Император (СИ)
Миних должен был стоять на этом холме значительно раньше. Десантная операция у Константинополя затягивалась из-за того, что османы с необычайным остервенением, не считаясь с потерями, взяли-таки крепость Аккерман и были на подступах к Хаджибею. Героическим усилием, прежде всего, Восьмого Московского полка и приданным ему артиллеристам, удалось с большими потерями, но задержать наступление турок на Хаджибей. Для купирования прорыва османских войск Миних использовал две дивизии, которые предполагалось задействовать в десантной операции. В ходе кровопролитного сражения турки были отброшены, и Аккерман снова стар русским. Вместе с тем приходили сведения, что османские войска проводят перегруппировку, чтобы вновь идти на Хаджибей и Яссы. Разведка также сообщала, что турки стягивают все силы, которые только можно и собираются дать последний решительный бой. Вот тогда Миних долго думал и все никак не решался на авантюру, именно так выглядела в этих условиях десантная операция на Босфор. Тем камушком, которые перевесил чашу весов в пользу отправки русского флота к Константинополю, стало отсутствие возможности предупредить средиземноморский флот отложить прорыв в Дарданеллы. Курсирующие корабли русского Черноморского флота по косвенным сведениям, полученным от турецких и армянских рыбаков, которых захватили у Босфора, уже прорвались через Дарданеллы. Местные жители немусульмане охотно сообщали, что в Мраморном море находятся русские корабли, которые пытались прорваться через Босфор, но развернулись и вновь ушли в Мраморное море.
На удивление сама Босфорская операция прошла без особых сложностей. Дело в том, что крепость на европейской части Босфора Румели Хисар, пятью годами подверглась пожару и из-за нехватки ресурсов так и не была восстановлена [в 1746 году действительно горела, а другая крепость Йорос была запущена].
Произошло морское сражение, где в отчаянной атаке турки пытались… к слову, непонятно, что именно они хотели сделать. Тем составом кораблей и галер они могли только героически погибнуть, что и произошло. Но, у русских был поврежден один линейный корабль, а еще один черноморский фрегата выскочил на камни европейской части Босфора.
Героический подвиг моряков, возможно, частью и безрассудный, войдет в историю русского флота. Так, капитан корабля Отто Бергсон приказал всем раненым юнгам, корабельному хирургу, картографу спуститься на яллах и выйти в море. Сам же капитан занял круговую оборону и проложил дорожку из пороха, чтобы подорвать крюйт-камеру. Турки не преминули послать отряд к русскому кораблю, и в ходе ожесточенного боя, где не выжил ни один моряк, было уничтожено множество турецких солдат, которых и так не хватало в Константинополе.
Теперь Царьград брался в осаду, так как первая попытка сходу взять древний город закончилась многочисленными потерями в русском войске. Были перекрыты все дороги, ведущие в пока еще столицу Османской империи, возводились фортификации, направленные, как внутрь осаждаемого кольца, так и в сторону возможной атаки турок по деблокированию столицы. А корабли с русским десантом все пребывали и пребывали.
— Господин командующий! Вас спрашивает какой-то человек. Он представился Степаном, — немного сконфужено докладывал адъютант генерал-фельдмаршалу.
Странная была ситуация и то, что произошло могло сильно сказаться на карьере многих офицеров. Дело в том, что ночью у входа в шатер командующего появились пять человек, которые были незнакомы офицерам той роты, которая заступила на дежурство в центре русского лагеря, где располагались шатры высших офицеров. При этом солдаты преспокойно поговорили с пришедшими, которые представились казаками-пластунами, что прибыли после исполнения очень важного поручения. И это поручение давал лично генерал-фельдмаршал Миних.
Остаток ночи и утро представившиеся казаками спокойно провели в отдельном солдатском шатре, после их покормили. Оказывалось, что командующий решил переночевать на борту одного из линейного корабля, потому и не было Христофора Антоновича на месте. И после казаки преспокойно отправились к горе Юши, где и должен был находится командующий.
Уже после, когда произошла смена дежурных рот, офицеры стали выяснять, что это были за такие казаки. Оказалось, что никто их не знает, название полка караульные не выяснили, поверили всему на слово. Так любой мог прийти и убить генерал-фельдмаршала. Тогда солдаты роты Второго Воронежского егерского полка устремились в погоню за казаками и настигли их уже на гребне горы.
После небольшой потасовки «ночные гости» представились, но уже никто им не верил.
— Степан? — удивился Миних. — Странно… А почему не пустили?
— Так опасаются егеря. Мало чего, — стушевался адъютант.
Помощника командующего подполковника Аблазова очень, ну очень, просили прикрыть оплошность егерей. И адъютант принял решение не распространятся о нарушениях ведения караульной службы. Теперь у Аблазова в личной казне на двести рублей больше. Но подполковник боялся разоблачения, как только стало понятно, что Миних знает этого казака Степана, и подполковник сник.
— Рад встречи, Степан Емельянович! — приветствовал Миних одного из самых ближних людей императора. — Уж не чаял, ни гадал, что увижу Вас здесь!
— Проходил мимо, Ваше Высокопревосходительство! — Степан улыбнулся. — Не один проходил. Со мной пять тысяч неплохих воинов, которые готовы сражаться за правое дело и выгнать турок из Европы.
— Это очень кстати! Признаться, я не уверен в том, что нам удастся быстро взять Константинополь, — Миних развел руками. — Посмотри на его! Величественный город!
— Нам придется это делать, господин командующий! — Степан посмотрел на вид окрестностей Константинополя. — По моим данным турки срываются с мест, собираются двигаться от Измаила напрямую к Константинополю. Если город не взять в ближайшие два-три дня, уже скоро мы встретимся с атакой с двух сторон явно превосходящего числом противника.
— Думаете я этого не понимаю? Мы входили в город. На улицах баррикады, стреляет каждый угол. Свое преимущество в силе оружия мы не можем использовать, — досадовал командующий.
— Отдайте в мое подчинение всех казаков-пластунов, лучших егерей. Дайте два дня и готовьте штурм, — Степан жестко посмотрел на Миниха, поймав на себе не менее суровый взгляд.
Мужчины «бодались» взглядами, но в итоге, Степану пришлось сдаться. Казак рассчитывал, что его близость к императору и в этот раз поможет, но Миниха он не продавил.
— А теперь, казак Степан, — сказал генерал-фельдмаршал несколько в уничижительной форме. — Рассказывай свой план! Я уже понял, что ты хочешь создать штурмовые плутонги. Как видишь, Степан Емельянович, я так же немало разговаривал с императором и понял твою задумку. Но успеется ли?
— Простите, Ваше Высокопревосходительство, за дерзость! — повинился Степан.
— Полно-те, идем пить кофе и сразу же за работу! — повеселевшим голосом сказал командующий. — Чего нам горевать? Как там вы, казаки, говорите: двух смертей не бывать, а одной не миновать? Будем думать, как нам в ближайшие две недели миновать той самой дамы с косой, а там, хоть трава не расти!
— Вы все лучше осваиваете русский язык! — решил польстить Степан, чувствующий некую неловкость в том, что попробовал манипулировать командующим.
— Я русский! Поверьте, уже такой русский, что страшно становится! Вот и приступ Константинополя будет истинно русским «на авось», — вздыхая, сказал Миних.
— Уж, простите, но вы неправы! До того, пока Ваша истинно русская нога не ступила на земли древней Византии, я не мог говорить о том, что в Константинополе давно работают несколько наших тайных групп. Вчера ночью еще две группы проникли в город. После сигнальной ракеты все они начнут действовать, — Степан протянул сложенный лист бумаги. — Тут цели атак тайных людей в городе.
— Удивляете! — задумчиво сказал Миних. — Впрочем, можем обойтись и без кофе. Сейчас же созову военный совет.
28 апреля 1752 года началась необычайно мощная канонада, предвещающая штурм города. Может артиллерийский обстрел и мог представляться бессмысленным, так как защитники турецкого города попрятались за стены зданий, однако это было не так. Артиллерия позволила русским полкам подойти вплотную к пригородным постройкам города и занять некоторые здания.