Воины света (СИ)

Пора с этим заканчивать.
Я вышел на колено. Цепь соскользнула с ног Кристины и, удлиняясь, метнулась к Полли, обвилась вокруг лука. Рывок, и Полли обезоружена.
Андрей и Платон пошли на меня с двух сторон. Я отозвал цепь, рванулся к Андрею и, встав на руки, что есть силы ударил его ногами. Повалил на пол. Встал, оставив внизу шипящего от боли друга, и повернулся к двум оставшимся противникам.
Платон развернулся ко мне. Полли была временно нейтрализована — бежала за луком, который я отбросил в дальний край зала.
Платон поднял саблю. Я в ответ поднял руки, и цепь, разделившись надвое, легла в каждую ладонь. Судя по тому, как изменилось выражение лица Платона, он этого не ожидал. И времени на выработку стратегии я ему не оставил.
Я пошёл на Платона, создав с двух сторон от себя настоящий ураган. Потом просто начал двигать руками, направляя на учителя смертоносные плоскости. Платон отступил, затем попытался атаковать — но правая цепь вырвала саблю из его рук и отшвырнула, а левая в тот же миг обвилась вокруг горла.
Я переместился за спину Платона и просто толкнул учителя ладонью под колено. Он упал, а я… Я тоже упал. Опять ушёл перекатом в сторону, потому что почувствовал, что Полли начала стрелять.
И она, к слову, серьёзно вошла в азарт. Лупила стрелами, как пулемёт. Они вонзались в пол, в стены — но только не в меня.
Я вышел из переката, поднял руку. Простейший Щит — и стрелы разлетаются в стороны. Я побежал вперёд. Полли, пятясь, продолжала стрелять.
Вот последний выстрел. Больше она не успевает натянуть тетиву. Я рядом. Щит убран…
— Я сдаюсь, сдаюсь! — запищала Полли, сжавшись и закрыв голову руками.
Я отключил боевой режим, позволил крови успокоиться.
Кулак, обмотанный цепью, опустился. Цепь исчезла. Я выдохнул.
Полли посмотрела на меня сквозь ладони и, осознав, что опасность миновала, робко улыбнулась.
И тут послышались хлопки ладоней. Медленные, издевательские.
Я повернул голову и увидел неподалёку от входа нового персонажа. О котором за время каникул успел подзабыть.
Жорж Юсупов, собственной персоной. Парень, который физически не способен учиться и делать выводы. Сколько бы он ни огребал от меня — каждый раз принимает такую позу, будто всё было наоборот. Пожалуй, можно его даже поуважать за это. Слабым духом господина Юсупова младшего точно не назовёшь.
— Прекрасное избиение младенцев, господин Барятинский! — восхитился Жорж. — Моё чёрное сердце в полном восторге.
— Сердце, господин Юсупов, это мышца, которая качает кровь, — назидательно сказал я. — Оно не может испытывать восторг. Может только качать кровь, либо же перестать это делать.
Боевой режим отпускал небыстро. И пусть сейчас я только говорил, не действовал — но голос мой звучал жутковато даже для меня. Лицо Жоржа окаменело, и хлопать он перестал.
— И если ваше сердце, господин Юсупов, чёрного цвета, то у меня для вас плохие новости, — продолжил я. — Возможно, будет милосердно с моей стороны избавить вас от долгих мучений…
— Костя, — позвала Кристина.
Я досадливо дёрнул плечом. Ладно вам, блин! Шучу же… Наверное.
К Клавдии я в последнее время заезжал частенько, жемчужину приходилось чистить. Только вот моими же стараниями сложных случаев у Клавдии было мало, за прошедший год мы с ней оздоровили едва ли не весь Чёрный Город. А жемчужина чернела быстро.
Платон, когда я рассказал ему об этом, заметил, что это — влияние Тьмы, окутавшей мир. До какого-то момента Тьма питает всех чёрной магической энергией, это что-то вроде поджаривания пищи перед употреблением.
— Вы чего-то хотели, господин Юсупов? — спросил я.
— О, надолго я вас не отвлеку! Я пришёл, чтобы передать послание.
Жорж вытащил из кармана небольшой свиток, выглядевший так, будто его спёрли из реквизита исторического фильма, и протянул мне. Свиток был перевязан чёрной лентой.
— У вашего рода настолько плохо идут дела, что вам приходится подрабатывать почтальоном, господин Юсупов? — усмехнулся я, развязывая ленту.
Жорж побагровел.
 
— Вы, господин Барятинский, слишком легко переходите грань между шуткой и вызовом!
— Прошу меня простить. Я не имел в виду никакого оскорбления. Ей-богу, ещё одной дуэли с подставным болванчиком просто не переживу — сдохну от скуки.
Я развернул свиток и пробежал взглядом по написанным от руки строчкам. Посмотрел на Жоржа. Спросил:
— Это что — серьёзно?
— Учитывая все ваши подвиги, господин Барятинский, в обществе к вам относятся как к взрослому магу. Один только ваш магический уровень чего стоит, — Жорж расплылся в мерзкой ухмылке. — Что ж, настала вам пора узнать, что большая сила — это не только почести и дифирамбы! Это ещё и совершенно другой спрос.
— Что там? — спросила Полли, от любопытства едва удерживающаяся от того, чтобы сунуть в свиток нос.
— Господин Юсупов-старший будет моим соперником на поединке за место в Ближнем Кругу, — сворачивая послание, ответил я.
— Юсупов-старший⁈ — переспросил Платон, хромая ко мне. — Но это ведь… Это неслыханно!
— О, разумеется, — язвительным тоном отозвался Жорж. — Разумеется, неслыханно! Как, впрочем, и всё, что за этот год сделал господин Барятинский. Если угодно знать, этот вопрос обсуждался в Ближнем Кругу. Вызов сочли законным. И теперь вы, Константин Александрович, можете либо согласиться на поединок с моим отцом, либо…
— Либо? — спросил я.
Платон остановился рядом со мной, и я передал свиток ему. Руки учителя дрогнули, когда он развернул бумагу.
— Либо Михаил Алексеевич Барятинский может сразиться со мной, — закончил Жорж.
— Мишель⁈ — изумился я. — Да он совсем ещё пацан! Ему лет тринадцать, не больше!
Платон взглянул на меня с укоризной.
— Н-ну… — поправился я. — Ну, четырнадцать…
— Увы, — вздохнул Платон. — Если мне не изменяет память, буквально на днях Михаилу Алексеевичу исполнится шестнадцать лет.
— Память вам не изменяет, господин Хитров, — ухмыльнулся Жорж. — С этой стороны так же всё законно.
Я шевельнул губами, произнося беззвучное ругательство. То, что Мишель Барятинский худо-бедно научился махать саблей, ещё не сделало из него воина. И Жорж, который старше на два года и опытнее в разы, превратит такого соперника в фарш легко и непринужденно. Впрочем, до убийства, конечно, вряд ли дойдёт — не то мероприятие. Но место в Ближнем Кругу мы потеряем.
А значит, мне просто не оставили выбора. Что ж… Юсупов-старший сам принял такое решение. Зачем ему захотелось обделаться на глазах всего императорского двора — понятия не имею, но хозяин — барин.
— Не будем беспокоить Михаила Алексеевича из-за таких мелочей, — улыбнулся я, вновь заставив Жоржа побагроветь. — Я принимаю условия. Передайте вашему уважаемому отцу, господин Юсупов, что если он захочет взять с собой на поединок рыбок — я возражать не стану.
— Каких ещё рыбок⁈ — выпучил глаза Жорж.
Вряд ли папаша рассказал сыночку о том, как я чуть не убил его в бассейне с пираньями. Скорее всего, Жорж понятия не имеет, что я вообще бывал у них во дворце.
— Ваш уважаемый отец поймёт, обещаю, — кивнул я. — А теперь — не смею вас более задерживать. Выход — там, — я кивнул на дверь.
Жорж, пренебрежительно фыркнув, удалился.
А я повернулся к своим — которые давно уже поднялись на ноги и стояли у меня за спиной.
— Так, — сказал я. — Подведём итоги! Мишель. Твоя ошибка в том, что ты слишком полагаешься на оружие. А к нему следует относиться так же, как к любой другой части своего тела. Если не получилось достать противника саблей, бей кулаком. Запомни: в настоящей битве есть только победитель и покойник. И победитель — тот, кто использовал все доступные средства. Андрей! В этот раз ты меня жестоко разочаровал. Враг есть враг; не важно, стоит он на ногах или на руках. Я был абсолютно уязвим, ты мог убить меня одним движением. Полли — к тебе, в целом, претензий нет. Как лучник, ты действовала правильно, а как с белого мага большего я с тебя спросить вовсе не могу. Однако было бы неплохо, если бы, например, Кристина потренировала тебя в самообороне… Кристина — не похоже было, чтобы ты сейчас старалась. Не хочешь убивать — так будь добра хотя бы не погибнуть. Анатоль — та же претензия, что и к Мишелю. Запомните: это вам не дуэль! Платон… — тут я только вздохнул. — Кажется, это всё. Вопросов для обсуждения больше нет.