Воскресшие (СИ)

— Борешься? Сколько уже? Четыре года? — скривил губы Хел, всячески демонстрируя пренебрежение к моему лечению. Он до сих пор считает его бесполезным.
— Да, и как видишь, есть результаты. Я возмущена. Не настолько сильно как возмутилась бы раньше, но…
— Раньше ты бы уже наорала на меня, — язвительно и вместе с тем тоскливо усмехнулся дядя.
— Во-первых, я стала старше и гораздо сдержаннее, а во-вторых, это… состояние не исчезнет по щелчку пальцев и не пройдет от общения с Гантэром или Айзелом. Оно не «излечится», — изобразила я в воздухе кавычки, — без постоянной работы над ним и без моего желания, а его у меня пока не возникает. Я… все еще помню, что чувствовала, когда мне сообщили о смерти родителей, — призналась откровенно, зная, что Хел поймет и прекратит эти попытки встряхнуть меня. — Тогда я… чуть не умерла от боли и агонии. Я была уверена, что сгораю заживо…
Пережив смерть, потерю и эмоциональную мясорубку, уже не надеялась, что стану прежним человеком и начну чувствовать. Первое время я не спала, не испытывала голода и никак не реагировала на окружающий мир. Смотрела в одну точку и была… куклой. Безвольной и пустой. Проблески эмоций появились, когда бабушка с дедушкой попытались отвезти меня в психушку…
— Прости, мне не следовало лезть, — виновато проговорил дядя, отвлекая от грустных воспоминаний. — Впредь я прекращу этим заниматься. Ты правильно говоришь, для всего нужно время и упорная работа, а я… Я переживаю. Хочу, чтобы ты жила полноценной и насыщенной жизнью в свои лучшие годы.
— Спасибо, — тепло поблагодарила. — Но почему Айзел и Гантэр?
— Из всех людей, с которыми ты знакома, только они вызвали в тебе яркие эмоции. Только из-за них ты приходила ко мне в кабинет и недовольно хмурила брови.
Хм, и правда. Айз вызвал во мне любопытство и легкое раздражение, а Гантэр возмущение и даже злость. И если про первого я всего-то выведывала информацию, то на второго бессовестно жаловалась.
— Не самые яркие, но вызвали, согласна, — признала я. — Может, оно к лучшему, что я такая? Проблем меньше. Кому хорошо от излишних эмоций?
— Речь ведь не только о гневе, грусти или радости. Как же страх, Ал? Тебе он не повредит.
— Я испытываю страх, — возразила вяло.
— Слабый страх. Нужен посильнее, а то страдает твой инстинкт самосохранения. Весьма полезная вещь, — помахал указательным пальцем Хел, внимательно следя за дорогой. — С ним ты лишний раз не вляпаешься в неприятности.
— Гантэр рассказал про Паразита? — догадалась я.
— Да. Алеста, я против…
— Против, чтобы я спасала невинных детей? — угрюмо перебила его.
— Не передергивай! — гаркнул он и тяжко вздохнул. — Все-таки ты еще дите. Рано я тебя взял на эту работу. — А недавно утверждал совершенно обратное. Ох, дядюшка, противоречите сами себе. — Кто ж знал, что ты будешь строить из себя супергероя?
Никого я не строю. Всего лишь людям помогаю по мере возможности. Он слишком беспокоится.
Промолчала и уставилась в окно.
— Дарен тебе вчера звонил? — поинтересовался дядя, затормозив на светофоре.
— Мы созваниваемся каждый день, — напомнила ему.
— Мелкий паршивец, — прошипел Хел и побарабанил пальцами по рулю. — Просил ведь мне тоже звонить. Вы оба под моей опекой, в конце-то концов!
— Год назад мы достигли совершеннолетия и вышли из-под твоей опеки.
Впрочем, вопрос спорный. Хелир по-прежнему оплачивает обучение Дарена.
И мое оплатил. Он нам вместо отца и матери и вряд ли когда-нибудь прекратит опекать двух неуемных племянничков.
— Не имеет значения! Я все равно продолжу о вас заботиться. Вы — дети моего брата и мои племянники, — дядя повернул голову ко мне, улыбнулся и ущипнул меня за щеку. — Неужели так сложно позвонить? Почему это всегда должен делать я? — пожаловался он.
— Потому что такова твоя участь, родитель наш, — хмыкнула я.
— Свалились на мою голову, — шутливо проворчал Хел и порулил дальше. — Не хочешь ко мне? Киношку бы посмотрели. Моя домработница приготовила ужин, — звучало заманчиво. — У тебя в холодильнике наверняка мышь повесилась. Отощала вон вся.
 
— Мой холодильник забит, бабуля. — Я закатила глаза и уперлась затылком в подголовник. — К тебе не поеду, хочу домой.
Хелир не стал возражать и уговаривать.
Мы в тишине доехали до моего дома. Я выпрыгнула из машины, махнула дяде и поспешила к себе.
Поднявшись на десятый этаж, открыла свою дверь и зашла в квартиру. Щелкнула выключателем: мягкий свет озарил прихожую и гостиную.
Расслабленно выдохнула, бросила сумку на пол и с наслаждением скинула туфли. Наконец-то дома!
Приняв душ и взбодрив себя прохладной водой, нехотя выбралась из ванной. Шлепая босыми ногами по полу и на ходу вытирая волосы, прошла в свою комнату, переоделась в пижаму и устроилась за рабочим столом, освещенным настольной лампой. Взгляд упал на нашу с братом фотографию в прозрачной рамочке. Невольно улыбнулась и пододвинула ее поближе к себе.
Нам здесь по шестнадцать. У меня летние каникулы в колледже, а у Дарена в школе. Мы отдыхаем вместе с Хелом на одном из лучших курортов мира. На красивом лице брата сияет улыбка до ушей, его кожа загорела до шоколадного цвета, глаза сверкают как чистая лазурная вода на солнце, влажные блондинистые волосы торчат в разные стороны, на кубиках пресса блестят капельки воды. И рядом с таким красавчиком я — худенькая, маленького роста и бледная, потому что постоянно пользовалась кремами и мало загорала. Улыбаюсь сдержанно, чуть приподняв уголки губ, в голубых глазах ничего кроме неизменного спокойствия не отражается, волосы мои бледнее, чем у брата (у него они с легкой солнечной желтизной, у меня ближе к холодному пепельному цвету), губы сухие и искусанные, брови не выщипаны. В общем, к фото я не готовилась. Мы оба тогда отдыхали в свое удовольствие. Правда, удовольствие ограничивалось некоторыми запретами Хела, но они нас не смущали. Порой мы сбегали из отеля без разрешения поздно ночью, чтобы полюбоваться морем или сходить на местные танцы и выпить ягодного вина. Однажды Хелир поймал нас и отругал. Так и закончились ночные вылазки, зато мы их долго потом вспоминали.
Пожалуй, только благодаря брату в тот отдых я была счастлива. Мое настроение омрачало лишь то, что радость, которую я испытывала, была вялой и неуверенной. Мне впервые тогда захотелось получить больше эмоций, но одного желания оказалось недостаточно. Как бы я ни пыталась убедить себя, что ничего страшного в сильных эмоциях нет, все было бесполезно. Потому после той поездки стала чаще заниматься с психологом.
Я хочу преодолеть эту травму. Хочу уничтожить этот блок (так мою проблему называет психолог) и страх перед сильными переживаниями, но пока плохо получается, хотя иногда бывают прорывы. Жаль редко. Чаще всего, когда я начинаю, к примеру, радоваться, мозг вопит: «Опасность! Хватит! Достаточно! Нельзя! Ты снова превратишься в выгоревшую пустышку!» и не дает мне расслабиться. Так что в сегодняшних словах Хела есть доля печальной истины.
С другой стороны, прогресс действительно наметился. Четыре года назад после гибели родителей я на протяжении месяца не испытывала никаких эмоций и была безразлична ко всему миру. И опять-таки благодаря Дарену мне удалось вылезти из того состояния безвольной куклы. Спаситель мой…
Когда бабушка с дедушкой попытались увезти неадекватную внучку в психиатрическую лечебницу по совету какого-то надежного и профессионального психотерапевта, брат вытащил меня из машины и практически убежал со мной на руках.
— Я не позволю им превратить тебя в овощ! — сказал он. Запыхавшись, Дарен спрятался в грязной подворотне, опустил меня на ноги и уперся руками в стену. — Фух! Сейчас отдышусь!
Безучастно смотрела в одну точку. Разве я уже не овощ?
Поймав мой взгляд, брат болезненно скривился, застонал и ударил кулаками по стене, затем подошел ко мне и встряхнул за плечи:
— Алеста, очнись! Посмотри на меня! Пожалуйста! Ну же! Пожалуйста, посмотри на меня, сестренка… Не хочу потерять еще и тебя! — Он зажмурился, по его щекам покатились слезы. В моей груди неприятно кольнуло. — Я не смогу так, Алеста… — прошептал Дарен. — Без тебя не смогу. Я думал, что потерял всех. Потерял тебя из-за своей жалкой жизни! Ты спасла меня и вернулась оттуда, откуда не возвращаются. Я счастлив, что ты осталась со мной, но, пожалуйста, очнись! Ты нужна мне! Здесь и сейчас нужна! У меня больше никого не осталось…