Аватар Х. Часть 2 (СИ)

— Да, я в курсе, — качнул головой Вождь.
— При существовании Абакана мы о таких проблемах и не задумывались, товарищ Сталин, — продолжил Лаврентий Павлович. — А вот после его… кх-м… исчезновения, пришлось восстанавливать… Да что там восстанавливать — заново разрабатывать правила несения караульной службы для особо опасных Операторов Силы…
— Как, кстати, продвигаются дела у товарища Арыхпая с восстановлением отцовской «вотчины»?
— Пуск «первой очереди» восстановленного Абакана намечен на второй квартал сорок пятого года, — тут же ответил Берия. — Товарищ Арыхпай к тому времени обязуется взять под контроль основную массу Духов-Тёсь, вырвавшихся «на свободу» после смерти его отца — Хама Атойгаха. Согласно последнему его докладу, уже под его контролем находится более половины Энергетических Сущностей…
— И вот еще что, Лаврэнтий, — произнес Иосиф Виссарионович, — в границах СССР болшэ нэ должно появица нэзависимых тэрриториалных образований! Абакан должэн войти в пенитэнциарную систэму Совэтского Союза! Только на таких условиях ми согласны на его восстановление! И никак иначэ! — сказал, как отрезал Вождь трудовой черни и подлого люда.
— Именно так и действуем, товарищ Сталин, — согласно кивнул нарком внутренних дел, — я помню о вашем распоряжении на этот счет. Больше не будет никаких, — Берия криво усмехнулся, — независимых областей на нашей территории.
— Хорошо, Лаврентий Павлович — продолжай! — Из голоса Вождя начал исчезать резкий грузинский акцент.
Берия облегченно выдохнул — это хороший знак, и продолжил доклад с того места, на котором остановился в прошлый раз:
— Поскольку узники, содержащиеся в подземелье Арсенала, несколько «специфичны», информация о всех нестандартных ситуациях должна иметь максимальную сохранность…
— Я понимаю, товарищ Берия, чем вызвана необходимость сохранения подобной информации, — мягко перебил наркома Иосиф Виссарионович, вынимая из почти опустевшей пачки очередную папиросу. — И понимаю, на какие жертвы приходиться временами идти, чтобы её сохранить. — Сталин прикурил очередную папиросу обычным образом — от зажжённой спички. — Мы не забудем героев, не пощадивших своих жизней, — продолжил он, выпустив в потолок сизую струю ароматного дыма. — Проследите за этим, товарищ нарком!
— Так точно, товарищ Сталин! — ответил Берия. — Лично проконтролирую!
— Давай дальше, Лаврентий! — Иосиф Виссарионович откинулся на спинку, но расслабляться не спешил.
— Дальше, судя по записям в том же журнале, произошло следующее, — четко поставленным голосом продолжил Лаврентий Павлович, — сотрудники дежурного наряда, следуя Уставам и Инструкциям Силовой караульной службы, осознав, что Защитный Контур не выдерживает нагрузки, запитали Силовые Формулы Энергией из аварийных Кристаллов-Накопителей. Одновременно с этим они попытались связаться с центральным постом, но не смогли этого сделать ни Магическим способом, ни с помощью обычной телефонной связи, ни с помощью радиосигнала, ни с помощью звуко-световой электро-сигнализации.
— Причину выяснили? — Иосиф Виссарионович сердито нахмурился. — Слишком много всего и сразу отказало. Не исключаю возможность диверсии и предательства.
— Никак нет, товарищ Сталин, — мотнул головой Берия, понимая, что ему может сейчас основательно прилететь, — причину выясняем. На месте происшествия сейчас работают наши лучшие специалисты, как в Силовых отраслях, так и в обычных…
— Мэдлэнно работаете, товарищ нарком! — пытаясь удержать себя в руках, процедил Иосиф Виссарионович сквозь сжатые зубы. — Это нападэние — плевок нам в лицо! — Он с силой воткнул недокуренную папиросу в переполненную пепельницу, окурки из которой высыпались на стол. — Но мы нэ будэм стыдливо утираться украдкой! И чэм скорее мы на него отвэтим, то тем жосче будэт наш отвэт… — Сталин неожиданно замолчал и закрыл глаза.
Лаврентий Павлович почувствовал, как могучие силы, сконцентрировавшиеся в кабинете, тяжелым могильным камнем упали ему на плечи, едва не размазав в кровавые ошметки. Оконное стекло затянуло морозным узором, а из стремительно охладившегося воздуха выпадают кристаллики льда.
 
Неожиданно давление исчезло — Иосиф Виссарионович сумел обуздать свой горячий кавказский нрав, а Берия понял, что вновь прошел почти по самому лезвию ножа. Хоть Лаврентий Павлович и был ни в чем не виноват, но Могучие Внеранговые Силовики, каким, несомненно, являлся и товарищ Сталин, могли попросту не рассчитать своих Сил, и походя размазать Силовика Рангом пожиже.
— Прости, Лаврэнтий Павлович! — Искренне произнес Вождь, открыв глаза, в которых еще играли всполохи молний. — Похоже, старею…
— Даже не думайте об этом, Иосиф Виссарионович! — воскликнул нарком. — Вы просто устали! Вам нужно отдохнуть…
— Какой отдых, Лаврентий? Ты, о чем это? — Сталин усмехнулся в усы, встопорщенные Магическим электричеством. — Страна в руинах после войны! Люди недоедают и влачат жалкое существование! Бандиты распоясались… Тебе ли об этом не знать, как наркому внутренних дел? Плохи наши внутренние дела, хоть со внешними мы худо-бедно и расхлебались, спасибо Хоттабычу! Только вопрос: надолго ли очередная передышка? А ты о каком-то отдыхе… Э-э-э, шутник ты, товарищ Берия! — И Сталин, «весело улыбаясь,» погрозил наркому пальцем.
Берия, облегченно выдохнув в очередной раз, все-таки возразил Вождю:
— Все равно я останусь при своем мнении, товарищ Сталин — вам обязательно надо отдохнуть! Хотя бы чуть-чуть, несколько дней…
— Не будем пока поднимать эту больную тему, товарищ Берия! — жестко отрезал Иосиф Виссарионович, но Берия, хоть и не имел Дар Мозголома, отлично чувствовал, что прав.
Вождь сильно устал и выдохся, волоча на своих плечах непосильную ношу под названием Советский Союз. Даже победив в Великой Войне, передышку несгибаемому Иосифу Виссарионовичу никто и не думал давать: ни враги внешние, ни враги внутренние. Ведь они, как многоголовая Гидра из древних мифов, отруби одну голову и на её месте вырастет две!
И пройдет не так уж и много времени, когда место уничтоженного Вековечного Рейха займет кто-то другой… Да уже и так, в принципе, ясно, кто это будет… Даже не заглядывая в засекреченные воспоминания погибшего Хоттабыча — пришельца из альтернативного мира будущего. Да такого, которого и врагу не пожелаешь!
— Есть, не поднимать больную тему! — послушно ответил нарком.
— Есть что-нибудь еще, товарищ Берия? — Сталин потянулся к пачке «Герцеговины Флор», но на полпути одернул руку — количество выкуренного за сегодняшний день, превысило все мыслимые пределы.
Конечно, академик Виноградов поправит товарищу Сталину покосившееся здоровье, правда, насколько это возможно. Ведь Владимир Никитич, все-таки, не Господь Бог, которого нет…
Или он все-таки есть? — Все чаще и чаще стареющий Вождь трудовой черни и подлого люда, безжалостно насаждающий среди своего народа атеистическое учение Марксизма-Ленинизма, задумывался над этим вопросом. Но ответить ему было некому, а безбожный Марксизм-Ленинизм с политической точки зрения был куда полезнее для Советского народа веры в «несуществующего» Создателя Всего Сущего.
— Так точно, товарищ Сталин, — вновь вернулся к животрепещущей темы нападения на внутреннюю тюрьму Кремля нарком внутренних дел, — вредоносный Поток Энергии оказался настолько велик, что разрушение Защитных Конструктов было лишь делом времени. Полностью уничтожив Защиту тюрьмы, враг направил Силовой Поток на одну единственную камеру… Вернее, на одного единственного человека — заключенного под номером триста двадцать один…
— Кто этот набичвари, Лаврэнтий? — нервно спросил Сталин и, наплевав на всё, достал-таки из пачки последнюю папиросу.
— Бандера, Степан Андреевич, — ответил на вопрос Вождя товарищ Берия. — Один из руководителей Организации Украинских Националистов, переброшенный товарищем Абдурахмановым в сорок третьем из концлагеря Заксенхаузен.
— Я помню, кто это, Лаврэнтий, — кивнул Иосиф Виссарионович, вновь раскуривая очередную папиросу и глубоко затягиваясь. — Думаешь, это как-то связано с последними событиями на Украине?