Паладин развивает территорию! Том III (СИ)

— Повелитель, это «таракан» до сих пор ничего не сделал, — сообщила девушка.
Даже сейчас, внешний вид суккуба заставлял путаться мысли Михаила, и он с трудом сдерживался, чтобы не облизнуться при виде её.
Переведя взгляд на валяющегося у дивана некроманта, владыка наконец совладал с эмоциями.
— В чём дело? — спросил он и вновь повернулся к окну.
Лежащий на полу мужчина, кряхтя, встал на четвереньки.
— Господин… — Не успел некромант закончить предложение, как тут же получил удар ногой в живот от Лилим.
— Насекомое! Он не твой господин! Ты всего лишь вещь! Перед тобой твой хозяин! — закричала взбешённая девушка. Её лицо было красным от гнева, и она готова была разорвать на куски человека перед собой.
— Лилим! — повысив голос, заговорил Михаил, и девушка тут же отступила, попросив прощения.
Для суккуба обращение к владыке как к господину равняло некроманта с остальными демонами, чего она не могла бы стерпеть даже ради своего мужчины.
Михаил приказал некроманту продолжать.
— Х-хозяин, я только начал изучение портала. Это древнее заклинание, связывающее многие места на континенте. Всем списком обладает лишь Тирандаль Кинравиан, глава Академии магов. Я лишь случайно смог получить одно из них, — сообщил мужчина, стараясь вжаться в пол.
Демоны уже продемонстрировали ему, что не только виконт Балтес может доставить боль нежити.
Заклинание «Горение души», использованное для пытки, чуть не свело его с ума от боли, и это сделали просто так, чтобы доказать, что могут.
— Мне нужен портал в обратную сторону, а не твои оправдания, — ответил Михаил, стоя у окна и разглядывая город внизу.
— Дайте мне время, хозяин, я сделаю всё, что смогу! — взмолился Альдарп.
Как только слова прозвучали, Лилим схватила некроманта за шиворот и потащила прочь из комнаты, чтобы тот не портил вид помещения своим присутствием.
«Владыка демонов! А чё, прикольно! Я владыка демонов!» Продолжал размышлять Михаил о своём новом статусе.
* * *
Шона шла по площади в сторону гильдии «Балтес», а за ней семенили горничные, няньки с дочерью в коляске и множество купцов.
В общей сложности человек пятьдесят следовало за женщиной с горделивой осанкой, шедшей вперёд.
Для неё возвращение к работе стало своего рода освобождением. Вся беременность оказалась куда страшнее, чем она себе представляла. Сейчас, вспоминая весь срок, у неё мурашки бегали по коже.
В то время казалось, что интеллект покинул Шону, потому что порой она не могла вспомнить, как вернуться к себе в спальню, и горничные или кто-то из других жён Виктора сопровождали её.
Она никак не могла взять в толк, что это было, но у этого существовало объяснение, просто из-за скрытности дворян все старались не упоминать таких вещей, в результате и общей черты не замечали.
Женщины, родившие заклинателей, могли заявить все разом, что их ребёнок забрал у них интеллект.
Хотя это и верно лишь отчасти, но так работал этот мир. Ребёнок-заклинатель начинает учиться уже в утробе своей матери, связывая свою ману с маной женщины.
Будь Шона заклинателем, она бы этого даже не заметила, но в условиях разницы самой природы рыцаря и заклинателя ей просто не хватало маны в мозгу, чтобы поддержать ребёнка.
Если бы не разбросанные по всему дому, словно мусор, камни стихий и камни маны, всё могло оказаться не так плохо, просто ребёнок, получая ману от всего вокруг, постепенно наращивал силу и вскоре превзошёл мать настолько, что она чуть не потеряла рассудок.
Конечно, такую связь никто не изучал, потому что на этапе беременности определить заклинателя можно, только если женщину проверит Верховный маг, а это не так просто сделать.
Даже Свейн, находившийся почти всё время рядом, игнорировал женщин в доме, что уже говорить про других, у которых за всю жизнь, может, не выпадет шанса пообщаться с заклинателем такого уровня.
Шона была рада тому, что всё наконец закончилось и она могла вернуться к работе.
Войдя в гильдию, девушка тут же начала раздавать распоряжения всем, кто ей встречался.
 
Купцы со спины выкрикивали что-то о своих проблемах, которые она решала, не останавливаясь, идя к своему кабинету. Поднявшись на второй этаж и пройдя по коридору, она остановилась у своего кабинета и обернулась к людям, шедшим за ней.
— Что у вас? — спросила Шона.
— Склад уже третий день не отгружает вино, — первым закричал торговец, стоявший ближе всех.
— Когда стекольный завод выполнит наш заказ? — раздался ещё один голос, и после него всех словно прорвало.
Выкрики шли отовсюду, и все получали ответы мгновенно, словно перед ними не человек, а компьютер.
Уже через пятнадцать минут в коридоре остались лишь госпожа с дочерью и слуги.
На лице Шоны можно было видеть самодовольную улыбку.
Она была в своей стихии, и этот короткий миг вернул ей уверенность в том, что её интеллект не пострадал, о чём девушка так сильно переживала после беременности.
Склонившись к дочери в коляске, она забрала Лилию и, посмотрев в её голубые глаза, улыбнулась.
— Ты станешь великим магом, потому что твой отец — великий человек. Лилия, ты достигнешь гораздо большего, чем я, — словно пытаясь заколдовать своего ребёнка, произнесла она.
* * *
Алоис Тренлай, восседая на белом единороге в сопровождении конвоя из двух тысяч эльфов личной стражи, прибыл в Рондан, чтобы пройти по территории дворфов в Империю Лиденгард, а затем добраться до отдалённых владений Балтес.
Если бы потребовалось, он отправился бы вплавь на другой континент, скажи ему так поступить дриада.
Люди не осознавали связь этих существ между собой. Это не похоже на связь матери с ребёнком, это нечто большее.
С исчезновением дриады эльфы словно потеряли возможность радоваться.
Бесконечная грусть и тоска преследовала их. В первые дни, когда в Вечном лесу объявили о пропаже Матери, более двух миллионов эльфов покончили с собой.
Мать всего, как они её называли, была поистине всем для этой расы, и когда появился древень, сообщивший о её возвращении, это стало событием, вернувшим радость эльфам.
Не важно, где она и чем занимается, это не их дело, важно её наличие.
Первым делом по приказу короля жрецы отменили ограничение на подачу воды к древу жизни.
Хотя они думали, что тем самым защищают его, на самом деле они ошибались и привели к постепенной гибели древа.
Всё дело в его природе. Оно не может отказать земле в необходимой энергии, и когда перестала поступать вода, дерево начало отдавать собственную энергию, что привело к повреждению его каналов, и это можно было увидеть по некоторым территориям, таким как Высохшие земли и Демонические земли.
В Высохших землях никто не проживал, и дерево в первую очередь ограничивало доступ к энергии таких мест, а с Демоническими землями было немного сложнее.
Там ему приходилось бороться с тёмной энергией в отсутствии Владыки демонов, в результате нехватки сил древу пришлось отказаться и от этой территории, постепенно сокращая своё присутствие на континенте.
Когда же появился Иггдрасиль, «Древо жизни» было уже слишком сильно травмировано, и прямо сейчас оно надеялось лишь дожить до того дня, когда его младший брат наберётся сил и сможет занять своё место хранителя континента.
Если бы об этом узнали эльфы, маловероятно, что кто-то из них захотел жить после такого, поэтому и Иггдрасиль ничего не сказал про своего старшего брата, пообещав позаботиться о нём лично.
Алоис со своей стороны хотел выполнить поручение дриады лично и отправился в путь. Он понимал причину своего путешествия — это поручение дриады, а других причин ему не требовалось.
Оказавшись у подножия вулкана, перед ним предстала стена в несколько километров длиной и высотой в сотню метров, оберегающая Рондан от любого врага.
Перед гигантскими мифриловыми воротами его встречал сам Ронаддур, за спиной которого ровным строем стояли десять тысяч дворфов, закованных в тяжёлые доспехи, с молотами в руках.