Всё бы дурам мудрецов рожать (СИ)

У меня было время подумать о ситуации с Оракулом, поскольку наша хозяйка решила нас угостить не одной водой, раз уж мы у неё задержались. Да и намёк на то, что мы должны подружиться, для получения таких вожделенных луковиц цветов, с которыми она уж точно, в следующем городском соревновании, соседок обойдёт. Не может быть иначе со степными тюльпанами и ирисами. А значит заезжие не совсем уж и чужаки. Можно их и пирожками угостить. Как раз служанка порцию сняла.
Сама я совершенно бездарна в плане пророчеств. Но и сами девушки с этим даром, из наших институток, не могли объяснить как приходит к ним информация. На самом деле, транс, в который они впадают пророчествуя, не даёт возможности осмысленности процесса. Но, видимо, маги подозревали, что они тоже черпают информацию из эфира, как и сильфы. И тем, у кого магическая идентификация показывает активирование дара провидца, выдают амулеты, которые имеют привязку к плотному миру и защиту от пагубного воздействия эфира и эфирных созданий. У девочки такой защиты не было. По крайней мере во время первого пророчества. В эфире она могла и встретить сильфа, который пожалел и вывел её из чуждой субстанции и водил в эфир и дальше. Вот уж не знаю, мог ли он иметь с ней связь в тонком мире. Всё же она не сильфида. Но ребёнка ей точно сделал, находясь в плотном теле.
— Так вот, — продолжила хозяйка, попотчевав нас пирогами, — все действия других членов семьи были под зорким глазом интересующихся. У родителей девушки был ещё и сын. Тяжёлого говорили характера и неслух. Родителей совсем не уважал. Вечно в семье ссоры да скандалы. Как у них деньги появились, они довольно быстро смогли поместье купить. Уж как соседи языки мыли про эти деньги. Тогда и стали говорить о короле, что под иллюзией со своими вопросами к Оракулу явился. И заплатил по- королевски. А они ведь тогда и подкидыша к себе взяли. Что бы лицо в обществе держать. Благое дело всё же сироту пригреть. Ведь с собственным сыном разругались окончательно. Говорили он у отца деньги выкрал и просадил в карты. И всё же они его по всем правилам отделили. Свой дом ему оставили. А сами в поместье въехали. Только сын благодарности не испытывал. Как же себе поместье, а ему "халупу". Дом родителей он продал, но женился всё же выгодно. И жена ему попалась правильная. Быстро его к рукам прибрала. Двух девочек родила. Я бы своего сына так не распустила. У меня мужчины шёлковые, что твои тонкорунные козочки. А чтоб они такими стали, да козёл при них воды не мутил, стянуть им рога верёвкой и вся недолга. Комолым не пободаешься.
— Такая порода домашних тиранов, — подумала я, — видимо, присуща местным дамам. Судя по нашей хозяйке, земля ими и сейчас не оскудела. Да и жену, обыкновенно, мужчины выбирают по материнскому типу. Не зря ведь у сынка с родителями нашла коса на камень. Мамаша тоже, скорее всего, властной была. Хотя поглядишь на неё — как мягко стелет… Как бы и те, кого я разыскиваю, такими не были.
— Оракул долго не зажилась. Но семейство её не бедствовало. Многих удивляло, что тратили они довольно большие суммы, хотя как прежний владетель поместья, никакого дополнительного дела не вели. При них оставалась только приёмная дочь. Говорят девушка она была неплохая. Только и не слишком много по ней памяти осталось. Ведь Оракула уже не было в живых. Запомнилось только то, что родители захотели её выдать за совсем уж гадкого человечишку. Они ему задолжали приличную сумму, а девушка на свою беду, ему приглянулась. Выйти за него она отказалась. И тогда её выставили из дому. За ней не дали даже малого приданого. А что она могла требовать, принятая в дом из милости. Ей повезло. Парень, которого она любила, взял её в жёны и увёз куда-то на юг.
— Да мои прабабушка и прадедушка жили своим трудом, — вспомнила я, — да и бабушка пожила в достатке, уже когда мама и папа поженились и у отца пошли в гору дела на фабрике. Тогда только выстроили наш особняк. И был он гораздо меньше. Самой старой частью дома было его нынешнее левое крыло. Центр и правое крыло пристроили тогда, когда мне исполнилось два года. Отец был горд, что я родилась с магией. Он работал не покладая рук.
 
— А что же случилось с родителями Оракула? — спросила я, — сын, я так понимаю, с ними не жил, одна дочь умерла, вторая уехала. Так в одиночестве они и доживали свой век?
— Cын как раз вернулся погорельцем. Ровно через неделю после того, как они выгнали приёмную дочь. Соседи шептались, что судьба отплатила семейству за жадность. Да только это было ещё не всё. Это они сказали, что дом сгорел случайно. А на самом деле в их городе началась эпидемия. Болезнь началась с детей. Её сначала посчитали обычной ветряной оспой. В семье было две девочки. Одна была уже взрослой, лет шестнадцати. А второй было пять. Она и заболела. А потом маги прочитали болезнь и поняли, что это оспа, но магическая. Она неизлечима и приносится наведённым заклинанием по ветру. Заражаются ей не все. Даже в одной семье. Но что бы остановить болезнь и не получить страшную эпидемию, всех, кто контактировал с больными, запечатывают в их домах. Если они выживают после окончании эпидемии, то их выпускают через месяц. Если на стук не отзываются, то трупы сжигают вместе с домом. Это кажется очень жестоким, но болезнь распространяется быстро и количество заражённых зависит от быстроты реакции. Сын с невесткой сбежали через подвал. Приехали к родителям, не думая о том, что могут принести болезнь к ним. А старшая дочь идти отказалась. Об этом узнали только через месяц, когда она приехала узнать, что случилось с роднёй. А сынок с невесткой сказались погорельцами. И детей своих заочно похоронили.
— Та что же, он принёс болезнь сюда? — ужаснулась я.
— Никто не знает, были ли они больны. На следующий день смерч уничтожил всё поместье. Прошёл как по линеечке, снёс все постройки и ушёл в лес. Больше не один дом в городе не пострадал. Кто-то говорил, что это Оракул спасла город от эпидемии. Её душа прилетела со смерчем.
— Значит из её семьи осталась только одна её племянница? И что же с ней стало? Дом её, похоже, не сожгли. Значит она вернулась назад?
— Так хоронить ей было некого. А в поместье остались только руины. Туда до сих пор никто не ходит. Дурное место.
Мы остались довольны полученными сведеньями. И расстались "подружившись". Впрочем, обманывать эту даму я не собиралась. Она честно выполнила свою часть сделки. И нравилась она мне или нет, не имело значения. В этот день мы вернулись в Академию. В тот городок, где погуляла эпидемия мы послали запрос в мэрию. Тогда, сразу после случившегося, провели тщательную перепись оставшихся в живых. Так что найти следы девушки можно было по документам. Но с женщинами возникают сложности, поскольку выходя замуж, они уходят в род мужа. И хорошо, если наша разыскиваемая проводила церемонию в своём городе. А не в городе мужа. А вести расспросы о ней… Так она не личность масштаба Оракула… Даже нетривиальная история бегства родителей во время карантина и её порядочность и храбрость, когда она осталась в доме одна, не зная выживет или нет. И станет ли её собственный дом погребальным костром для неё. Такая история памятна, но только для поколения пережившего эпидемию. А это было слишком давно. Моя прабабушка тогда только вышла замуж…
Конечно всю информацию мы выложили нашей компании. Корвин сказал, что у нас хорошие перспективы. Если сама девушка даже покинула город, то есть ещё след имущественный.
— У неё был дом, с которым она должна была бы что-то решить, если даже вышла замуж в другом месте, то его могли сдать в аренду или продать. Ещё один бумажный след. А ещё, судя по тем тетрадям, сумма, которую родители Оракула должны были выручить за камни, была огромной. И они могли позволить себе траты, о которых говорила та женщина. Но, они скорее всего продавали радужные сапфиры. Лотосы оставляют после продажи такой след, что и самому Оракулу в подмётки не годится. Это камни королей. Все они считанные и происхождение каждого задокументировано. Так что их и продать не просто, и вопросы начнутся об их происхождении. Но, если они хранились в банке, то должны были лежать в закрытой ячейке. И дочь должна была вернуться за наследством по истечении положенного срока.