Орден Небесного клинка (СИ)

— Вот как. Ты сказала, что часто бываешь здесь… Почему?
— У меня синдром… — девочка задумавшись взглянула на потолок. — Не могу выговорить это слово. В общем, я болею. Поэтому папа и уехал, они с дядей хотят меня вылечить. А ты ничем не болеешь?
— Нет, мне повезло.
Из кабинета выглянула медсестра:
— Следующий!
Мари ещё раз взглянула на девочку и вошла в кабинет.
В историю с зеркалом врач не поверил. Да и сама Бардо не поверила бы — рана больше походила на очень чистый порез ножовкой. Благо медики не стали задавать слишком много вопросов и молча обработали рану.
Мари с детства боялась иголок, и когда врач сказал, что ей наложат шесть швов, глаза Бардо округлились.
«Позор! Позор! — думала Мари, когда игла впилась в её кожу. — Сама колю шпагой, а такой мелочи… Ай! Криворукий!».
Когда Мари наконец забинтовали руку и она вышла под «Следующий!», голубоглазой приветливой девочки в коридоре уже не было.
В дом Свиверов Мари вернулась к полудню. Художка ещё спал, Герман поднялся и уже приготовил завтрак. Перекусив, Бардо затопила камин, принесла свежую газету и вышла во двор, чтобы убрать листья. Когда она уже заканчивала, появился Руп.
— Убери, — Мари увидела кригсмессер в его руках. — Возьми пока деревянный, я не убирала их в футляр, они должны быть в большой гостиной.
— Я уже дрался металлическим…
— Я сказала убери. Хочешь у меня учиться, тогда слушайся.
Пока Бардо собирала листья в мешок и относила грабли в сарай, Свивер вернулся с двумя деревянными клинками. Он протянул один Мари и встал в стойку.
— Нет, сегодня спарринговаться не будем, не хочу, чтобы швы разошлись, — она перехватила меч, взявшись за деревянный клинок и подошла ближе. — Ночью заметила, что мой совет ты не послушал. Держи меч легче.
— Я всё равно не понимаю, зачем это надо, он ведь выбил ту саблю из моих рук.
Мари взяла свой меч левой рукой. Вытянула перед собой, держа дистанцию, сделала молниеносный выпад, но на середине движения развернула клинок и ударила сверху.
— Жёсткий хват такое сделать не позволит. Ты ведь не видел, что я собираюсь ударить сверху, верно?
Она показала Рупу несколько движений, которые он не смог бы выполнить без лёгкого хвата. Бардо выпрямилась, упёрла свой меч в землю, сложила руки на навершии и принялась наблюдать, как её ученик раз за разом повторяет одно и то же. Несмотря на первое впечатление, младший Свивер учился быстро.
— Как думаешь, почему ты не смог поразить его ночью?
— Он опытнее, — не прерываясь, ответил Руперт.
— Да, это важно, но на его стороне был не только опыт. — Мари указала на порхавшую над клумбой позднюю бабочку. — Убей её.
— Что? Мечом убить бабочку? — Руп сперва растерялся, но всё-таки занял стойку. — Может, мне ещё с пушки пальнуть?
Руперт взмахнул мечом. Мимо. Он ударил вновь, но бабочка по-прежнему безмятежно кружила над клумбой, словно не замечая попыток Свивера. Руп принялся махать клинком из стороны в сторону. Он сбил дыхание, вспотел, начал хуже держать равновесие, а бабочка продолжала порхать.
— Почему так сложно попасть по бабочке?! — он упёрся руками в колени. — По обычной бабочке!
Мари схватилась за свой тренировочный меч. Короткий взмах, и крыло насекомого, кружась, упало в траву. Остальное прилипло к деревянному клинку.
— Ты целишься туда, где её видишь, а надо бить туда, где она будет. Вы ведь именно так играли с Германом в шахматы, на прошлой неделе. Старайся предугадать движение врага. Я постепенно расскажу тебе о разных стойках, и ты поймёшь, как читать оппонента. В этом деле на одной реакции далеко не уедешь.
Свивер решил наконец позавтракать, и они вернулись в дом. Герман подал им овсянку с яйцом и кофе со свежеиспечёнными круассанами.
— Есть идеи, что делать с летописью? — спросил Руп, принявшись за свою кашу.
— А мы ничего и не можем.
— Разве украсть у Филиппа невозможно?
— Я не знаю, где он теперь живёт. Пару месяцев назад он продал свой дом и переехал в другой, поменьше, где-то в восточной части города, — Мари задумчиво смаковала кофе. — Райан, скорее всего, знал его адрес, но теперь уже поздно. Других общих знакомых, которые могли бы знать и точно не предупредили бы его, у нас нет, а искать иголку в стогу сена…
 
— Значит, опередим его в другом, — предложил Свивер. — Поедем в Болунтур и найдём то место, о котором писал Райан.
— Господин Руперт, уж не собираетесь ли вы снова участвовать в каких-то приключениях? — Герман явно был взволнован. — В этом доме пролилось достаточно крови.
— Я понятия не имею, как спасти завод. Я потеряю этот дом, если остановлюсь, — Руперт мягко улыбнулся старику. — Мы постараемся ни во что опасное не ввязываться.
Закончив с завтраком, Мари и Руп направились в библиотеку. На широких стеллажах они отыскали словарь болунтурского языка, несколько книг об этой местности, а так же современную карту Болунтура. На столе в центре помещения лежала купленная Джеймсом книга с обложкой из коричневой кожи. Руперт подошёл к тому и, положив руку на обложку призадумался.
— Бежать нет смысла, — произнёс Свивер.
Он пролистал несколько страниц и отыскал старинную карту. Её контуры почти сходились с современной, заметно отличаясь лишь на севере. Пока Бардо сравнивала две карты, Свивер перечитал запись Райана. Указанное в дневнике место, Гаю-Карас, очень кстати оказалось портовым городком, выдвинувшись оттуда на север, они могли уже к вечеру достичь горы, отмеченной на старой карте как Каменный коготь.
— И когда сможем отплыть? — спросила Мари.
— Сперва нужно позвонить в порт и узнать, какие отсюда ходят пароходы. А ещё я бы заехал на телеграф и предупредил своего друга, мы сможем остановиться у него.
— Отлично, тогда и я улажу свои дела в городе.
К полудню Руп отвёз Мари в город, а сам направился в порт за билетами.
— Бабушка, я пришла! — Мари положила сумки и стянула с себя пальто. — Привет.
— Здравствуй, внученька, — старушка обняла её. — А чего ты столько притащила?
— Мне нужно будет уехать… — Бардо понесла сумки на кухню. — Примерно на две-три недели. Наготовим впрок.
— Куда это ты? — бабуля хитро́ улыбнулась. — Неужто жениха нашла?
— Нет. Буду заниматься тем, что умею и на что училась.
— А, так древности будешь откапывать.
— Не уверена, что придётся копать, но в целом, да.
— А как же работа у богача в пригороде?
— Эм-м… Я всё уладила, — отмахнулась Бардо. — Кстати, я наняла тебе сиделку. Не отнекивайся. Пусть приходит, пока меня не будет, она не на целый день.
— Спасибо, Мари, — мягко улыбнулась бабушка. — Ты у меня самая лучшая!
Дорога в одну сторону занимала целую неделю, при хорошей погоде. Сколько они пробудут в Болунтуре, никто пока не знал, так что Мари готова была потратить деньги и заставить бабушку терпеть постороннего. Всяко лучше, чем доверить уход за ней отцу с матерью.
Во время готовки Бардо поняла, что не купила морковь. Она сняла с огня второе и, оставив томиться под крышкой, направилась обратно в магазин. Купив забытую морковь, она набрала ещё и фруктов.
Выйдя из магазина, Мари замерла. У аптечной витрины стоял Филипп. Сердце Бардо ускорилось, глаза округлились. Свидетелей вокруг почти не было, а у самой Мари имелся при себе раскладной нож. Она тихо опустила авоську с продуктами на тротуар. Сваринно её не видел. Бардо сунула руку в карман и нащупала нож. Шагнула к своей цели…
Из аптеки выбежала девочка. Лет восьми, худенькая, со светлыми волосами и большими голубыми глазами. Она приветливо улыбнулась Филиппу и протянула руки. Здоровяк погладил её по голове, мягко улыбнулся и одним движением усадил на свои широкие плечи.
— Спасибо, дядя! — смеялась девочка. — Ты у меня самый лучший!
Девочка указала своей тоненькой ручкой в сторону сквера, и Сваринно направился туда.
Мари отпустила нож. Вспомнила усатого вторженца. Стиснула зубы.
_________________________________________________