Прикоснись ко мне (СИ)

– Рот закрой, когда говоришь о Лене. Она о твоем сыне беспокоится. Скорая приедет и тогда…
– Я не позволю! Не согласна! Не хочу, чтобы надо мной смеялись!
– Да плевать на тебя! Главное, проверить ребенка и сделать все, чтобы помочь ему. Если о себе волнуешься, зови мать, тебе его точно не отдадим. Как протрезвеешь, тогда и поговорим.
– Не нужно меня учить! Я ничего плохого не сделала! Бокал вина, как и положено для организма. В Англии…
– Ты дура, – спокойно заверил Егоров, отталкивая женщину.
– Да что же такое?! Люди добрые, посмотрите что творится! На порядочную женщину нападают среди белого дня, – вдруг взревела мать, громко завывая.
– Не кричите! – возмущенно процедила Елена, хватая ручку коляски, сжимая ее пальцами. Она совсем не понимала поведения неадекватной мамаши.
Со стороны остановки послышались кряхтения. В сторону детской площадки бежала крупная бабуля, сжимая в руке пакет с продуктами. Приблизившись, она кинулась к коляске, бросая купленное «добро» на траву. Увидев мальчика, прижала руку к щеке и запыхавшимся голосом произнесла:
– Соседка мне позвонила и сказала, что с Максимкой беда. Что с ним? Опять приступы?
– Да, – ответила девушка, радуясь, что у малыша адекватная бабушка. Она прикусила губу и осторожно спросила: – Вы говорили педиатру о приступах?
– Я… Саша запрещает ходить по врачам. Она не верит, считая их шарлатанами, желающими поживиться.
– Мама! – возмущенно закричала Александра, мысленно планируя уменьшить расходы на продукты. Кто позволял ей так унижать ее при всех? А в следующий раз за коммунальные услуги не заплатит. Пусть знают, кто их кормит и заботится. А то удумали… ее грязью поливать. Она быстро всех на место поставит.
– Я говорила ей про приступы, но она прочитала в интернете, что такое у малышей бывает. Что потом пройдет. И я… поверила, – всхлипнула женщина, с силой прижав руки к груди, начиная качаться.
– Нужно пройти обследование и тогда станет понятно, что у малыша.
– Да, понимаю. Я тогда… завтра поеду в больницу и…
– Скоро подъедет скорая. Уверена, вас заберут. Вам нужно взять документы на Максима.
– Да, я сейчас. Мигом. Вон наш дом, – подавленно проговорила она и пошла назад, но тут остановилась, услышав голос дочери:
– Мама, да не верь ей! Максим здоров! Мой сын не может быть припадочным! Не может!
Старая женщина секунду смотрела на свою дочь, а потом с отчаянием воскликнула:
– Дура ты, Сашка! Дура!
Через пятнадцать минут Лена смотрела, как уезжает скорая, а неадекватная женщина, устроившая фееричный цирк при врачах, за что ей обещали направить участкового и психолога, бежала в сторону соседнего дома. Чувствовала Лена себя ужасно. Ее всю окутало отчаянием, усталостью и никчемностью. Но это неважно. Главное – Максим с бабушкой. Уж она позаботится о ребенке. Елена не сомневалась.
– Тебе нужно отдохнуть, – грубо произнес Дима, хмуро уставившись на девушку. Он еле сдерживал себя от желания закинуть ее на плечо и унести. Хотя… через две минуты так и сделает, если добровольно не пойдет.
– Я…
– Сама пойдешь или понести?
– Егоров, я сам справлюсь, – с недовольством произнес Андрей, оказавшись рядом. Девушка некоторое время смотрела на жениха, затем как-то странно скривилась и устало поплелась домой.
Когда рядом оказался Андрей, она прибавила шаг. Сейчас он ее жутко раздражал. Но мужчина старался не отставать, вежливо открывая двери и вызывая лифт.
У двери своей квартиры, Елена прошла внутрь и медленно обернулась, закрывая проход. Она выставила руку, не пуская жениха, и попросила:
– Андрей, мне нужно остаться одной.
– Леночка, я ведь волнуюсь. Такой стресс. Позволь быть рядом…
– Завтра мы поговорим, а сейчас я хочу в душ и спать. Пока, – сказала и захлопнула дверь перед его носом, лишь на секунду отмечая, как Егоров лениво стоял у стены рядом со своей квартирой и зорко наблюдал. В его взгляде было что-то наглое, резкое и настораживающее. Он что-то решил и собирался действовать.
Глупости. Слишком много она думает про него. И почему решила, что знает его? Этого мужчину невозможно понять.
 
Неважно. Сейчас она никого не хотела видеть.
Закрыв дверь, Елена некоторое время стояла в коридоре. Не могла двигаться. Как сломанная кукла. Когда ноги затекли, девушка шмыгнула носом и посмотрела на свои дрожащие руки.
Опять…
Воспоминания внезапно ударили с такой силой, что на мгновение девушка задохнулась. Она закрыла рот ладонью, так сильно сдавливая, что причиняло ей боль.
Пусть так…
Она не должна плакать. Не должна.
Девушка не помнила, как добралась до душевой кабины. Не помнила, как разделась и включила воду. Совсем ничего. Лишь ледяные капли оглушили, заставляя вскрикнуть от неожиданности и холода. Лена подставила лицо под воду и просто стояла, стараясь не вспоминать, но разум не давал покоя, выкидывая отрывки жизни, вытягивая из хрупкой девушки эмоции, накрывающие с головой.
Не ожидая от себя, Елена громко взвыла и заплакала, впервые за долгое время позволяя себя вспомнить проклятый день, обернувшийся кошмаром.
  
Глава 11
 
Год назад
– Я не буду оперировать эту женщину, – гневно выдала Лена, злясь, понимая, что отчим опять начинает ее шантажировать.
Надоело. Да сколько можно? Хватит и того, что на ней почти все богатые пациенты с тяжелыми заболеваниями. По документации в операционный зал она шла ассистентом, под присмотром известного хирурга. Но на самом деле Котков, который искренне восхищался талантом и профессионализмом девушки, после нескольких операций заявил, что помощь ей не требуется, как и контроль, и вернулся в Санкт-Петербург, пригласив к себе в кардиохирургический центр, если пожелает. Да, у Алексеевой все операции проходили идеально, но на работу она шла с тяжелым сердцем. А как иначе под давлением? В любом случае выхода не было.
– Ты будешь! Она заплатит миллионы за свою жизнь.
– Нет! У меня операция у младенца. Или вы забыли?
– Он подождет, – с яростью выкрикнул мужчина, не желая слышать то, что не хочет. Какой к черту ребенок, когда на кону огромные деньги?! Да кто ей позволит отказаться?
В клинике находились как богатые, так и те, кто лечился по полису. Естественно, Алексеевой давали вести платных пациентов. После очередной ссоры, Сумахин с тяжелым сердцем позволил лечение всех слоев населения, договорившись, что состоятельные пациенты в приоритете.
И вот, наконец, Лена дождалась момента, когда Мухину Арсению, шестимесячному мальчику, можно провести операцию, отчим вызвал к себе и начал кричать, что нужно в срочном порядке оперировать старушку вместо младенца, обрекая на смерть.
– Нет, он не может ждать. Я еле дождалась, пока взяли все необходимые анализы. Вы же понимаете – он умрет.
– Мать мальчика не может заплатить той суммы, что предлагает Сватова.
– У Аллы Викторовны рак кишечника последней стадии. Проводить операцию по замене сердца большой риск. С ее показателями… можно еще несколько лет спокойно жить. Я не могу гарантировать успешность операции. Только искромсаем женщину. Ей 80 лет, а малыш только начинает жить.
– Операция необходима немедленно. Сватова потеряла сознание.
Елена застыла на месте, прекрасно все понимая, а потом произнесла:
– У меня мало опыта в таких операциях. Вы должны пригласить Коткова Алексея Петровича. Именно он должен провести операцию.
– Что ты несешь?! Ты вундеркинд! В тебе столько информации, что на всех хирургов страны хватит. Тебя натаскивали лучшие врачи страны. Я в тебя столько сил и денег вложил. С твоей памятью и навыками…
 
– Нет! Я проведу операцию ребенку! Я обещала матери Арсения, что он будет жить. Мухина целыми днями воет у его кроватки, надеясь на чудо. Я знаю, она с собой что-нибудь сделает, если случится беда. Ей вырезали все, что можно – она больше не может иметь детей. Для нее сын – это жизнь. Понимаете? Муж ушел, родители погибли полгода назад в автокатастрофе. Она не справится.