особенно когда я училась. А если оставляли полные тарелки, тогда я не готовила неделю. Отец часто был в командировках, а с няньками нам не везло, не хотели с дикарями оставаться. Так что вот.
– А Максим твой начальник?
– Это мой кошмар, а не начальник – буркнула она и тут же поменялась в лице, слащаво улыбнулась, посматривая в сторону прохода, где стоял Багиров.
Мужчина прошел вперед и проговорил:
– Вода есть?
– Колодец рядом и ведро перед тобой, – буркнула девушка, отворачиваясь, возвращаясь к делу, ругая себя за характер. Тяжело ей было держать эмоции, поэтому в основном шла на задания, где «играла» себя. В этот раз пришлось сложно. Не любила она таких тунеядцев. У нее создалось четкое впечатление, что вне работы Багиров ничего не умеет. И пальцем не пошевелит для удобства, даже для своего. Такое ощущение, что ему плевать на все. Только работа, остальное – запрещено, даже разговаривать. С первой секунды поставил в известность, что от нее требуется одно – молча сидеть, если не хочет вылететь из машины и с работы. Вот и молчала.
Мужчина смерил ее тяжелым взглядом, словно она надоедливый зверек, и молча подошел к пустому ведру и бачку, где на дне была вода, и спросил:
– Где он?
Оксана нахмурилась, выпячивая губы трубочкой. Дождя не хотелось, а то мало ли, раз Максим ведро взял в руки. Но все же… пусть пройдется, а то будет тут торчать над душой как коршун.
– За сараем. Только там не шугай никого. Как-никак тут добрые старички шастают.
Мужчина некоторое время смотрел, точнее убивал взглядом, а потом взял два ведра и пошел. Только он исчез за дверью, Лена с улыбкой проговорила:
– У вас взаимная симпатия.
– Да какая симпатия? Он молчит только с ангелочками и даже не рявкнет, а я совершенно противоположное существо, поэтому он только и делает, что ругает и ворчит, будто я ему подушка для плохого настроения.
– Доброе утро! – с восторгом воскликнула появившаяся Светлана, улыбаясь, приближаясь к сестре, целуя в щеку. – Чем помочь?
 
– Ух, сколько помощников! Давайте так: ты омлет, а Светик начинку для блинов. Творог я у бабульки купила. Пока всех обошла, чтобы найти, где есть лишнее. И еще люди тут опасливые, пока не скажешь, что здесь соплюшкой бегала и воровала малину с братьями, все на дверь показывали. Вот так.
Сестры засмеялись, представляя, как девушка ранним утром активно знакомилась со всеми. Света обняла Лену за талию и довольно сказала:
– Блинов столько лет не ела.
Лена закусила губу, сожалея, что у них была такая жизнь, но теперь все будет иначе. Она слегка нажала на кончик носа девушки и счастливо пообещала:
– Теперь каждое утро будем творить что-нибудь вкусненькое. Согласна?
Нежная красавица закрыла глаза от счастья и кивнула, тут же с предвкушением спрашивая:
– Что мне делать?
* * *
Елена поливала цветы, наблюдая, как Егоров с Багировым чинят забор.
– Слушай, а твой городской, да?
Смутившись, Алексеева поставила лейку на землю. «Твой» было необычно слышать и так приятно. Вспоминая их общение с Дмитрием за два дня, она задумалась. Как все сложно. Мужчина был рядом, постоянно наблюдал, но не подходил, бросая лишь взгляды в ее сторону. Голодные, жаркие, нежные. Елена хотела подойти, но что-то останавливало.
Страх чего-то нового? Вероятно.
Заострив внимание на мужчине с обнаженным торсом, Елена задумалась. Странно, но ей нравилось, что Егоров рядом, что они здесь, и на мгновение захотелось, чтобы так и оставалось.
Словно почувствовав, Егоров неожиданно повернулся. Он на краткое мгновение задержал внимание на Максиме, продолжающим вбивать кол в землю, а потом вернул внимание к ней, будто пытаясь взглядом что-то сказать.
– Почему так решила? – хрипло спросила Алексеева, продолжая смотреть, и не выдержав, смущенно улыбнулась, отчего мужчина застопорился.
– Ну как… видно: смотрит и повторяет за Максимом, спрашивает. Мне показалось, они знают друг друга давно.
– И мне. И… он не мой, – скромно ответила Елена, вновь хватая лейку, чувствуя, что мужчина продолжает за ней наблюдать.
– Ага, как же. Не забывай, у меня два брата, притом такие бабники, что ни словом сказать, ни пером написать. Просто капец. Не одной смазливой мордочки не пропускают. Я чего только не видела, когда они начинали обольщать. Но вот когда были конкретно увлечены, особенно старший, то сразу понимала, что все, другие красотки теперь отдыхают. Так что не спроста вы постоянно переглядываетесь.
– Они меня стесняются, – загадочно ответила Света, поднявшись с грядки, где после прополки не оставила ни одной лишней травинки. Оглядевшись, понимая, что все прошла, она счастливо улыбнулась и поспешила к клумбе. Вчера Оксана показала ей, как ухаживать за грядками, убирать территорию, заботиться о деревьях и кустарниках, и уже с утра она добровольно побежала в сад, чтобы занять себя интересным делом. Ей очень нравилось.
Елена замялась, не ожидая услышать от сестры такого признания, и тихо проговорила:
– Совсем нет.
– Ага, даже Света поняла, – усмехнулась Оксана, отмечая, что закончили на этом участке. – Ладно, пошли в тот двор. И еще меню обсудим. Завтра день рождения Светика. Нужно что-нибудь вкусненькое придумать.
– Да, – с восторгом поддержала Лена, начиная обдумывать, что можно приготовить, чтобы отправить Егорова в ближайший магазин. Конечно, на деликатесы рассчитывать не стоило, но основные продукты всегда должны быть на полках.
Девушки пришли в маленький дворик со стороны улицы, как вдруг увидели черный дым, поднимающийся от дома соседнего двора, находящегося чуть в стороне. Когда запах гари ударил в нос, уже не было сомнений, что что-то горит.
 
Оксана вскрикнула и схватилась за голову, выдыхая:
– У бабы Шуры сарай горит! – она только сделала шаг к забору, чтобы перепрыгнуть, но, уловив, как Лена поспешила за ней, крикнула: – Стой на месте! Так не пойдет! Я скажу Багирову, и только тогда пойдем. Нужно помочь соседям.