(не) девственница для дракона (СИ)

— Кхм-кхм, — смешок Габриэля вывел меня из целительских фантазий. Я встрепенулась и взглянула на Ректора: тот сделал грозный вид, но взгляд его при этом был теплым, и, не побоюсь этого слова, нежным. — Анна, ты пожираешь Дарка плотоядным взглядом. Оставь мне хоть немного, у меня к нему еще есть разговор. Потом, возможно, он позволит тебе осмотреть свой шрам.
— Она не испугалась, — произнес Дарк потрясенно, ни к кому конкретно не обращаясь. А потом повернулся ко мне и склонил голову и сказал серьезно, — мистрес Анна, почту за честь стать вашим пациентом. Вы вольны проводить на мне любые опыты, которые пожелаете. Сейчас же я вынужден просить простить меня, но нам с лордом Габриэлем нужно пообщаться наедине. Мы подыщем себе отдельный столик, можете и дальше наслаждаться вечером.
— Нет, что вы, я лучше пойду осмотрюсь, — тут же вскочила я.
А Габриэль одновременно со мной спросил:
— В этом есть необходимость? Анна разве не может присутствовать?
Дарк ответил Ректору:
— Да, Командир, на этот раз новости исключительно для тебя.
— Я буду недалеко… — вмешалась я. Мне и вправду очень нужно было в дамскую комнату.
— Будь на виду, мы недолго, — уже вдогонку бросил мне Габриэль. Сам же он едва взмахнул рукой, накрывая их с Дарком Пологом тишины. А потом — я споткнулась — он повторил это же заклинание, только задом наперед, и оно исчезло! Нет, не исчезло, конечно, но стало невидимым. Поразительно, я о таком даже не слышала…
Я неспешно посетила дамскую комнату: как можно дольше рассматривала себя в зеркале, изучила плетение осушителя рук, полюбовалась незамысловатыми картинами на стенах — все, больше времени здесь потратить не на что. Пришлось возвращаться в общий зал.
Осматривать местные достопримечательности вовсе не хотелось. Мне было здесь неуютно, дискомфортно, хотелось поскорее увидеть Габриэля. Я вернулась в зал. За время моего отсутствия, казалось, взгляды завсегдатаев элитарного клуба стали еще слащавее, движения раскованнее, смех громче. Дамы, не таясь, сидели на коленах у своих кавалеров, те же открыто лапали их за самые сокровенные места, многие из пар целовались. То тут, то там, мелькали оголенные ноги, груди… Всевидящий! И Габриэль говорит, что это не дом разврата?
Стоп, а что за странный звук? Цок-цок, цок-цок… Я оглянулась, ища его источник — да это же та новомодная игра! Как же ее? Теннис, кажется. Да, точно — теннис. Теннисный столик стоял возле барной стойки, и я точно должна была его увидеть, когда мы входили, а увидев — запомнить. Но я его не видела…
С наихудшим предчувствием я пробралась в дальний конец зала, где в тени легкой ширмы, что создавала видимость уединения, должны были быть Габриэль и Дарк. Но их там не было.
Проклятый Урх, что происходит!? Спокойно, Анна, всему наверняка есть объяснение. Скорее всего, здесь несколько залов и я просто ошиблась. Я более внимательно посмотрела по сторонам: вон те гобелены, фортепиано у стены, зеркальный потолок — было ли все здесь раньше? Я не знала. Я так была поглощена местной публикой, что на интерьер просто не обратила внимание. Но в том зале точно были окна, а в этом их не было, будто он был расположен в подвальном помещении.
— Ну привет, крошка! Какая приятная встреча! — услышала я позади себя нахальный голос и уловила резкий запах спиртного.
И не успела я испугаться, обернуться или хотя бы вскрикнуть, как меня резко дернули назад, спиной прижимая к мужской груди…
Не успела я обернуться или хотя бы вскрикнуть, как меня резко дернули назад, спиной прижимая к мужской груди. Две руки тут же заключили в капкан-объятие, а ладони заскользили по моему телу: одна нащупала грудь и сильно сжала, другая же спустилась в низ живота и начала поспешно поднимать платье. И одновременно с этим меня обдало жарким дыханием, а чей-то горячий, мокрый язык с нажимом коснулся уха, проведя влажную дорожку к скуле.
Это было омерзительно! Я оцепенела на долю секунды, а потом начала резко отбиваться и лягаться ногами. Точнее — я пыталась, но меня держали крепко.
 
— Ты такая строптивая, Анна, — голос елейный, украдчивый. И снова язык влажно прошелся по моей щеке. Я вскрикнула, вот только рот мой закрыли ладонью. — Но-но, не кричи, никому до тебя нет дела.
Действительно, никто даже не косился в нашу сторону. На Габриэля тоже надеяться не приходилось: вряд ли он услышит, даже если мне дадут закричать. Ведь мало того, что он в каком-то другом зале, так еще и под заклинанием Полога тишины…
— Анна-Анна-Анна-Анна… — мужчина резко дернул меня за волосы назад, тошнотворно слюнявя губами шею. Поцелуями вряд ли это можно было назвать. — Ты ведь уже была с мужчиной. Сколько? Раз? А может, их было несколько? Тебе понравилось, а, Анна?
Я едва не начала всхлипывать от отчаяния и беспомощности, готовая поддаться панике… Как в моей голове всплыли слова Габриэля: "Притворяйся слабой, но будь решительной"…
И я расслабилась. Неизвестный мужчина тут же уловил перемену во мне и стал еще настойчивее:
— Да ты шлюшка, Анна! Тебе нравиться, ведь так?
— Да, — я с трудом извлекла из своего горла звук, похожий на стон.
— Мы с тобой неплохо развлечемся. Ты любишь кричать, Анна? Надеюсь, что да… Ты ведь не будешь скучать по Академии? Я, как видишь, вовсе не скучаю…
Мужчина снова обхватил мою грудь — я же приложила все усилия, чтобы не встрепенуться, а наоборот — прильнуть ближе к насильнику, и снова тихо застонала.
— Вот так, детка…
И тут незнакомец потерял бдительность и слегка ослабил захват. Я же со всей силы очень резко наступила ему на ногу — жаль, что я не на каблуках — нырнула вниз, ускользая из принудительных объятий и попутно извлекла из голенища кинжал. Крутанулась, поворачиваясь к нападавшему лицом и разрывая дистанцию. Выставила оружие вперед и, сдувая растрепавшиеся волосы с лица, взглянула в лицо… мистеру Зельману — бывшему преподавателю Истории магии, которого уволил Габриэль за разглашение результатов Досмотра.
— Урхова дочь! Ты за это заплатишь! — Зельман облизал губы и шагнул ко мне.
Я же отступила назад, всматриваясь в лицо бывшего преподавателя — и тут меня накрыло волной паники. Вид мужчины был жутким: его глаза лихорадочно блестели, лицо покрывали капли пота, щеки раскрасневшиеся, губы искаженны то ли в плотоядной улыбке, то ли оскале, волосы растрепаны, на шее и висках виднеются синие, набухшие вены, пальцы судорожно сжимаются и разжимаются… А зрачки — разные: один сужен, второй же расширен, — на лицо либо травма мозга, либо действие одного очень сильного и очень запрещенного коктейля из магии и психоделической травы, в народе называемого Зельем висельника. Название простое, ведь за его употребление казнили нетрудно догадаться каким способом.
Особенность зелья была такова, что оно на непродолжительное время дарило небывалую силу, обостряло реакцию, вселяло ощущение всемогущества и вседозволенности, а заодно напрочь лишало способности здраво мыслить и адекватно оценивать обстановку. Поначалу это зелье использовали во время военных кампаний, но быстро от этого отказались: армия получалась очень сильная, но фактически не контролируемая. К тому же, оно вызывало зависимость уже после первого употребления, и с каждым разом требовало увеличения дозы.
Сейчас же передо мной было существо, в котором пробудилось все худшее от мистера Зельмана, только с удесятеренной силой и полным отсутствием разума.
"Арденс, помоги!" — завопила я про себя.
Вокруг нас понемногу начали собираться завсегдатаи клуба. Вот только ничего хорошего мне это не предвещало. Их реакция пугала меня еще сильнее: они смеялись и улюлюкали, еще больше раззадоривая Зельмана. Всевидящий, да тут половина из них под Зельем висельника, если не все!
— Я овладею тобой прямо тут, на полу, никто ведь не возражает? — брызгая слюной и сверкая безумными глазами, протянул Зельман. Его слова встретили восторженными возгласами и всеобщим одобрением.
Капелька холодного пота скатилась у меня по спине, а сердце было готово последовать за ней в пятки.