Теоретические основы попаданства для практикующего маркетолога (СИ)

— А что, Марк, есть, в смысле, была такая зависимость? Ну, сезонность среди загранплава?
— А как вы хотели? Сани летом, а зимой телега здесь плохо работали, дороже была ложка к обеду. Круглый год тащили из-за бугра, к примеру, жвачку или кассетные магнитофоны, по осени дублёнки, куртки «Аляски», женские сапоги; по весне — солнцезащитные очки… Тащ подполковник, ну кончайте надо мной смеяться, я понимаю, что вы, судя по вашему возрасту, ещё с тех времён служите в органах и лучше меня всё это представляете! Лучше скажите мне, а правда, что солнцезащитные очки во времена вашей молодости носили, не отклеивая с них ярлыков торговых марок?
— Вот же засранец, уел-таки! — Тарасов не выдержал и совершенно искренне расхохотался.
— Так значит, Марк, для вас всё это — что-то типа мысленных экспериментов в жанре альтернативной истории. Вы понимаете, о чём я? В смысле, я корректно выразился?
— Можно и так сказать, тащ подполковник, если хотите. Только учтите, что я — вор с незаконченным высшим образованием, правда, без среднего. Так что, книжки в ярких обложках почитываю и знаю, как это называется! — выдал я на пробу очередную цитату, как всегда по своему обыкновению безбожно всё смешивая и перефразируя.
— «Ошибка резидента», Марк! — грустно улыбнулся Тарасов, — Мне ли не знать этот фильм практически наизусть? Замечательный режиссёр и мой тёзка — Вениамин Дорман, а также очень интересный сценарий, который воплотил в жизнь по-настоящему звёздный состав наших великих советских актёров. Таких уж нет и, скорее всего, больше никогда не будет, поверьте мне. Георгий Жжёнов — это вам не Коша Гуценко…
— Скажете тоже, — довольно кисло ухмыльнулся я, — Вы бы ещё какого-нибудь там Ефима Михремова помянули… И всё-таки, Вениамин Михайлович, давайте закругляться! Или, как говорится, чем обязан? Для чего вами был затеян весь этот сыр-бор?
— Да-да, Марк, я тоже сегодня в настоящем цейтноте, но я никак не ожидал, что мы с вами в такие дебри залезем, что без бутылки просто не разобраться. Однако же, самое главное на сегодня я сделал — познакомился с вами. Что же касается бутылки, то как насчёт того, чтобы продолжить наш разговор сегодня вечером? Я тут одно хорошее местечко знаю, и ещё раз поверьте, но некоторые вещи, по личному опыту, без хорошей релаксации людям просто невозможно воспринять. Всё за государственный счёт, честное слово!
— Ну-у, если только за государственный счёт! — расхохотался в этот раз уже я, — Чего-чего, но вот за государственный счёт я еще никогда не пил! Хорошо, после восьми вас устроит?
— Вот и отлично! Вам самому ехать никуда не надо — наша машина заберёт вас там, где вы мне скажете, как только будете готовы. Давайте-ка, Марк, я сброшу вам свои контактные данные. Не беспокойтесь, номер вашего мобильного телефона у меня есть, хе-хе-хе!
Тоже мне, Мюллер и Бендер в одном флаконе, — думал я, уже сбегая по лестнице главного университетского корпуса. ГПУ за вами само приедет, хе-хе-хе, а мне думай тут как жить дальше! Говорил я ведь мамочке сегодня, не зря, мол, мне вчера ночью большая чёрная собачка снилась, ох не зря! Ведь собачки, кошечки и прочие крайне необходимые в нашем домашнем хозяйстве хомячки, составляющая для типичного городского ребёнка почти его весь существующий на планете животный мир, снятся мне с детства не просто так!
Впрочем, пожалуй, пора уже рассказать и немножечко о себе, столь горячо любимом, как вы уже, надеюсь, успели понять. Не то чтобы я люблю себя так горячо и часто, как вы, не дай бог, успели про меня не так подумать. Как-никак времена моих юношеских прыщей на фоне повышенного гормонального уровня давно минули, а особых проблем с лицами противоположного пола я никогда не испытывал. Однако же, законных мотивов гордиться собой и гордиться вполне заслуженно, поверьте, у меня хватает!
Начнём с роста, который в моём случае составляет метр восемьдесят три. Ну, в принципе, ничего особенного, это ведь считается только чуть выше среднего, буквально на коробок спичек. Если только не знать, что мой генетический предел, обусловленный выраженной низкорослостью моих родных и их далёких предков, сантиметров эдак на десять, то есть на два спичечных коробка, меньше. И это является моим первым поводом для гордости, ибо достиг этого я исключительно своей волей, с десяти лет изнуряя себя специальными упражнениями, каковые, впрочем, любой желающий может легко найти в Интернете.
 
Вторым по значимости для меня и первым для родителей поводом гордиться является моё образование, получаемое мной, как сказали бы во времена батиной молодости, без отрыва от производства. Сколько же пересудов было и недоумённых шепотков за спиной, когда, хотя и не совсем круглый отличник, но всё-таки победитель многочисленных олимпиад по окончании школы с английским уклоном вдруг вопреки ожиданиям окружающих ушёл не в универ, а в семейное маркетинговое агентство простым стажёром. А образование своё продолжил при этом на заочном отделении того же универа, корок ради, а не знаний для, ибо, как в сердцах рубанул батя, знания из наших вузов ушли к совковой матери.
Тем не менее, для понимания того, что же это всё-таки такое — серьёзное маркетинговое образование, между делом освоил и один из немногих действительно полезных в этом отношении дистанционных курсов в Нидерландах, где потом и защитил диплом магистра наук в области маркетингового управления.
По мере накопления сил старался не забывать и о своём физическом развитии, со времён мучительного вытягивания тела приобщившись к повышенному уровню его мышечных нагрузок и соответствующих им болевых ощущений заядлого мазохиста.
По совету отца, имевшего по молодости богатое борцовское прошлое и потому в высшей степени скептически относившегося ко всякого рода танцулькам, как он называл почти все восточные единоборства, кроме дзюдо, я выбрал для себя вольную борьбу и с тех пор ни разу об этом не пожалел, особенно, увидев бой борца Карелина и каратиста Маеды.
Можно скептически ухмыляться, но спокойно, доктора наук, кандидаты, шашлык — всё настоящее. И излагал я чистую правду. Но, какой-то уж очень я идеальный получился, даже странно. Жизнь всё поправит, но для её ускорения я перейду к недостаткам.
Во-первых, серьёзные, до второй группу инвалидности, проблемы со зрением. Господи, не ведаю уж, откуда, почему и за какие же грехи мне достался целый букет таких серьёзных заболеваний, как дистрофия сетчатки, макулодистрофия, глаукома, а в довесок ко всему и банальная близорукость, будто бы кому-то наверху не хватило уже упомянутых недугов.
Во-вторых, неизбежно вытекающий из первого пункта сложный характер и особенности поведения человека, вынужденного с детства бороться с судьбой и доказывать всему миру свою полноценность, что ли, или даже, если хотите, социальную дееспособность.
Соответственно, невозможность водить машину, невозможность полноценного просмотра фильмов и всяких шоу, а также невозможность отдать, в моём случае и впрямь более чем сомнительный, долг выступающему под маской Родины государству.
Нет, я не плачу и не рыдаю — остаточное зрение и природный оптимизм всегда берут верх. Не могу водить машину? Найдётся почти персональный водитель за рулём простого или маршрутного такси! Не могу смотреть фильмы на большом экране? Зато могу смотреть их краем глаза на смартфоне! И больше слушаю, чем смотрю. Наверное, поэтому я так часто цитирую потом всё ранее услышанное, иногда доводя окружающих до белого каления…
А умения защищать, но, опять же, не абстрактную для меня Родину и прочие отвлечённые понятия, а вполне конкретных родных и близких мне, как я отмечал, не занимать. Когда я много лет назад только начал задумываться о таких вещах, отец подсунул мне рассказ из советского ещё журнала «Техника молодёжи», который назывался «Белая трость калибра 7,62»[iii]. Затем боевик «Слепая ярость» с Рутгером Хауэром, «Слепой музыкант» Владимира Короленко и пошло-поехало…
 
Результатом всего этого стало то, что минус на минус дали самый настоящий плюс в виде присущего многим плохо видящим тонкого слуха, завидной даже для здоровых людей координации отточенных упорными тренировками движений, и хорошей памяти.