Байки из Зоны. Убежать от себя
– И мне без разницы, – отрезал Мишка. – Пусть будет.
– Хорошо, – сдался Меря. – Но тогда давайте расписку.
– Пуля в лоб тебе будет распиской, – ощерился Жлоб, демонстрируя, что, хоть он и стоит за стойкой бара, драться не разучился.
– Лады, – заявил Бледный и хитро поглядел на Мерю. – Но мы тебе, Бомжара, еще припомним. Попадись ты нам за «Юпитером».
– Ты сам за спину чаще гляди, – недобро прищурился Бомж. – Дружки не помогут.
* * *Через пятнадцать минут вся дружная компания собралась у Манежа.
– Короче, заходишь в ворота, там тебя уже ждут, – напутствовал Меря. – Ничего, кроме ножа, не бери. Все равно обыщут и отберут. И не сцы. Я на тебя тоже поставил.
Мишка хотел плюнуть ему в лицо, но передумал. В каком-то смысле он сам вызвался на этот поединок, при этом на кону приличная сумма. Лупоглазка – не самый страшный противник. Особенно если она одна и вокруг не пустоши Зоны, а сталкерская база.
– Осторожней там, – шепнул Мишке Жмот. – Этих скотов я знаю. Они разводят сталкеров на разные глупости типа поединка с лупоглазкой. Обставляют все так, типа спорят между собой. А когда к ним подгребает наив типа тебя, то разводят его на спор, и все, в Манеж. Затем делают ставки и поднимают денег. А сталкер либо погибает, либо уходит пустой. Он-то в споре не участвует.
– Ничего. – Мишка тряхнул головой. Он хотел укорить Жлоба, что тот не предупредил о таких подробностях, но вспомнил, что бармен предостерегал его. – Со мной такое не пройдет.
– Это да. Но ты их разозлил. Так что ожидай подвоха.
– Спасибо, – пожал Жлобу руку Травник. – Жди меня за моей долей.
– Храни тебя Зона, – ответил бармен, хлопнув Мишку по плечу.
* * *Подвох действительно был. Лупоглазка, с которой предстояло сразиться, оказалась поистине гигантской. Этакий выдающийся мутант среди своих собратьев. Стоявший в дальнем конце арены Манежа Мишка разглядывал выбежавшую из противоположных ворот зверюгу. Ему не впервой приходилось сталкиваться с лупоглазками. Это был один из довольно распространенных мутантов окраин Зоны – изменившаяся, как говорили ученые, домашняя коза. Обычно они не превышали в холке уровня бедра среднего мужчины. Но размеры этой твари поражали. То ли перед Мишкой стоял самец – то есть бывший козел, то ли зверюга просто сидела на какой-то своей диете. Но в холке этот экземпляр достигал Мишкиного подбородка, а три рога оканчивались на двухметровой высоте! Говорить о разросшихся копытах и вовсе не приходилось. Они представляли собой даже не роговые ножи – настоящие мечи! Пасть напоминала волчью с тремя рядами острых зубов. Последнее говорило, что мутант питался явно не травкой, а теплой плотью или, в случае отсутствия живой добычи, падалью. Козлиная борода представляла собой и вовсе какую-то жесткую, даже на вид небезопасную щетку.
– М-да… – прошипел Травник. – Бледный, тварь. Выберусь отсюда, по яйцам напинаю.
Но сейчас нужно было сосредоточиться не на эмоциях, а на вопросе выживания. Мишка помнил, где у лупоглазки уязвимые для ножа места. Глаза, горло, уши, подколенные связки. Остальное либо защищено толстой шкурой, которую только пуля и пробивает, либо вовсе недосягаемо типа толстого черепа, ломаемого кувалдой или гранатой из подствольника. Между тем «козел», как его про себя назвал Мишка, чуть боком двинулся к своей предполагаемой жертве. Лупоглазку явно не кормили. Потому что, завидев Суворовцева, мутант стал принюхиваться, пытаясь определить, насколько объект съедобен и безопасен. Уловив запах пороха, которым вольно или невольно пропитывается каждый, кто имеет дело с оружием, лупоглазка занервничала. Но не ощутив сильного запаха металла и ружейного масла, осмелела.
Мишка начал смещаться в сторону стены, пытаясь лишить лупоглазку возможного маневра. Обычно на арене Манежа валялись ящики, штабеля каких-то коробок и прочий мусор. Но в этот раз пространство было, как назло, чисто. То есть возможности для маневра были у обоих. Суворовцев помнил, что лупоглазка еще и близорука, и чтобы выйти на дистанцию эффективного броска, ей нужно приблизиться к цели хотя бы на три метра. После этого следовал молниеносный рывок, и жертва либо протыкалась рогами, либо перехватывалась зубастой пастью. Этот прием был не только охотничий. Лупоглазки часто так атаковали и крупную падаль.
Но на этот раз мутант и увидел, и почуял свою жертву. Судя по поведению изменившейся под действием радиации козы, она решила пообедать Мишкой. Не почуяв запаха металла и ружейной смазки, какой бывает у людей, носящих огнестрельное оружие, мутант осмелел, издал звук, какой бы выдал вдруг решивший поблеять оперный бас Шаляпин, и боком двинулся к Суворовцеву. С каждым шагом лупоглазка разгонялась все больше. А Мишка, чуть сгорбившись, напряженно ждал. Он понимал, что его не просто подставили, что компания Бледного бросила его на верную гибель. Спасение от такой зверюги на открытом пространстве можно рассматривать как нечто из разряда чудес или мастерства матерого матадора.
«Наверняка эти твари в сговоре со смотрителем Манежа, как его, Очкариком. Иначе бы такой подставы не было», – думал Мишка, перемещаясь влево от набегающей твари и фиксируя ее реакции. А та уже перешла в атаку! Мутант скакнул вперед, резко набирая скорость, и наклонил голову, выставив страшные рога. Мишка едва не пропустил этот бросок, но все ж таки ушел от удара, ткнув на ходу зверюгу в глаз. Однако не попал. Лупоглазка в последний момент чуть повернула голову, и клинок чиркнул по твердому лбу. Зверюга проскочила мимо и попыталась на ходу достать копытом задней ноги. Но Мишка не планировал приближаться к мутанту слишком близко, памятуя о способностях некоторых копытных довольно эффективно лягаться. Лупоглазка затормозила, прекратив разбег, развернулась к жертве, которая, оказалось, умеет кусаться, заблеяла и двинулась вперед. Но не для удара рогами. Вряд ли зверь просчитывал тактику, как профессиональный боксер. Но, видимо, мутации влияли не только на мышцы, рога и копыта, но и на интеллект.
Мишка, прищурившись, глядел на противника и ждал. Он понимал, что приблизься она ближе положенного – и проблемы со здоровьем неминуемы. Но и действовать самому пока было не с руки. Мутант был матерым, сразу видно, что участвовал не в одной схватке. Такого голыми руками не возьмешь. Да и ножом тоже.
Лупоглазка снова перешла в атаку. Скакнув к парню, встала на дыбы и, подпрыгивая на задних ногах, ударила Травника рудиментными копытами передних. Скорость и мощь натиска были столь высоки, что Мишка едва успел уклониться. Удары мутанта были направлены в район груди. Поэтому Мишка резко опустился вниз и ушел перекатом, резанув клинком по ближайшей ноге. Но клинок только звякнул, попав в копыто. Лупоглазка, промахнувшись, замерла на пару секунд. Это позволило вскочившему на ноги парню приблизиться к зверю сбоку и атаковать самому. Он нанес несколько уколов в мягкое подбрюшье лупоглазки, которое, как и у многих зверей, не защищено. Но мутант продемонстрировал свои весьма нетривиальные способности. Яростно взвизгнув, он рванулся от Мишки и повернулся к нему крупом. Затем, заливая песок Манежа кровью, со всей своей мутантской ненавистью лягнул Мишку в грудину. Тот, ругнувшись, отлетел на пару метров и шлепнулся спиной на песок. В ребрах противно хрустнуло. В глазах помутилось. Мишка на секунду потерял сознание. А зверюга моментально развернулась и, низко наклонив рогатую башку, бросилась добивать беспомощного соперника.
С галереи, где располагались зрители, грохнул выстрел. Потом еще один. Лупоглазка будто споткнулась о невидимый камень, замедлила бег. Потом ее повело в сторону.
– Мэээээ, – жалобно заблеял мутант, вспомнив свою козью природу.
Щелкнул еще один выстрел. На месте рога у лупоглазки возник красный фонтан, она завалилась на бок, засучила ногами и затихла.
– Кто разрешил проносить в Манеж огнестрел?! – раздался в повисшей тишине истошный вопль Бледного.
– А я тебя спросить забыл, ушлепок! – злобно прорычал Ворчун.