Яд Лаоха 2 (СИ)

— Тебя нет, это ужин для Грэга.
— Подсыпала туда что-то? Во все кастрюли? Хоть из какой-то я могу поесть?
— Иди к шхану, Кнуд, — грозно ответила она и услышала шум колес, подъезжающего авто.
Сония подскочила, перед зеркалом поправила платье и выбежала из комнаты, обогнав Кнуда в коридоре.
— Любимый, я так соскучилась, почему ты задержался? — воскликнула она, обнимая и целуя Вильоса на пороге.
— Дела срочные возникли. Кнуд рассказал мне, где вы сегодня были. Раз вы уже познакомились, то ты не против, если он поужинает с нами?
— Конечно, любимый как скажешь, пока ты моешь руки, я приготовлю еще один прибор, — ласково прощебетала она и быстрым шагом направилась в столовую. Кнуд стоял в стороне и нахмурившись смотрел на это представление.
Усадив мужчин и расставив перед ними блюда, она со скромной покорностью села рядом с женихом и не притронулась к еде, пока он не разрешил. Вильос был в хорошем настроении, добродушно разговаривал с Кнудом и совсем не обращал внимания на Сонию. С каждой минутой, она все больше уходила в себя. Если он так себя ведет, то наказание за то, что проспала точно будет.
«Вот сейчас он попрощается со своим другом, пожелает ему хорошего вечера, а затем возьмет меня за руку и поведет в комнату», — думала она, глядя на забинтованный палец.
— Что это? — громкий вопрос Вильоса вывел ее из задумчивости. Она вопросительно посмотрела на него, и поняла, что он спрашивает про бинт на пальце.
— Порезалась, когда резала ветчину.
— И ты с больным пальцем готовила этот ужин? Кнуд, завтра же привези в дом кухарку.
— Не нужно, зачем нам посторонние люди в доме? Я сама справлюсь.
— У тебя нежные руки и я не хочу, чтобы они огрубели от работы. Тебе хватит и массажа для меня.
— Как скажешь, любимый, — покорно ответила Сония, сожалея, что еще одна женщина будет вынуждена жить в доме, после которого её будет ждать только смерть. Вильос не оставляет в живых свидетелей его личной жизни.
День 14
Сония Кейтис
На удивление никакого изощренного наказания вечером не случилось, но все же Вильос огорчил тем, что Кнуд будет жить в гостевой комнате, а это значит, что он будет прекрасно слышать, всё что происходит в доме после заката. Раньше, когда в доме была Фауни и те другие женщины, что за последние десять лет жили на первом этаже Сония, научилась не обращать внимание на их сочувствующие взгляды по утрам. Охрана живет в пристройке и в дом никогда не заходит, а теперь в доме будет посторонний мужчина! Сонию это очень смущало, потому что Вильос заставляет ее кричать во время секса. Он иногда делает специально больно, если ему кажется, что Сония плохо старается. Так и этим вечером, он пожалел ее порезанный палец и разрешил не делать массаж, но получил удовольствие своими привычными способами. «Ненасытный извращенец», — думала она с фальшивой улыбкой на губах, когда провожала его утром «по делам». И этим «делам» Сония была очень рада, пусть находится хоть где, лишь бы подальше от нее. А еще ее немного радовало то, что на завтрак к ним не присоединился Кнуд, иначе Сония не смогла бы так изящно притворяться. Вернувшись в дом и зайдя на кухню, она обнаружила объекта своего смущения сидя за столом и доедающего ее порцию. Пока ел Вильос, она обихаживала его, не притронувшись к еде, так как при нем у нее совсем не было аппетита. Тогда она думала, что поест спокойно после, но кто ж знал, что Кнуд сожрет ее завтрак!
— Это моя тарелка, — выпалила она, уперев руки в боки, забыв о своем новом, довольно узком халате с запахом.
— Ты ж уже поела со своим женихом, а это разве не мне оставила? — невозмутимо ответил он, глядя ей в район груди.
Сония проследила за его взглядом и скосила глаза вниз. Края халата предательски разъехались в стороны и остановились в миллиметре от сосков.
— Куда ты смотришь? — воскликнула она, запахнув халат, и резко отвернувшись, чуть ли не бегом поспешила в свою комнату.
— Что я там не видел? У всех баб там одинаково и не только там, — услышала она его смеющийся голос.
 
«Какой наглец! И как мне теперь жить в этом доме?» — возмутилась она про себя и закрылась в ванной.
Сония не спеша приняла душ, сделала все косметические процедуры к каким привыкла, находясь в лечебнице, надела самый скромный домашний костюм и спустилась наконец-то поесть. Нахала по пути не встретила и закрывшись на кухне решила сварить себе кашу. Стоя у плиты, она задумалась: «Не спроста Вильос поселил его тут. Настолько он мне не доверяет, что готов терпеть другого мужика в своем доме. Я обнаружила четыре камеры, а сколько их всего? Зная о них, стараюсь вести себя осторожно и ничего не предпринимаю. Не захожу к нему в кабинет и не лажу у него по карманам, хотя ой как хочется. Как найти хоть какую-то зацепку, чтобы узнать, где он прячет сына. Хотя как оказалось и не сын он ему. Что такого услышала Фауни, раз он так быстро от нее избавился?»
Поставив кастрюлю на стол, Сония разместилась на удобном стуле и прямо из нее начала есть. Как же надоело это притворство по утрам и вечерам с полной сервировкой стола и изысканными манерами. Сония вспоминала дни проведенные с Торком, когда он мог принести ей тарелку с макаронами и сыром в гостиную и они смотрели какой-нибудь фильм и ели, бывало даже, сидя на мягком ковре, возле дивана. Вот уже прошло четыре года, но она продолжала тосковать по нему. Чтобы не упасть совсем в уныние она позвонила Леопе. Сестра обрадовалась звонку и подробно рассказала о своих приключениях в больнице. В голосе иногда проскальзывало беспокойство за Сонию, но для постороннего человека это выглядело простой болтовнёй. Чувствовали они себя с малышкой хорошо, подарок им очень понравился, Снора неожиданно повысили на работе, так что жизнь налаживается и зная, что их прослушивают они не могли искренне друг с другом поговорить, но были рады и тому, что все живы и здоровы. Без аппетита ковыряя ложкой кашу, Сония решила отвлечься чтением новостей, пропустив момент, когда на кухне появился Кнуд.
— Ты опять ешь? Час назад ты ж завтракала с Грэгом. Растолстеешь так, дома сидеть и ничего не делать.
— Не твое дело, — грубо ответила она и поспешила закинуть последнюю ложку в рот, чтобы покинуть его общество, но по закону подлости она поперхнулась этой кашей и не в силах сдержаться закашлялась.
— Каши пожалел, жмот, — в промежутке между кашлем произнесла она.
— По спине тебя похлопать? — спросил он подойдя ближе.
— Отвали от меня, Кнуд. Вильос сказал, что ты сопровождаешь меня на улице. Дома я не обязана с тобой разговаривать, — выпалила она, и налив в стакан воды, сделала глоток.
— Ты такая двуличная. За красивой оберткой скрывается гнилая конфета. Ты как настоящая змеюка. Я и сам к тебе подойти-то боюсь. Укусишь вдруг. Знает ли Грэг, кого пригрел?
Соние стало обидно от этих слов. Как он посмел такое сказать, когда абсолютно ее не знает. С размаху поставила стакан на стол, расплескав его содержимое, она схватила смарт и вышла на задний двор, помня, как хотела посмотреть на новую клумбу, которую приготовил и что-то высадил вчера садовник. Отойдя подальше, спряталась за дерево и неожиданно расплакалась. Столько лет она держала в себе слезы, не позволяя никому их видеть, а тут прорвало. Обида. Невыносимая обида сковала ей горло. Хотелось кричать и высказать все что накопилось за эти годы, но кому это говорить? Человеку кого ненавистный Вильос считает другом? Да ведь он точно такой же убийца, как и все его окружение! У Вильоса не может быть нормальных друзей. Почему ее вообще это так волнует? Приготовил вчера завтрак, с такой заботой перебинтовал палец, отвез в больницу, накормил обедом, и поэтому она решила, что он другой? «Мне суждено быть одной, без сестры, без друзей… без детей», — подумав про Киру разрыдалась сильнее. А в это время через камеру, установленной в саду Кнуд смотрел на своем смарте как сидя на корточках, прячась за деревом и уткнувшись в ладони плачет хрупкая женщина. Он видел, что она не притворялась. Если бы хотела, чтобы оценили ее спектакль, она бы не стала прятаться. Он только вчера установил там камеру, и значит про остальные она знает, раз не пошла в свою или в любую другую комнату. Вильос редко просит посмотреть, чем она занималась днем, а вот Кнуд поймал себя на мысли, что даже удаленно он периодически включал и смотрел, точнее любовался ею. Всю систему в доме устанавливал он четыре года назад, когда Вильос залечивал свою рану о которой он никому не сказал. Как не пытался Кнуд узнать, кто на него напал, но это осталось в тайне. Работа под прикрытием доставляла множество неудобств, Кнуд не мог видеться с настоящей семьей и для Вильоса он был женат и имел родителей из таких же как он секретных агентов. Роль жены играла Дэгни. Из-за травмы на прошлом задании, она осталась без руки, поэтому напрямую помогать не могла, а удаленно занималась прослушкой, чем очень сильно помогала. Вильос был знаком с ней и о той ужасной аварии, где погиб сын Кнуда и после которой Дэгни пришлось ампутировать руку писали даже в новостях, поэтому проверив своего нового сотрудника, у него не возникло мысли о какой-либо подставе. Давал ему работу по установке системы слежения в разных помещениях и так все больше общаясь с ним, решил приблизить его к себе. Один раз даже приглашал в отпуск, когда его дочь жила с ним. Хотел познакомить Киру с Дэгни в надежде что у избалованной дочери при виде однорукой девушки включится инстинкт самосохранения. Во время их ссоры, она хотела ударить отца и его угрозы, что он оторвет ей руку, она не восприняла в серьез, но увидев Дэгни она притихла и весь отпуск вела себя прилично. И вот три дня назад Вильос неожиданно предложил отправить Дэгни в санаторий, а Кнуду присмотреть за Сонией. Кнуд сразу же согласился, сказав Вильосу что как раз ему нужны деньги на новый дом. Выходить на связь с начальством он не стал, ведь это не было экстренной ситуацией, поэтому он приехал вчера на новое место прибывания, прекрасно зная, что за ним так же ведется наблюдение. Вильос очень осторожный параноик. За эти четыре года Кнуд узнал много полезной информации, но основную, из-за которой его сюда отправили, он пока не нашел. Осложняло его работу еще то, что Вильос, приходя домой, блокировал все камеры и прослушку. Что у него за система такая, специалисты пока не разобрались.