Карнивора (СИ)
Далеко в Лесу Лис вышел из-за дерева навстречу Волку. Рыжая шерсть светилась в сумраке, узкая морда ощерилась в хитрой ухмылке.
Волк нахмурился, зарычал — и прыгнул вперед. Лис увернулся, залился веселым тявканьем и исчез в тени вековых елей рыжей стрелой. Серая тень промчалась следом. Лес тяжело вздохнул, предчувствуя бурю, и туман разлился в душном стылом воздухе, скрывая Волка и Лиса.
* * *— Я ведь не должна с ним ходить, правда, мама?
Дора наложила на ссадину еще один слой мази и легонько подула.
— Нет, конечно. Если ты не хочешь ему помогать.
— Не хочу!
— Тогда и не ходи.
Марика вздохнула. Мама часто отвечала на ее вопросы именно так, как она того и хотела, вот только слова при этом означали что-то прямо противоположное.
— В этом нет никакого смысла! Все равно у Кита ничего не получается поймать.
Дора обмотала повязку вокруг колена и крепко завязала концы.
— Так я и говорю — не ходи. Раз в этом нет смысла.
Марика снова вздохнула.
День был жарким. К полудню воздух стал таким тяжелым, что, казалось, его невозможно вдохнуть. Солнце висело в душном мареве, будто застряв там навсегда.
— Нехорошая погода, — заметила Лагит, возвращаясь со двора в относительную прохладу хижины. — Быть грозе.
— Кит не сказал, когда вернется? — спросила Дора.
Марика пожала плечами. Ей было совершенно все равно, вернется ли Кит вообще.
Они поели жидкий щавелевый суп. Небо за окном стало хмуриться, набухать, теперь оно давило тяжелой серой шапкой, под которой замолкало все живое.
— Марика, пойди-ка, сними белье на улице, — велела Дора. — Только осторожнее с повязкой.
Девочка кивнула, схватила пустой ушат и вышла во двор. Белье на веревке не раскачивалось, как это бывало обычно, а висело тяжелым грузом, застыв в плотном воздухе. Марика принялась снимать одну вещь за другой, аккуратно складывая их стопкой в ушат. Раздался глухой раскат грома. На крыльцо вышла Лагит.
— Кит не вернулся?
Марика покачала головой. Лагит скрылась внутри.
Неожиданно налетел ветер, сильный, яростный, он вырвал сорочку из рук Марики и швырнул на крышу хлева. Взметнулась пыль, с крыльца слетело пустое жестяное ведро и с грохотом покатилось по двору.
— Живо домой! — крикнула Дора в открытую дверь. — Гроза идет.
Марика замерла.
Кит еще не вернулся. Он на озере. В грозу. Один.
— Мама, я сейчас! — крикнула она и понеслась прочь. На мгновение ветер затих, как будто собираясь с силой, а потом ударил снова. Где-то в Лесу затрещало дерево. Марика бежала.
Далеко в Лесу Волк и Лис остановились и прислушались. Ветер бушевал в деревьях — но эти двое слышали только одно. Дыхание бегущей девочки.
Ливень застиг ее еще в Лесу, и сначала Марика не заметила его силы, но, когда она выскочила на открытый склон холма, ее обдало волной ледяной воды. Марика тут же промокла до нитки. Она побежала дальше.
Гром зло раскатывался далеко в горах, деревья гнулись и стонали, вода застилала глаза. Когда Марика прибежала к озеру, его было не узнать — все скрывала серая стена дождя, и только неподалеку на пляже чернели одинокие пятна лодок.
— Кит! — крикнула Марика. Голос потонул в раскате грома.
— Кит!
Она подбежала ближе к воде. Теперь стало видно, как бурлит и вспучивается поверхность озера. Вода стала черной, по ней пробегали пенные гребни.
— Ки-и-и-и-ит!
Марика вспомнила, что они обычно уплывали чуть в сторону, левее по берегу, и она кинулась туда. Сразу за пляжем начинались заросли кустарников, Марика стала продираться сквозь них, мокрые ветки хлестали ее по лицу, и неожиданно Кит возник рядом. Они вместе вывалились на пляж, ливень обдал их новыми потоками воды, а над другим берегом озера вспыхнула молния.
— Что ты там делал?! — закричала Марика, стараясь перекрыть шум бури.
— Меня вынесло на берег в другом месте! — прокричал Кит в ответ. Он тоже был мокрым насквозь и ужасно грязным. Внезапно взгляд Кита застыл на ногах Марики. — Что это с тобой?!
Марика посмотрела вниз. Повязки не было, и из бывшей ссадины теперь лилась кровь, размытая дождевой водой.
— Наверное, в кустах содрала, — пожала она плечами.
В этот момент на пляже появилась Дора. Она подлетела к детям, схватила их за руки и потащила за собой. Они бежали по тропинке, а Лес вокруг шумел и стонал, за спиной гремели раскаты грома, Марика крепко держалась за мамину руку и старалась не спотыкаться.
Дома Дора и Лагит растерли обоих детей жгучей мазью, влили в них по кружке крепкого отвара и отправили в постель. Кит и Марика лежали в темной комнате и слушали, как дождь бьется о крышу и стены дома.
— Знаешь, Марика, — тихо пробормотал Кит, — я тут подумал…
— Что?
— Ну ее, эту рыбалку. Все равно в ней нет никакого смысла.
— Никакого, — кивнула в темноте Марика.
Далеко в Лесу свирепствовала буря. Деревья ломались и падали, звери попрятались в укрытия и в ужасе ждали, когда утихнет гроза. Но Волка и Лиса среди них не было.
Эти двое никогда не слушались законов Леса.
* * *— Я устала.
— Ты все время устаешь!
— Это потому, что я болела.
— Ну и что? Я тоже болел.
— Так это когда было.
Кит остановился и задумчиво посмотрел наверх, туда, где на зеленых ветвях елей искрился тяжелый белый снег.
— Уже больше года назад, — согласился он, не отрывая глаз от неба. Потом оглянулся на Марику. Кит еще сильнее вырос, поэтому теперь ему пришлось слегка наклонить голову. — Странно, правда? Я уже два года живу у вас. Вроде столько времени уже прошло, а вроде и совсем немного.
Марика кивнула, задумчиво отковыривая ногтем кору с толстого ствола.
— Пойдем, — вздохнула она наконец.
— Ты же устала.
— Угу. Но, по-моему, мы тут быстрее замерзнем, чем отдохнем.
— Это точно.
Они побрели дальше по тропинке, медленно переставляя большие снегоступы, привязанные к валенкам. Последние две недели не переставая мело, а теперь разъяснилось и ударили морозы. Пушистые сугробы разлеглись повсюду и серебристо сверкали, как будто специально приглашая зарыться поглубже в их мягкую белизну. Всю прошлую зиму Кит не мог отказать себе в таком удовольствии — в городе он никогда не видел столько снега. Однако со временем Кит понял, что снег только на вид такой мягкий и пушистый. В действительности же тот мгновенно превращался в жесткие противные ледышки в рукавах и внутри валенок. И если после прогулки во дворе дома всегда можно было сразу вернуться, снять с себя мокрую одежду и переодеться в теплую и сухую, то во время походов к бабушке Кейзе приходилось так и идти дальше промокшим и продрогшим. Поэтому теперь Кит уже не позволял себе чуть что валиться в сугроб — и очень сердился, когда Марика запускала в него снежком.
Кит шел впереди, прокладывая дорогу, Марика утаптывала за ним рыхлый снег, превращая их следы в хорошую тропинку. Быть может, им повезет, и они успеют пройти по ней еще раз или два, пока новый снегопад не заметет все следы. Марика украдкой вздохнула.
Поначалу они ничего не услышали — снег вокруг заглушал любой звук, и только серебряная пыль, посыпавшаяся с веток далеко впереди, предупредила их, что что-то приближается к ним. А потом из-за пыли показался огромный коричневый зверь, он несся им навстречу, играя бликами и разбрасывая в сторону бледные зимние тени, Кит неловко отскочил в сторону, упал в сугроб, потянул за руку Марику, она тоже упала, и в этот момент мимо них промчался олень, с треском ломая нависшие над тропой хрупкие промороженные ветки. Снег, который взметнули его копыта, осыпался вниз, поблескивая на солнце. Дети тяжело дышали.
Кит неловко поднялся, набрав полные рукава снега, и помог выбраться Марике. У обоих на одежде теперь сияли белые снежные заплаты.
— От кого это он так бежал? — нахмурилась Марика, и посмотрела в ту сторону, откуда появился олень. Напугать такого крупного зверя могло только что-то очень серьезное — например, стая волков…