Плохие Манеры (СИ)

Не понимаю. Он всю неделю меня в упор не видел. Тогда почему сейчас требует ответов на звонки и с таким гневом смотрит?
Остановившись над нашими головами в позе неминуемого и того самого возмездия, уверенно ожидает от меня немедленного пояснения. Причем такого пояснения, которое бы полностью удовлетворило его извращенную и суровую натуру.
— Надеюсь, не помешаю вашей сладкой парочке, если здесь присяду? — непонятно к чему спрашивает, если, не дождавшись ответа, все равно садится.
— Несмотря на то что наш с Милкой разговор носит довольно личный характер, — зачем-то с придыханием отвечает ариец и подмигивает мне, — Мы все же готовы подпустить тебя к нашему тесному огоньку.
— Неужели? — голос сообщает о том, что лимитированный гарнитур подарочного набора пыток полностью укомплектован, — Вы такие зайки…
— Мы такие, — кивает блондин, придвигаясь ближе ко мне. Затем слегка приобняв меня за плечо, шепчет в самое ухо. — Очень похож, Мил. Я теперь подумываю и у себя его переименовать. Обещаю тебя не сдавать. — последняя фраза отпускает натянутый во мне спусковой курок напряжения, немного расслабляясь, не сдерживаюсь и прыскаю в ладонь.
— Ник, — говорю, стараясь сдержать смех. — Ты…
— Надо же, — резко перебивает Ветров, — Как быстро поладили… — он готовится нас поочередно превращать в паштет. — Ник, Милка… а всего час прошел. — Вздрагиваю, пытаюсь убрать руку арийца. Не хочу, чтобы из-за меня и ему досталось. Наверняка извращенцу не нравится, что его друг с наглой первогодкой общается, посмевшей его обзывать.
Но как мне перед ним извиниться?
Или хотя бы сказать, что в виду открывшейся истории, лично я виноватым его не считаю… Не знаю, почему Нестратов все на Ветрова свалил, когда эта девица та еще…
Как тонко намекнуть, что буду не против, если он останется моим наставником. Он, конечно, временами пугает, но…
Недавно я тайно ходила на Осенний Листопад — дурацкое название марафона, на котором старшекурсники выступают с докладами на глобальные мировые темы.
Мне кажется, туда половина девушек зашла просто поглазеть на парней. И хоть мой вывод основан исключительно на количестве нервных вздохов представительниц моего пола, но, я все же считаю его абсолютно верным.
Сама я туда ходила для пополнения собственного чемодана знаний и даже приуныла, выслушивая этих уникумов. Публичные выступления не моя сильная сторона. Все что они привносят в мою жизнь — это гипергидроз и стойкое желание стать невидимой.
Все выступающие на Листопаде были очень хороши. Не в том плане, что один другого краше, хоть и попадались красавчики, а в плане знаний своей темы. Но когда на сцену поднялся мой наставник, это был, простите, полный отрыв башки. У него, ясное дело, большие трудности с тяготением к мангам для девочек, но в остальном мозг его прекрасен. И манера подать себя и способность донести до окружающих непростой материал — уровень платина. Там вся аудитория на него пялилась, как абу на золото. И как ни прискорбно, я тоже. Но я же не из-за его высокого роста или широких плеч, на которых удачно сидела черная водолазка. И не из-за острых скул или льдинисто-морозных глаз. Вот вообще нет. Только из-за отличного владения сложным материалом.
А сейчас смотрю на него и понимаю, что мне неловко остаться с ним наедине. Может, я виновата из-за преждевременных выводов, но сейчас не готова ничего говорить. Не знаю, как именно сделать это правильно.
Вижу, как Аверин начинает поглядывать на часы, и сама не понимаю, как спрашиваю у него:
— Ты же не собираешься сейчас уходить?
Ник почему-то теряется немного от моего вопроса, скользит непонятным взглядом по своему другу и лишь затем улыбается мне и говорит:
— Нет, конечно. Я тебя сюда позвал, значит, вместе и уйдем. — и снова поворачивается на моего наставника. А у того сейчас произойдет активация того самого комплекта убийцы. Они с Авериным долго смотрят друг на друга. Потом он кидает взгляд на меня. Усмехается. Очень холодно и колко.
— Значит, правда. У вас тут свидание?
 
Чего? Откуда такой вывод? Он совсем больной?
Аверин резко становится серьезным. Как тогда. У него особая способность по перевоплощению.
— Раз ты задаешь этот вопрос. — чувствую, Ник тоже учился управлять ледоколом… Они видимо вместе кружок вечного льда посещали, а там на почве общих интересов и сдружились. — То, да.
Чего?
Мне не послышалось?
Рано я признала Ника нормальным…
Только думаю возмутиться, как наставник встает. Резко. Почти отшвыривает от себя стул и идет к выходу.
Знаю — он извращенец, с километровым комплексом наполеона и печалью хозяина, так и не нашедшего свою верную собачку, еще с багажом психопатичности, которая часто проскальзывают… Но, чтобы так… Это мне внове.
Удивленно поворачиваю голову на Аверина. Блондин, вернув себе шутливое выражение лица, наблюдает за удаляющейся спиной своего друга.
— Не обращай внимания, Мил. У Ветра всегда предельно остро протекает пмс. — несмотря на его улыбку, где-то на дне его медово-карих глаз я улавливаю напряжение.
*
Домой возвращаюсь в расстроенных чувствах.
Получается, одна только мысль, что я могу нравится его другу вызывает в нем неприятие.
Какая же я все-таки идиотка. Несмотря на гнусную историю, которую поведал Нестратов, я через пару дней все равно, даже несмотря на признание Ветра, пыталась найти ему хоть какое-то оправдание… и зачем-то думала о нем. Об этом придурошно-извращенном наставнике.
А он…
Взбесился, решив, что Ник пошел со мной на свидание…
Дурак…
Ник настоящий друг. Не смог терпеть, чтобы о его друге дурные слухи распространяли, вот и позвал меня на встречу.
А вот Нестратов удивил….
Зачем мне рассказал….
И, главное, только часть правды…
Ник считает, чтобы подпортить баллы Ветру.
Как выяснилось, откажись я от наставника, это бы сильно подпортило баллы Ветрова, а они для него тоже важны. Потому что…. Шокирующее открытие — наставник, как и я, учится на бюджетной основе!
О его богатом отце не знает в универе только ленивый. И некоторые злые языки утверждают, что лучшесть Димы — продукт финансов папочки. Ну, как известно, желающие цедить яд найдутся всегда, даже если ты ангел с крыльями. Все равно кому-то да не угодишь.
Стоит закрыть дверь, как навстречу горной козой выскакивает радостная сестра. Она вся светится, словно тестирует батарейки энерджайзер. Щеки красные. Приоделась в любимую кофту. Но сегодня не 23 июля — день ее рождения.
— Мила! — вопит мелкая. — Ты не представляешь, кто сейчас у нас в гостях!
— Ты Костю своего связала и обманом в дом притащила? — снимая кроссовки с ног, пытаюсь шутить. Вроде так зовут ее недавно признанного нового мужа.
Янка качает головой, и в дверях комнаты за ее спиной появляется женская фигура.
Мое тело превращается в глыбу потрясенного камня, не способного сдвинуться с места.
У нормального ребенка при встрече с женщиной ее породившей, должно бултыхать внутри радостное: «Мама! Мамулечка! Ма!». Именно этот набор, скорее всего срабатывает сейчас у мелкой, которая радостно подпрыгивает на одной ноге. Она всегда таким образом доносит высшую степень своего воодушевления.
У меня же какое-то глухое «Зачем она пришла…», наполняющее легкие тревогой.
Новые шаги. За спиной женщины, бросившей меня однажды без всяких отягощающих совесть мыслей, я вижу своего отца. И то, что читаю в его глазах приносит мне новую порцию чистейшего неприятия к гостье, потому что в глазах отца я отчего-то отчетливо считываю страх.
  
Глава 23
 
— Ты меня теперь совсем не любишь? — Ник шумно приземляется на диван, ближе придвигается ко мне и, умело прикидываясь огорченным Алёшенькой, пытается посмотреть в глаза.
Вчера я повел себя резче, чем мне бы того хотелось. Не спорю.
Ни одна девушка не сможет встать между мной и моим лучшим другом.