Яд Лаоха 2 (СИ)
— Твою мать, — прошептала я и от облегчения села на попу. Ко мне на мгновенье вернулась уже подзабытая слабость в ногах. Сердце бешено билось в районе горла. Переведя дыхание и переложив факел из одной трясущейся руки в другу, я медленно поднялась и приблизилась к ней.
— Красивая, — прошептала я и вспомнила фотографию женщины на том газетном листе, что хранился в самодельной шкатулке у бабули. Обойдя это прекрасное изваяние, я осмотрела все, что лежало рядом и окончательно выбившись из сил, села на каменный выступ. Факел пристроила в щель между камнями и сняла с пояса флягу. Воды в ней осталось совсем мало. Сделав глоток, я посмотрела на чашу в руках статуи. Интересно, почему здесь она держит чашу двумя руками, когда в главном храме у нее чаша в одной руке и на всех картинках она либо беременна и второй рукой поддерживает живот, либо держит гроздь винограда. Может сделать подношение, и вода польется как на свадьбе? Но у меня совсем ничего нет, кроме этой фляги и помады. А была не была! Поднявшись с трудом, я подошла к статуе и на пьедестал положила свою помаду, затем зацепилась за выступ на каменном платье и хотела немного налить в чашу воды, но оступившись, успела попасть в чашу совсем чуть-чуть и махнув рукой, в попытке удержаться уронила флягу и тем самым разлила драгоценную воду на постамент.
— О нет, нет, нет! — закричала я и спрыгнув на пол я подхватила уже пустую флягу.
Хотелось плакать, но явно было нечем. Похоже эта пустыня высушила меня как изюм. Горько вздохнув, я снова села на тот выступ и облокотившись к стене закрыла глаза. Дамиан, Минна, Ард и даже несчастный Райд, что они там сейчас делают? Сколько из-за меня они будут страдать?
— Как же выкопать твой храм из-под такого количества песка? Сюда же столько техники нужно перевезти. Да и кто тут будет жить? Как они будут тебе делать подношения? Я не представляю даже. Жива, миленькая, прошу тебя, подскажи что мне нужно сделать? Я ведь тут состариться и умереть успею, пока пойму, что от меня требуется. А мои близкие? Там наверху они ведь за меня сильно переживают. Или ты хочешь, чтобы они таким образом храм и откопали? Долго же это, тогда будет, — чуть ли не плача сказала я.
— Ты, как всегда, переживаешь о других, а не о себе. Не нужно его откапывать, пусть твой мужчина построит новый. Место я укажу. Тебе лишь нужно забрать отсюда мой алтарь, — услышала я ее тихий голос.
Я еще раз обвела взглядом все то, что могло быть алтарем, но не увидела ничего похожего на трон Кощея собралась задать свой следующий вопрос, но она, прочитав мои мысли, еле слышно ответила:
— Чаша в руках статуи.
Я подскочила с места и снова поднявшись на постамент, дотронулась до чаши, но она была одним целым с руками каменной Богини и как отбить кусок мрамора я не представляла.
— Да тут инструменты нужны, чтобы отпилить руки. И вообще это кощунство ломать такую прекрасную работу. Может целиком ее забрать? Хотя как это сделать? Нужно мужчинам сказать, может они придумают способ проникнуть сюда и вытащить ее. Так стоп! А как мне отсюда выбраться? Жива, миленькая! Прости меня тупенькую, верни меня на поверхность пожалуйста, мне там посовещаться надо.
Но в ответ тишина. Походив вокруг статуи некоторое время, зубы начали выбивать чечетку. Холодно. Стало очень холодно. Подергав за край чаши и даже повисев держась за нее, я спрыгнула вниз и схватила булыжник. Прицелилась в руки и кинула, но промахнулась и камень попал в чашу. Напугавшись того, что она может сломаться, я отругала себя за свою глупость, затем подобрала другой камень, попробовала побить мраморные руки, но естественно, как слону дробина. Вернувшись на выступ, я подняла ноги и обхватив свои колени задумалась о Дамиане. Как скоро он сможет организовать раскопки, если я не выберусь отсюда? Глянув на виднеющуюся в стене закрытую дверь, взяла факел и решила поискать в других помещениях чем можно разбить мрамор. Заглянув внутрь, обнаружила столовую, в которой остался лишь стол со стульями. За другой дверью был засыпанный песком проход, так было и с другими комнатами. Некоторые двери совсем не открывались. Вот тут у меня началась паника и я разрыдалась. Я понимала, что я не смогу отделить эту чашу от рук и вообще выбраться отсюда. Вперемешку со всхлипами я шептала и просила Живу мне помочь. Потом даже позвала остальных Богов, но никто мне не отозвался. Вспомнив как я смогла проникнуть к Яру, я стала усиленно думать о нем, но, как назло, перед глазами всплывала та рыжая женщина и от этого я еще больше впадала в уныние. Вернувшись к статуе, я поставила факел на прежнее место и с разбегу навалилась на нее в попытке уронить. Ну куда уж мне! Отбила плечо и подвернула ногу. Рычаг? Подсунуть под пьедестал палку и надавить сверху? Тоже идея не очень. Сундуки! Точно! Хромая я взяла факел и направилась в коридор, из которого я пришла. Взявшись за крышку первого, я откровенно боялась его открывать. Мало ли что оттуда вылезет, но собрав всю свою мышиную храбрость в кулак я откинула крышку. Пусто. Во втором обнаружила превратившиеся почти в труху какие-то тряпки, а третий был закрыт на замок. Вот тут силы меня покинули. Я обреченно села на холодный пол и облокотилась на этот сундук. Посидев так немного, встала на колени и вытащила из второго сундука тряпки. Одна из них оказалась шерстяным одеялом вполне целым, кинула его на пол, легла, подогнув колени и мгновенно уснула. Проснулась в кромешной темноте. Факел потух. Вспомнив как я зажгла его в прошлый раз, повторила все действия, но ничего не произошло. Меня трясло от холода и уже откровенно гнева от этой ситуации. Я стала злиться на Живу, за что она так надо мной издевается? Она ведь Богиня, могла и сама, наверное, вытащить эту чашу. Каким-то образом она мое тело сюда же погрузила. И от этих мыслей я так сама себя завела, и не сразу сообразила, что я вижу в темноте. Поднесла руку к глазам и поняла, что они снова светятся как в доме бабули. От злости я почувствовала прилив сил, и не теряя времени побежала к статуе. Не знаю, почему я так сделала, но я с разбегу заскочила на пьедестал и ухватившись за запястья уперлась ногами и дернула со всей дури. Ее правая рука треснула в районе локтя, а левая в плече, и я рухнула вместе с ними на пол, ударяясь головой о камни.
Больно, твердо, мокро и жарко. Приоткрыв один глаз, я увидела небо. Закат. Вечер. Голова гудела и болел затылок. Я не сразу услышала журчание воды, а когда поняла, что лежу в какой-то луже, застонав, я попыталась встать, но голова было как чугунок. Дотронулась до затылка и посмотрела на свои пальцы. Кровь. При падении пробила свою бедовую головушку. Повернувшись на бок, я поняла, где нахожусь. Родник. Это хорошо. Час пешком и я у мамы Шафи дома, а там уже придумают как оповестить Дамиана. Приподнялась на локте и увидела мраморные руки с чашей. Отлично! Вот я и выбралась! Осталось только дотащить их до поселения и можно расслабиться. Умывшись водой из родника, я напилась вдоволь так как фляги с собой не оказалось и взяв за левую руку кусок мрамора поволокла его по песку что освещало закатное солнце. Если бы я была в здравии и не тащила довольно тяжелый для меня груз, то за час точно бы добралась, но тут я приволоклась в прямом смысле на карачках уже когда стемнело. По чистой случайности один из соседских мужчин был на улице и увидел меня, подхватив под мышки, и понес в дом к маме Шафи.
— Чашу принесите мне, не оставляйте там, — шептала я, находясь уже в полубредовом состоянии.
— Принесу, — это последнее что я услышала сегодня.
Командор Дамиан Трэйн
Вчерашний день даже не хочу вспоминать, ревность, затем чувство вины и осознания того, что мы просто пешки в игре высших созданий остановило меня от бессмысленных разговоров с Райдом. Он был явно не в себе. Хотелось отправить его в Тиффин к своему помощнику, но он оказался тут полезен. Принес карту, а когда я второй раз предложил ему покинуть нас, он ответил, что уедет только если сама жрица ему прикажет, затем скрылся с глаз и напился до потери сознания.