Три правила ангела (СИ)

– Тут наверняка подушки безопасности есть, – пробормотала Ленка.
– А то! Но всё равно покалечишься знатно. Трасса скользкая, скорость приличная. Давай, не тормози. Никто тебя убивать не собирается, обещаю.
– Ты сумасшедший, – догадалась, наконец, Старообрядцева.
– Есть немножко, – пожал одним плечом Андрей. – Действуй, Ленок, а то ты меня уже доставать начала. Не беси дядю, чревато последствиями.
Ленка потянулась, кончиками пальцев подтаскивая блистер к краю пасти раскрытого бардачка. За окном промелькнула будка поста ГИБДД, синий щит с жирно перечёркнутым названием города и весёленькой надписью: «Счастливого пути!». А дальше плотной зубчатой стеной темнели ёлки.
«Счастливого пути!» – пожелала себе Старообрядцева, выщёлкивая на ладонь таблетку.
– Да возьми ты минералку, – посоветовал Андрей. – Чего на сухую-то давиться?
***
Реальность возвращалась тяжело, неохотно и со скрипом. Вернее, насовсем-то она никуда и не пропадала, Ленка почти помнила, как ехала в большой машине, которую качало, будто лодку, и Старообрядцеву почти укачало, зелёная тошнота плескалась в черепе. Потом её несли, и тут уж качка стала совсем сильной, зелень выплеснулась-таки наружу и кто-то жутко матерился. Дальше начиналась темнота, но недолгая, всё быстро вернулось на свои места, хоть и со скрипом. Только вот никак не удавалось сообразить, где у всего место, да ещё своё, потому что скрип невыносимо мешал, буравил тяжёлый затылок болью. И выплюнутые за шиворот свитера таблетки противно прилипли к коже, отчего она немилосердно чесалась. А ещё было холодно.
– На кой … ты её сюда … припёр?! – визгливый голос ввинтился в уши и затылку стало совсем невыносимо.
– А куда я её … должен был … девать, по-твоему? – второй голос звучал пониже, но вот истерики в нём слышалось раза в два больше.
– Представляешь, что дед скажет, ты, чмо в горошек? Да он нас вместе с ней закопает, … пупырчатый! Включи свою болванку или спермотоксикоз вконец замучил?
– Ладно, детка, не кипишуй, – низкий голос резко успокоился, даже звучать стал иначе, почти знакомо. – Всё решим. Звони своей торфухе, пусть она…
– Да чего она, чего она? Её пацан у ментов, забыл, что ли? Её твоя эта … и засадила! Сам справляйся, тряпка …!
– Сейчас, только шнурки поглажу, – почти промурлыкал второй. – Звони, сказал, пусть другого найдёт, причём бегом. Или сама хвосты подчищает, мне параллельно. Слушай, выключи ты эту бандуру, и так башка болит, а ещё скрип этот.
– Ты тупой, зайчик? – к неимоверному Ленкиному счастью визг неожиданно сменился ласковым курлыканьем. – Как я его выключу? Это же ветряк, экологически чистая энергия. Природу беречь надо. Ты хоть мобилу у этой коровы забрал?
– У неё батарейка сдохла, я проверил.
– И чего? Надо…
– Ничего не надо, детка. Не хрен улики где попало раскидывать, пусть всё при ней остаётся, как и было. Ладно, пошли. Звони своей Масе.
Голоса замолчали, что-то хлопнуло – дверь, наверное, а скрип никуда не делся, дикая тяжесть в затылке тоже и очень хотелось пить. Ленка пошевелила неожиданно большим языком, оцарапав его о шершавое и совершенно сухое нёбо. Легче от этого, понятное дело, не стало, пришлось открывать глаза.
Прямо над Старообрядцевой оказалась странная, низкая, скошенная крыша, а в неё окно. За окном, щедро обросшем по краям наледью, медленно крутилась, почему-то ещё и поворачиваясь вокруг собственной оси, мельница. Вроде бы она и скрипела, а, может, и не она. Вероятно, реальность никуда и не собиралась возвращаться, подкидывая воспалённому мозгу откровенный бред.
Ленка дёрнулась, попытавшись определить, всё ли в порядке с руками-ногами. Вроде бы они были на месте, только чувствовались странно, будто не совсем свои и словно бы в них чего-то не хватало, суставов, например. В пальцах, наверное, деталей тоже недоставало, гнуться они не хотели и на то, чтобы выудить мобильник из кармана куртки, потребовалась почти вечность, Старообрядцева едва не упустила пластиковое тельце и вроде бы, кажется, тихонько зарычала на собственную беспомощность.
 
– Ну давай же, – подбодрила Ленка мобильник, – ты можешь, я же знаю. – Телефон, вечно вырубающийся от холода, ничего такого знать не желал, а кнопки не хотели нажиматься, палец просто соскальзывал с прорезиненных пупырышек. – Хочешь вместе со мной сдохнуть?
Мобильник, осознав серьёзность положения, вздрогнул, экранчик залился синим светом, коротко проиграв весёленькую мелодию, и нагло подмигнул значком пустой батареи.
– Врёшь ты всё, – разоблачила телефон Старообрядцева, – меня-то не обманывай.
Телефон моргнул, собираясь погаснуть – обиделся, значит и, кстати говоря, имел на это полное право. Он не был вруном, просто по причине почтенного возраста периодически впадал в маразм и выдавал иконку перечёркнутой батарейки сразу, как только его снимали с зарядки.
– Я пошутила, – шёпотом зачастила Ленка. – Хороший, хороший телефончик. Я сейчас только Светланке позвоню и можно будет дальше бай-бай.
Старообрядцева шмыгнула ледяным носом, хихикнула, смутно подозревая, что с ней всё-таки что-то не так и перед глазами вон всё двоилось, буквы расплывались, да ещё этот скрип!
Мобильник выскользнул из скрюченных пальцев, но, к счастью, далеко не упал, приземлился рядом с виском, на подушку, воняющую холодом и затхлостью. Ленка заворочалась, как медведь в берлоге, не без труда перекатилась набок, но снова брать телефон не рискнула, просто легла на него щекой, блаженно закрыв глаза, слушая благословенные гудки.
– Да, – раздалось прямо внутри уха.
– Я в порядке, – заверила подругу Старообрядцева. – У меня всё хорошо.
– Алё? Лена?
Ленка поморщилась, подружкина тугоухость сейчас была совсем некстати.
– Тут ветряк экологический чистый, потому что природу надо беречь, – пояснила Старообрядцева вполне доходчиво. – Поняла?
– Нет, – призналась Светланка.
– Ну чего тут непонятного…
Мобильник пискнул. Ленка даже приподняться сумела, таращась на предательски мёртвый экран, совсем непрозрачно намекающий, что смысла в реанимации нет. Правда, она не поверила: и между ладонями погрела, и подышала, и кнопки понажимала, но ничего не помогло.
– Мыши сушки кушать стали, – пробормотала Лена, укладываясь обратно на подушку, набитую, кажется, валенками, и пытаясь плотнее закутаться в куртку, – зубы сразу же сломали. – Голова кружилась всё сильнее, а перед глазами не просто двоилось, а делилось, как клетка в учебники биологии. – Я только посплю немножко…
Кожа под прилипшими таблетками чесалась почти нестерпимо, но снова поднять руку не было никакой возможности, она словно свинцом налилась, да и тёплая темнота оказалась совсем рядом, в ней казалось так хорошо, даже скрип мерзкого ветряка стал словно бы тише.
Вдалеке снова что-то хлопнуло.
– Сколько ты ей дал, идиот? – донеслось зыбкое, неразборчивое. – Отнеси её в дом, щенок!
– Дедушка, – пропищало жалобно, по-комариному. – Она сама…
– Когда бог наказывает грешника, он посылает ему внуков! – громыхнуло далёким громом.
Ленка улыбнулась, позволяя темноте засосать себя. Там, за чернотой, ждал ангел, которому во что бы то ни стало нужно объяснить: она поняла ошибку и даже знает, как её исправить. А исправить непременно надо, иначе жить дальше просто не получится.
Вот только вместо ангела из темноты вылепился Макс. Впрочем, сейчас это тоже было не плохо.
  
Глава 15
 
Новое пробуждение оказалось куда приятнее предыдущего и прошло без всякого скрипа. Голова была ясной, даже какой-то прочищенной, правда, в ней завелись некоторые странности. Например, Ленке помнилось, как она звонила, но вот кому именно не определялось совершенно. Впрочем, что она говорила и что ей отвечали, если отвечали вообще, скрывалось за кокетливой дымкой лёгкой амнезии. Но, право, это всё такие мелочи! К сожалению, пить хотелось невероятно и ещё… Ну, наоборот. Да и связанные, вернее даже жёстко стянутые запястья несколько нервировали.