Плохие Манеры (СИ)

Мираж сходит с моих глаз, когда сознание улавливает информацию для записи. Тут же склоняюсь над тетрадью.
— А сейчас я вам расскажу про замечательную практику, которую ввел Киринов Михаил Алексеевич, и которую мы будем проводить третий год подряд. Только вначале познакомлю вас с тройкой лучших третьекурсников нашего вуза. Ветров, Нестратов, Ольшанская — заходите.
Мечтательная, да и любая возможная улыбка вмиг слетает с моих губ, когда я вижу…
Нет, как вообще такое возможно?
Почему приятный сон резко превращается в кошмар?
Двое парней и одна девушка неспешно входят в аудиторию. Дойдя до лучащейся счастьем профессорши, останавливаются и с интересом начинают изучать ряды первокурсников. А я нервно тру глаза и всячески себя щипаю, но это не стрессовое наваждение, нет… Обладателем самого серьезного лица в этой тройке лучших является не кто иной, как книжный извращенец.
Это же надо, такой псих и в таком месте учится!
Стоит только об этом подумать, как он резко поворачивает голову в мою сторону, и я не нахожу ничего лучше, как спрятаться, припав к соседнему, благо свободному стулу. Правда рука все же задевает коленку парня, сидящего через место. Еле поворачивая голову, кряхчу:
— Извини. — Точно выгляжу крипово, но лучше показаться вежливой чудачкой, чем озабоченной харассментичкой.
Мало ли, может моя счастливая ручка упала так далеко, что мне до конца пары придется тщетно и безуспешно ее искать.
Да, меня вполне устраивает поза распластавшейся на стуле скрюченности. Звать меня к доске на приветственной лекции вряд ли будут, и гад вроде не успел заметить. Можно вдохнуть спокойно — насколько позволяет поза. А придумать, как не попадаться ему на глаза, я всегда успею.
Только вот через пару минут я пойму, как же сильно ошибаюсь….
  
Глава 4
 
Профессор Киринов мне не нравится.
Совсем.
Не воодушевляет как-то.
Совершенно не мой человек в части восприятия мира.
Несколько минут назад я понятия не имела о его существовании и, более того, не ведала о его великих идеях в пользу наставничества. Но сейчас, прячась под столом, отчетливо ведаю на пару с грохочущим сердцем. Оно, должно быть, скакануло мне прямо в уши из-за неудобной позы или встрепенувшихся нервов и теперь ощутимо бьется тревожным набатом.
Первый раз в жизни меня абсолютно не воодушевляет информация о том, что я оказалась в тройке лучших первокурсников.
Категорически не хочется выходить из образа потерявшего берега страуса, но нет смысла и дальше испытывать терпение аудитории, изображая «в поисках немо-ручки».
Вряд ли здесь есть кто-то еще, кто также, как и я, Райская Милана Олеговна из группы Т1.
Итак, почему я не в восторге от идеи Киринова?
Ведь, казалось бы, что плохого в том, чтобы закрепить за тремя лучшими новичками потока студентов старшего курса, нарекая последних наставниками? Верно, вроде как, ничего… Но! Среди этих самых кандидатов на наставнические замашки отчетливо возвышается своим ростом мой личный ангел мести. И чует мое сердце, этот гадский супостат начнет тянуть свои невоспитанные ручонки к моей трепетной фигуре.
Делаю глубокий вдох, стараюсь придать лицу самое спокойное из возможных выражение, нахожу призрачную ручку, сжимаю ее в кулаке, и начинаю грациозно выпрямляться на стуле, подобно графине на светском приеме, но тут возникает небольшая сложность — ощущаю, как позвоночник, кажется, начал искривляться в сторону моих ручко-лежаний. Усилием воли приказываю спине немедленно вернуть позвонки в стройный ряд — не хватало заработать сколиоз из-за всяких извращенцев — а затем встаю со своего места. Величественно прошу студентов разойтись, как Моисей раздвигаю волны…
Но… нет…
Действительность сурова.
Получается у меня из рук вон плохо, и я зачем-то с определенной и завидной периодичностью наступаю старающимся пропустить меня бедолагам на ноги, несмотря на довольно просторные места для сиденья. В ответ получаю возмущенно-гневные взгляды, в которых явственно читаю, что они меня точно запомнят. Краснею, тихо извиняюсь и иду дальше, замечая, как впереди сидящие чуть ли не поднимают ноги, заблаговременно готовясь к встрече с моими кедами.
 
К сожалению, выход не триумфальный.
К тому же все то время пока я иду, настырно жжет лицо, потом плечо, потом снова лицо…
Некто определенно прожигает меня глазами, пытаясь превратить в руины и пепелище. И я точно знаю, кем именно является этот небезразличный к моей скромной персоне индивид.
Выйдя наконец к остальным двум не в меру осчастливленным выпавшей на их долю первокурсникам, и, оставив позади кровавый след на ногах возможных однокурсников, я встаю самой последней в ряду и зачем-то — глаза мои ополоумели? — кидаю быстрый взгляд на знакомого мне старшекурсника. Тут же ловлю на губах парня хищную улыбку, заставляющую сирену в моей голове истошно завопить: Эрор! Беги, Мила! Беги!
Идея, несомненно, здравая, но не подходящая под обстоятельства…
Одно дело уносить ноги из полупустого книжного магазина, где тебя никто не знает, а другое — из битком набитой аудитории, в которой тебя вроде как хвалят за предыдущие олимпиадные успехи, да еще и представляют уникальную возможность: учиться под четким руководством более опытного и грамотного старшекурсника.
Решено, немедленно успокаиваюсь.
Не факт, что попаду под черное крыло извращенца.
Как настроюсь сейчас на эту миловидную девушку и сразу же… сразу…
— Мы решили, что старшекурсники сами выберут своих подопечных, — сбивает мой астрало-контакт профессор, — И первым выбор предоставляется сделать лучшему студенту третьего курса, — улыбается женщина, поворачиваясь к тройке. — Ветрову Дмитрию.
С надеждой перевожу взгляд на парня с короткими русыми волосами, но тот не двигается с места.
Да неужели лучший студент самого почитаемого вуза читает мангу девятилетних… К чему катится наш мир… Инопланетяне, вам определенно пора вмешаться в ход истории…
— Но, возможно, Дима захочет уступить даме право выбора? — продолжает профессор.
Да! Девушкам надо уступать! Конечно! Это всем известная истина!
А блондиночка, в свою очередь, выберет меня, ведь я ей так мило улыбаюсь.
— Девушкам, несомненно, следует уступать. — подойдя к микрофону, произносит долбанный лучший студент и одаривает аудиторию чарующей улыбкой. Вот же хамелеон перевоплощений. — Но Оксана слишком хороша, и, боюсь, не оценит неравного подхода. — третьекурсница еще сильнее расправляет свои плечи и победно смотрит на парня, а я, кажется, единственная в этом лектории осознаю, как он ловко обводит всех вокруг пальца. Извращенцы, они такие…
А вас, уважаемая девушка блондинка, дурят.
Дурят самым наглым образом.
Неужели не понимаете?
Нет, не понимает, только кокетливо ему улыбается.
Ветров тем временем, продолжая прикидываться положительным героем аниме, с легкостью обезоруживает всех своей опасной улыбкой и выносит свой темный приговор.
— Должен признать, для меня волнительна та роль, которая мне поручена, и я приложу все усилия, чтобы не разочаровать ожидания доверенного мне первокурсника. — сейчас только я замечаю быстрый маньяческий взгляд, брошенный в мою сторону? — Выделить кого-то из ребят для меня непосильная задача. Уверен, каждый из них доказал свою исключительность, набрав ошеломительные баллы при поступлении. Потому я решил отдаться воле случая. — по залу проносится некий то ли «ах», то ли мечтательный вздох, чью природу мне не понять. Ожидаемо этот звук принадлежит женской половине присутствующих.
Как же просто одурачить девушек, аж обидно..
— Мое любимое число «три», — загадочно продолжает гад своим бархатным голосом.
Да ну, конечно! Не бреши, Брешинда! Если бы я стояла сто пятой в списке, твое любимое число, дай угадаю, было бы «сто пять»?
— Третьей, если не ошибаюсь, вышла к нам первокурсница Милана Рай? — придает лицу налет задумчивости и, прикинувшись несмышленышем,