Десять тысяч стилей. Книга восьмая (СИ)

Один мечник применил распространенные центральские техники меча — правда, отточенные до идеала. А вот второй мечник использовал приемы Сизого Камня. Аслан видел кучу ошибок, но все же признавал: мечник неплох. А в искусстве меча собственной школы Аслан не сомневался.
За боем наблюдали многие. Ставки — главный источник доходов Песьей Ямы. Осмотрев трибуны, Аслан отыскал нужного человека. И в спокойном темпе подошел к нему.
Охрана напряглась. Лысый мужичок среднего роста, к которому и шел Аслан, едва заметно кивнул головой — охрана отошла на шаг.
Говорить Аслан не спешил. Вместо этого он стал рядом с мужчиной, глядя на бой, от которого сотрясалась вся арена.
— Кто победит? — спросил мужчина.
— Тот, что слева, — ответил Аслан.
Махнув рукой, мужчина подозвал к себе сборщика ставок и положил на серебряный поднос увесистый мешочек с таблетками аркюса.
— На того.
— Понял, — кивнул сборщик, тут же подсчитав коэффициент.
В основном ставки делали до боя. Уже в ходе боя ставить было не так выгодно. Ну и делать ставки можно было, пока сохранялся хоть какой-то паритет: если один боец уже на последнем издыхании, а второй — бодрячком, то никто твою ставку не примет.
До конца боя Аслан и его собеседник молчали. Победил боец Сизого Камня, пусть победа и далась ему с трудом.
— Твоя правда, — хмыкнул лысый мужчина.
Его звали Харти Желторотый. В местной среде он был серьезным воротилой. И довольно известным торговцем информацией. Аслан знал, как выглядит Харти, поэтому подошел к нему.
— Если бы ставка не сыграла, тебе пришлось бы убегать, — ухмыльнулся мужчина.
— Она сыграла, — твердо сказал Аслан.
— Тогда пойдем.
Бой закончился. Смерти в Песьей Яме редкостью не были, но в этот раз побежденный остался в живых. Аслан слышал, что проиграть здесь можно лишь семь раз. Проиграешь в восьмой — и тебя казнят, даже если соперник пощадит.
Харти Желторотый пошел наверх — на третий уровень. Бои он мог смотреть и с закрытой трибуны, статус позволял. Но таков был принцип работы Харти: клиенты находили его во время просмотра боев в самом низу общей трибуны.
Приличных размеров дом Харти не значил для Аслана ничего. Когда они зашли внутрь, мужчина повел гостя в свой рабочий кабинет. Охранники последовали за ними и остановились у порога.
— Что хочешь узнать? — спросил Харти, усаживаясь в кресло. Охранники при этом остались стоять за дверью, а когда в кресло уселся и Аслан, дверь закрылась. Но ученик Сизого Камня знал, что дверь может открыться в любой момент, стоит только Аслану дернуться.
— Где сейчас Ливий, ученик Сильнара?
На стол упал мешочек таблеток аркюса.
— Нашумевшее имя. Многие хотят это знать, — усмехнулся Харти, заглядывая в мешочек. — Да только никто не знает.
— И вы?
— А я кое-что знаю. Его видели возле Школы Ясеневого Ветра.
— Когда?
— Тридцатого, месяца Рвасы.
«Значит, пока шел финальный бой с Единством. Прошло много времени. Эта школа — на границе с Севером. Нетрудно догадаться, куда он ушел», — подумал Аслан. Харти мог затребовать сумму побольше. А раз спокойно рассказал — значит, об этом много кто знал.
— Еще что-то? — спросил Харти.
— Почему уничтожили Охирон?
Второй мешочек был больше. Харти даже не стал его открывать.
— С таким вопросом можешь убираться отсюда, — сказал он.
Такой реакции Аслан и ожидал. Поэтому положил возле мешочка то, от чего глаза Харти удивленно расширились.
— Жемчужина Васси. Давно я их не видел. Что ж, за такую плату можно что-то и рассказать, да?
Когда-то давно жемчужины Васси были такой же валютой, как и аркюс. Одна жемчужина равнялась сотне таблеток. С тех пор жемчужин становилось все меньше и меньше, их цена стала расти и колебаться от места к месту. И уже как сто лет жемчужины Васси перестали использовать как валюту.
— Я знаю, что Охирон уничтожили великие кланы за разрыв пространства. Хочу знать больше.
— Хм. А ты не такой уж и простак, — задумчиво сказал Харти, рассматривая жемчужину в своей ладони. — Охиронцы понимали законы мира лучше других. Поэтому учились быстрее. Миру это не нравилось. Ты знаешь, как достичь просветления?
 
Вопрос оказался неожиданным, но Аслан знал на него ответ.
— Достичь гармонизации с миром.
— А что будет, если мир не хочет гармонизироваться с человеком?
— Вероятно, человек не достигнет просветления?
— Именно. Охиронцы не могли достигнуть состояния просветления. Ни одного Просветленного охиронца за все время существования их клана.
— Как же так? Это великий клан, — удивленно сказал Аслан.
— Именно так. Подобное их не устраивало, поэтому охиронцы сделали нечто, способное обмануть мир. Сама эта попытка стала угрозой для стабильного существования мира — за это Охирон и был уничтожен. Такова версия, хех, — сказал Харти.
— Еще что-то?
— Ты и так знаешь слишком много. А я — всего лишь скромный торговец из этой выгребной ямы. Впрочем, разговор мы еще не закончили. Ты силен. И я уже понял, кто ты такой. Если бы на арене выступил сам племянник Сизого Камня, можно было бы заработать немало денег.
Двери отворились. Охранники, каждый на уровне Мастера, хотели прижать лезвия своих мечей к шее Аслана.
Только меч Аслана уже был плотно прижат к шее Харти.
— Меч Малегии? Не думал, что ты владеешь этой техникой Сизого Камня так хорошо, — невозмутимо сказал мужчина.
— Придется заплатить, — сказал Аслан.
— Что ж, ты сможешь уйти отсюда. Достойная плата, как считаешь?
— До двери твоего дома мы прогуляемся.
Уже у дверей Аслан толкнул Харти в руки охранников. И тут же сбежал Шагами Предков. Испытывать удачу во второй раз Аслан не собирался.
* * *
Прикованный к стене человек не должен был проснуться. Специальный токсин, звуковые волны и несколько порций мощного снотворного даже Мастера погружали в долгий непробудный сон. Перед тем, как повесить идущего на стену, его раздели. Все, что было на человеке, сложили у стены. Там же лежал и небольшой оберег из волчьих зубов. Прошло десять минут — и оберег треснул, ломаясь на части. А человек моментально проснулся.
«Где это я?», — подумал Ливий. Память быстро подкинула картины боя с скорпионами.
«Меня усыпили и приволокли куда-то. А потом повесили на стену, как украшение», — подумал Ливий и попытался освободиться.
Ничего не получилось.
«Не чувствую ярь. Не ощущаю внутреннюю энергию, ни в теле, ни в ядре. Может, Воля?».
Воля тоже молчала.
«Физическое состояние тоже далеко от нормы. Дело не только в препаратах, тут я как-нибудь справился бы. А вот кандалы…Какие-то артефакты, по всей видимости. Попробую погрузиться в Божественную медитацию», — подумал Ливий, но и тут его ждал провал. Внутренний мир не появлялся, как бы Ливий ни старался.
«Интересно, почему ноги не скованы?», — подумал Волк. Неизвестные похитители оставили ноги свободными. Несколько раз стукнув ногой по стене, Ливий убедился, что комната сделана из прочного материала.
«Будет сложно. И что, на органы пустят?», — подумал Волк. Почему бы и нет? Раз уж здесь так заведено, то из него могут сделать отличный механизм…
Ливий помотал головой. Надо было думать, как выбираться из такой щекотливой ситуации.
В дверном проеме показался механизм. Верхняя половина напоминала человеческую: стальная вытянутая голова, грудь. Рук было четыре: две оканчивались манипуляторами, похожими на человеческие ладони, одна — циркулярной пилой, а еще одна — чем-то, похожим на большой скальпель.
Ниже пояса механизм выглядел куда экстравагантней. Шесть длинных тонких ног размещались по кругу. Механизм будто не зашел в комнату, а плавно вплыл в нее. И от таких четких движений Ливия пробрала дрожь.
Это не был охранник, чьи движения грубы и механичны. Даже скорпионы, несмотря на их скорость, двигались и близко не так плавно.
— Что вам от меня нужно? — спросил Ливий на северном.