Птичка для инквизитора

– Полагаю, вам лучше спросить у его величества, ваша светлость. – Поразмыслив, слуга нашел, как ему казалось, наилучший вариант ответа.
Как уезжал король, он не видел, да и никто не видел. Зато как вернулся – да. С ним был Эдисон Миштон. Вот уж скользкий тип! Наверняка выслуживался. Правда, сегодня на нем лица не было, тогда как король, наоборот, пребывал в приподнятом настроении. Только вот сразу после возращения он заперся в своих покоях и никого не пускал. Ну да его право! Кто там разберет, что в голове у монарха! Вдобавок король наверняка устал после всех этих пышных приемов. Местные дворяне будто сговорились, каждый пытался перещеголять другого. Вот и сегодня король ездил осматривать виноградники. Слуга краем уха слышал, как личная охрана Хантера шепталась об этом за завтраком.
Зато Гейла занимали исключительно дела службы. Он прибыл в Соль сегодня поздно вечером, прямиком из соседнего графства. Увы, дел у инквизиции хватало даже в относительно мирные времена.
– Спрошу, даже не сомневайся, – рассеянно пробормотал Гейл и прикрикнул: – Пошел вон!
Ему не давало покоя странное поведение брата. С чего вдруг пару месяцев назад он вызвал к себе королевского архивариуса, шептался с ним за закрытыми дверьми. А после, совпадение или нет, в камине библиотеки жгли книги. Гейлу в ту ночь не спалось, что частенько случалось с ним после пережитого в отрочестве кошмара, он вышел прогуляться на галерею и почувствовал едкий запах дыма. Найти его источник не составило труда, только вот поймать преступника за руку не удалось. Тот оказался на редкость прытким, вдобавок умел пользоваться потайными ходами.
Оставив попытки догнать поджигателя, Гейл вернулся к камину, кочергой вытащил обгоревший переплет. Его удивлению не было предела. Он бы понял, если бы жгли оккультные книги, сочинения вольнодумцев, но гербовник! Вдобавок очень старый, чуть ли не времен Анвара Великого, еще на пергаменте. Гейл прихватил улику с собой, а после показал брату.
– Ничего серьезного! – отмахнулся тот. – Всего лишь лишний, бракованный экземпляр. Архивариус как раз спрашивал моего разрешения на то, чтобы его уничтожить.
Объяснение Гейла не удовлетворило, но он воздержался от вопросов, принялся наблюдать. И чем дальше, тем больше вопросов у него возникало. К примеру, почему вдруг брат заинтересовался практиками инквизиции, особенно способами убийства ведьм и колдунов? И ведь спрашивал не у него, Гейла, а у его подчиненных, будто вскользь, из праздного любопытства.
Затем – больше. Хантер возобновил тренировки с капитаном дворцовой гвардии, словно собирался вести армию в бой. Однако Гейл проверил, никакой войны не намечалось, наоборот, чуть ли не впервые за свою историю Эния ладила абсолютно со всеми соседями. Дуэль? Немыслимо! Короли не дерутся на поединках, вдобавок Хантер не тот человек, который стал бы столь глупо рисковать своей жизнью.
Потом вроде все успокоилось. И вот король зачем-то услал его на рядовой процесс против деревенской ведьмы. Якобы ему доложили о целом ковене, поставившем себе целью навести порчу на королевскую семью. Разумеется, ничего подобного Гейл не выявил, зато до него дошли слухи о заговоре здесь, в Соле.
Словом, тем для разговора с венценосным братом хватало.
Поборов усталость, Гейл заставил себя встать. Ополоснул лицо, сменил рубашку. Взгляд случайно упал на темный прямоугольник занавешенного покрывалом зеркала. Гейл отвернулся, но затем, будто повинуясь чужой навязчивой воле, приблизился к нему, осторожно взялся за край ткани…
– Уже вернулся?
Голос Хантера заставил его резко обернуться и отпрянуть от зеркала.
– Прости, если напугал. Ты слишком нервный в последнее время, Гейл!
Слишком нервный!
Лицо Гейла исказила кривая усмешка, следы от ожогов вновь зачесались. Ему хотелось напомнить, что кое-кто обязан ему жизнью и мог бы вести себя вежливее, но он не стал. Хантера не переделаешь. Вдобавок он король, а это многое меняет.
– Тебе доложить сейчас?
Лицо его приняло привычное бесстрастное выражение. Хранить его под маской так легко!
 
Гейл медленно приблизился к брату, прищурился.
– Что это?
Палец ткнул в едва заметное темное пятнышко на отвороте манжеты.
Хантер мысленно выругался. Пропустил, не заметил!
– Ничего, порезался, – не моргнув глазом соврал он.
Однако Гейл продолжал недоверчиво хмуриться. Взгляд его скользнул ниже и остановился на каблуках сапог.
– И давно ты бреешься ногами? Брось, при моей должности тяжело скрыть правду. Где ты был и чья это кровь?
Король не колебался ни мгновения. Для себя он давно все решил, хотя до последнего надеялся: брат ни о чем не узнает.
– Да так… Невольно стал свидетелем расправы над одним ведьмаком.
Ему казалось, вопрос исчерпан, только вот Гейл оказался догадлив.
– Графом Дорианом и его семейством, полагаю? – с едкой усмешкой уточнил он. – Глупо надеяться, что у меня нет глаз и ушей. Вдобавок замок полыхал словно факел, о пожаре шепталась вся округа.
– Возможно, – уклончиво ответил Хантер.
Блестящий план дал трещину, но он все еще надеялся спасти ситуацию.
– Ну-ка рассказывай! – потребовал Гейл. – Все без утайки!
И король рассказал, но лишь то, что счел нужным. Тайна Дорианов, равно как тайна их артефакта, по-прежнему осталась достоянием лишь Хантера Авелона.
 
Глава 2
 
Возможно, Ирен совершила самую большую глупость в своей жизни, но иного шанса не предвиделось.
Объявление попалось ей на глаза совершенно случайно, когда она бесцельно бродила по столице, гадая, как приступить к своему замыслу. Его вывесили в окне элитного агентства по найму прислуги – видно, дела там шли не слишком успешно, раз требовалось привлекать внимание подобным образом.
Ирен легко могла пройти мимо, но почему-то решила остановиться, изучить свое отражение, проверить, все ли в порядке с маскировкой, именно в окне этого дома. Пусть с момента трагедии в замке Квик минуло несколько лет, агенты инквизиции могли признать в ней наследницу Дорианов, поэтому девушка давно распростилась с настоящей внешностью.
Из дочки графа – сначала в бродяжку, потом в певицу варьете. Дальше, очевидно, Ирен ждала карьера компаньонки. С другой стороны, все лучше, чем могила.
Ирен сама не понимала, как выжила. Наверняка не обошлось без заступничества Вечной матери.
Вместо первого бала – ночлег под открытым небом…
Ирен с грустной улыбкой вспомнила флердоранж, который сделала сама и собиралась прикрепить в памятный вечер к платью. Теперь она носила совсем другие – открытые, порой вызывающие. Густо подводила глаза, пользовалась красной помадой, делавшей ее старше своих лет – все, чтобы понравиться публике. Все для того, чтобы когда-нибудь стать королевской певицей.
За годы скитаний у Ирен было достаточно времени, чтобы тщательно обдумать план мести. Наконец добравшись до столицы, она отыскала импресарио, убедила себя послушать и добилась-таки места в варьете. Не бог весть что, но уже шаг вперед. Там ее знали под именем Селены Мардон, точеной брюнетки с большими оленьими глазами. Но если Ирен собиралась обмануть Таисию Спенсер, маскировку придется сменить. Девушка не сомневалась, та дала четкие указания насчет внешности претенденток. Как все постепенно увядающие женщины, Таисия была ревнива и мнительна, боялась, что ее поклонников переманит другая, помоложе.
– Нужно поспешить, пока вакансию не закрыли!
Быстро оглядевшись по сторонам, Ирен юркнула в узкий проулок между домами.
Сердце неистово колотилось.
Неужели удача смилостивилась над ней! Ирен настроилась на долгие годы борьбы, а тут судьба подала ей шанс на блюдечке.
Таисия Спенсер бывала во дворце чаще многих министров. Королевскую постель она тоже грела регулярно.
– Что же мне делать, что делать?!
Ирен скинула с себя заготовленный для выступления образ, вновь превратившись в блондинку с чуть раскосыми колдовскими голубыми глазами. Такую бы Таисия даже на порог не пустила. Значит, идем от противного.