Птичка для инквизитора
Скупые аплодисменты по окончании арии предвосхитили ответ Хантера. Он мог бы разразиться овациями, потому как пение Ирен его очаровало, но предпочел не баловать провинциалку. Нечего той задирать нос! Пример Таисии научил его, какими неблагодарными бывают люди, которых вытаскиваешь из грязи. Запросы покойной росли день ото дня. Дошло до того, что Таисия начала выпрашивать дворянство и завела себе любовника! В жалованной грамоте Хантер ей, разумеется, отказал. Любовника, увы, не нашел, а теперь и искать не станет. Пусть живет и радуется смерти подружки.
– Хорошо, я беру вас. Напомните, откуда вы?
Простой вопрос поставил Ирен в тупик. Она увлеклась продумыванием деталей и едва не упустила главное.
– Из Варси, – когда молчание непозволительно затянулось, выпалила девушка и пояснила: – Мы часто переезжали, ваше величество, я пыталась вспомнить место рождения.
– Переезжали? – недоуменно поднял брови король. – По какой же причине?
– По делам службы отца. Он военный.
– А…
Подозрительность Хантера улеглась, словно пес, забралась обратно в конуру.
– Зовут вас…
– Селена Мардон, ваше величество.
Ирен покорно подошла, поцеловала небрежно протянутую руку.
И вновь внутри шевельнулась колючая ненависть. «Вот он, убей!» – кричала она. «Скоро, – пообещала ей Ирен. – Максимум пара недель».
– Итак, Селена, вы должны понимать, какую честь вам оказали, – не подозревая о смятении в ее душе, назидательно начал король. – Отныне вы служите королевской семье, поэтому вы должны быть всегда вежливы и опрятны. От этого, – он ткнул в ее платье, – придется избавиться.
– Как? Совсем?
Ирен в смятении инстинктивно прикрыла грудь. Ее поведение вызвало у Хантера улыбку. «Неужели девственница? – пронеслось в его мозгу. – Как давно у меня не было девственниц! Я думал, они давно перевелись».
– Речь всего лишь о смене гардероба. Закажите у портнихи что-нибудь соответствующее вашему положению. Деньги получите у казначея.
– Благодарю, ваше величество, вы крайне великодушны.
Ирен вторично поцеловала ему руку, будто действительно радовалась подачке.
– Надеюсь, вы оправдаете мое доверие, – многозначительно заметил Хантер и поднялся.
Девушка полагала, аудиенция закончена, но король предложил вместе пройтись по саду:
– Не люблю гулять в одиночестве! Обычно компанию мне составляет брат, но, раз уж он в отъезде, не станете ли моей спутницей? Заодно мы могли бы обсудить программу будущих торжеств. Увы, времени мало, вам придется приступить к работе с сегодняшнего дня.
* * *Сад королевского дворца тонул в лиловых сумерках. Здесь было необыкновенно тихо, даже привычные гвардейцы куда-то исчезли. Казалось, они очутились далеко от столицы с ее огнями и бесконечной суетой.
Под ногами мягко шуршал песок. Справа и слева от дорожек высились зеленые стены из кустарника. Временами они прерывались, чтобы открыть вид на боскет, шпалеру роз, фонтан или уютную беседку. Настоящий лабиринт, из которого самостоятельно не выбраться. Идеальное место для романтических уединений или конфиденциальных разговоров.
Чуть отстав от короля, как предписывал этикет, Ирен рассматривала многочисленные мраморные статуи на одинаковых гранитных пьедесталах. Сплошь обнаженная женская натура. Каменные девы дремали, раскинувшись на кушетках, обливались водой из кувшина, кокетливо улыбались посетителям, а то и вовсе сливались в сладострастном порыве с любовниками. Интересно, собирался ли Хантер показывать сад невесте? И если да, приказал бы прикрыть особо непристойные статуи?
Разумеется, Ирен никак не комментировала увиденное. Оно лишь подкрепляло давным-давно составленное о короле мнение, ниже пасть уже некуда.
– Итак, – после долгого молчания заговорил Хантер, – вы должны полностью заменить покойную тьессу Таисию.
– Простите, ваше величество, а что с ней случилось? – отважилась спросить Ирен.
С другой стороны, она всего лишь приехавшая покорять столицу наивная провинциалка, резонно опасавшаяся повторить участь предшественницы.
– Сердечный приступ, – солгал король.
Он сердился на хорошенькую Селену. Зачем портить такой вечер покойницами? Умерла и умерла, зато Селена живая. Когда она склонилась перед ним, целуя руку, он разглядел соблазнительные выпуклости груди и теперь размышлял, какой она формы: упругий конус, податливая окружность, а то и вовсе тяжелый спелый плод? Жаль, Селена надела целомудренное платье, а то декольте давно бы все рассказало. Ничего, скоро он сорвет с нецелованных губок жаркий стон – сладкое утешение перед приездом невесты.
Гентебергская принцесса не вызывала у Хантера никаких чувств. Хорошенькая, но явно не для плотских утех. Оставалось надеяться, сможет исправно рожать здоровое потомство.
Отогнав мысли о скорой необходимости надеть маску примерного семьянина, Хантер решительно свернул на одну из боковых дорожек. Ирен волей-неволей пришлось последовать за ним.
– Однако что мы с вами только о делах, Селена!
Внезапно остановившись, Хантер обернулся к ней, взял за руку и принялся ласково поглаживать запястье.
– Будто других тем нет! Уютный вечер, рядом со мной прекрасная женщина…
Вторая рука обвилась вокруг ее талии, решительно притянула к груди. Ирен ощутила прерывистое, нетерпеливое дыхание на коже. Хантер играючи пресек ее робкое сопротивление. Их губы практически встретились, когда тишину прорезало нетерпеливое:
– Хантер!
Король выругался и неохотно отпустил жертву. Та с быстротой лани затерялась в зеленом лабиринте.
Принес же Темный братца! Не мог объявиться на полчаса позже! Тогда бы Хантер успел насладиться любовью красотки с черным шелком волос.
Знал бы он, что брат невольно уберег его от беды! Ирен уже потянулась к дару, зашептала слова проклятия, когда Гейл столь удачно нарушил их уединение.
Вырвавшись из объятий сладострастного короля, девушка притаилась неподалеку в надежде подслушать беседу. Вряд ли кто-то из придворных посмел бы столь фамильярно обращаться к Хантеру, выходит, вернулся Гейл. Ирен лучше быть в курсе его планов.
* * *Гейлу не давало покоя странное поведение брата. В прошлый раз он вернул его из конюшни, чуть ли не ногу из стремени вынул и категорично потребовал разобраться с «мелкой ведьмой» без суда и следствия:
– Ты Верховный инквизитор Энии, ты сможешь.
С тех пор в душе Гейла прочно угнездились подозрения. Они жили в нем и прежде, но ему до поры удавалось заглушить их ростки.
Мутная, мутная история с Дорианами!
Вопреки правилам, инквизицию допустили уже на пепелище, констатировать гибель ведьм и ведьмаков. Хантер объяснил решение привлечь личную охрану необходимостью действовать жестко и быстро. Мол, граф и его домочадцы готовились провести некий ритуал против действующего монарха. Но чего он боялся теперь? Толком не обученной юной ведьмы? Дворец надежно охранялся, при всем желании ей близко к нему не подобраться. А если попробует, артефакт ее не пропустит. Но факт оставался фактом – Хантер панически боялся мести. Он мог сколько угодно скрывать это, но дар инквизитора позволял Гейлу чувствовать исходящие от брата эманации страха. Едва заметные, они струились тончайшими серыми нитями. Точно такие же Гейл вызывал у большинства людей. Виной всему маска. Будто он носил ее по собственной прихоти! Гейл тоже хотел смеяться, флиртовать с дамами, увлечь какую-нибудь в сад, сорвать с губ жаркий поцелуй. Словом, делать то, чем, судя по всему, сейчас занимался Хантер. Гейлу доложили, что брат удалился на вечернюю прогулку с дамой, новой королевской певицей. Увы, придется ему проэкзаменовать ее в постели в другой раз. Хантер сам настаивал на срочности, немедленном докладе по возращении, пусть не жалуется.
А докладывать-то было особо нечего.
Гейл начал поиски с Соля. Ныне коронный город, некогда он принадлежал Дорианам. Земли им пожаловал сам Анвар Великий. Постепенно из небольшой деревушки Соль разросся до крупного торгового центра, обзавелся прядильными мануфактурами и Академией права. А вот род Дорианов, наоборот, постепенно пришел в упадок, утратил былые права. Более того, его представители будто специально сторонились двора. Никаких заговоров, всегда лояльны короне… и служили Темному. От него, очевидно, и произошли, потому как Гейл в свое время сумел проследить всего шесть поколений. Самый первый упоминаемый в хрониках граф будто сразу появился на свет сорокалетним, не имел ни отца, ни матери, ни иной родни.