Светлый мир (СИ)

С Анваром они тренировались ежедневно, и держали примерно равный счет. Никто из генералов с ними уже давно связываться не решался, а к Всадникам они сами не лезли, понимали чем грозит. Положение не то. Несмотря на все это, Ашту считал себя умелым бойцом. Но умения Всадника оказались намного выше.
Ашту едва мог стоять прямо. На нем не осталось живого места. Рубаха и штаны походили на спутанные нити. Рванье прилипло к телу, неприятно растягивая раны и заставляя кровь бежать сильнее. Седые волосы облепили щеки и плечи, мешая двигать головой. В чем-то Анвар был прав. Ашту стискивал зубы, он привык к боли, но ощущение обреченности неприятно свербело внутри, сбивая с ритма сердце. Он не выиграет, в этом Ашту был уверен. Всадник не пожелал становиться его частью. Осталось только умереть красиво.
Улыбнувшись как можно безумнее, Ашту бросился в последнюю атаку. Повторил неудачный прием. Оказавшись к Всаднику вплотную, позволил хопешу впиться в израненное плечо, упираясь в искалеченную кость. Сам же склонил меч к острию, в попытке достать горло Хаоса. Скользнувший в последний миг между лезвием и балахоном нож, отвернувший меч от цели, заставил выругаться. Лезвие хопеша, вспоровшее живот вырвало последнюю улыбку. Убрал ее Всадник просто, вонзив свой нож Ашту между ребер.
*
Очнулся Анвар, лежа на полу. Жесткий камень холодил онемевшую щеку. В живот впивалась рукоять меча. Неудобно подвернутая рука напрочь потеряла чувствительность. Во рту было сухо, словно в Айванской пустыне, а глаза жгло. Облизав губы и сглотнув мнимый песок, Анвар зашевелился, пытаясь подняться. Удивленно оглядел лежащего рядом Ашту, тьму кабинета. Послушал злые шепотки и наконец перевел взгляд на застывшего статуей Темного.
— Рад приветствовать тебя, Несущий смерть, — стоило взгляду Анвара переместиться на него, заговорил Темный с неясным довольством.
— Повелитель, — прохрипел Анвар, неуклюже переползая на колени и склоняя голову перед Императором. Такого исхода он не ожидал.
Рядом захрипели. Анвар, забыв кажется все, чему его учили, перевел взгляд вправо. Ашту шевелился так же медленно и дергано, как он мгновения назад. Огляделся точно с таким же безумным и недоверчивым выражением и так же неуклюже перекатился на колени, опустив голову.
— Рад приветствовать тебя, Несущий хаос.
— Повелитель, — услужливо прохрипел и Ашту.
***
На маленькой вытоптанной до состояния каменной плитки поляне, отделенной от остального пространства толстыми переплетенными ветвями, среди кучи разобранных трупов, крови и внутренностей дрались между собой двое. Один, в блестящих золотом доспехах, двигался словно восставший мертвец и реагировал на удары только судорожным дерганьем зажатого в руках меча. Второй, покрытый пылью вперемешку с кровью, в разорванной одежде, сам напоминал труп. Но глаза его сквозь разметавшиеся, слипшиеся в сосульки волосы блестели обреченным злом.
Человек, темный, единственный из десяти пока еще державшийся против созданий Света, дышал тяжело и прижимал к боку грязную руку. Сквозь пальцы тонкими, быстрыми ручьями бежала кровь, вымочившая уже весь бок и часть ноги до колена.
Доспех светлого блестел, отражая лучи высокого солнца. Меч тихо свистнул, звякнув о такой же клинок в руках темного, сверкнул очертив дугу, вновь встретил преграду и замелькал словно выброшенная на берег рыба, стараясь пробить умелую, но слабеющую защиту. В конце концов очередной удар завершился не звоном металла, а глухим шлепком. Темный успел еще зашипеть сквозь стиснутые зубы, а клинок уже совершил последнее движение, отсоединив голову с болезненным оскалом от тела.
Светлый воин остановился, прижав руки сжимающие меч к груди, обвел ристалище безэмоциональным взглядом и развернулся к господину, застывшему на вершине одного из деревьев.
— Неплохо. Если создать таких пару десятков.
— Нет! — зло отрезал Свет. — Этого уничтожить, — кивнул он на застывшую фигуру внизу. Проклятье. Свет задумался, сжав губы в тонкую линию. Эти воины были уже третьими по счету, но все равно выходило не то. У Тьмы создания были сильнее, выносливее, а у него получались тупые беспомощные болванчики. — Мне нужны светлые существа для эксперимента, — задумчиво прошептал он.
 
— Что? — несколько удивленно переспросил Несущий страх.
— Ваши твари не подчиняются мне полностью, вот в чем проблема, — заговорил Свет, глядя на украшенную кровью землю. Он отвечал на вопрос Всадника, но явно говорил сам себе. — Вот в чем проблема. Они сопротивляются моей воле, вот и выходит… это. Бесполезная груда мяса. Слабая и никчемная. Для моих Паладинов нужен тот, кто будет даже без сознания возвеличивать меня. Кто готов отдать все за меня. Нужен светлый.
— То есть, я вам больше не понадоблюсь, — задумчиво констатировал Тограс, осторожно касаясь рукояти ножа.
— Нет. Понадобишься, — поморщившись ответил Свет. — Я не смог до конца разобрать потоки. Несколько… не поддаются. Никак не могу понять, к чему отец их применил. Так что, пока выход — слепое копирование, — Свет усмехнулся, поворачиваясь к собеседнику, — а нож оставь. Я не они, мне ваше оружие нестрашно.
Несущий страх вздрогнул и убрал руку подальше от ножа.
— Вот и славно. Не стоит меня расстраивать, — улыбнулся Свет холодно и пошел к лестнице, больше здесь делать было нечего.
***
Его задумка не удавалась. Паладины, те, кого он хотел противопоставить созданиям отца — Всадникам, не получались. Они были сильны, бесчувственны, превосходили силой и ловкостью всех существ которых удалось против них выставить. Но они были глупы. Могли выполнить лишь один приказ, четкий и полный. И не держались на лошадях, словно на самом деле были куклами.
Свет послал их к укрывшимся предателям, надеясь получить материал для дальнейших исследований, но получил лишь трупы. Каждый безмозглый болванчик притянул по два эльфа. По два дохлых эльфа.
Что сделал отец со своими тварями, что они способны действовать без его приказов. Свет выслушал все, что знал Несущий страх об обряде. Создал практически идентичную систему. Поработил сильнейших сущностей мира способных взаимодействовать с его силой. Даже сердце не стал менять, наполнив сутью отцовскую игрушку. Но не выходило.
Свет хотел уничтожить темных именно своими созданиями. Показать отцу, что он также может сотворить что-то подобное. Только сильнее, лучше. А выходило? А выходило, что он ничего не может.
***
Береника сидела в своем любимом кресле. Тихонько раскачиваясь, оно помогало погрузиться в мысли. Выпустив колечко дыма, старая кочевница довольно прижмурилась.
Кьяль, благословенная земля. Фрукты, теплое море, вкусная рыба. Что можно еще пожелать. Разве что немного хорошего отношения. Все же, кочевников не любили. Нигде. Пожалуй, только в Темной империи в последние пять лет их стали привечать. Не зря, видать, помогала Всаднику. Береника тепло улыбнулась, вспомнив хмурого мужчину и его противоположность, живую и светлую Сауле. Возникшая перед лицом мрачная физиономия внезапно ожила, дернулась и зашевелила губами. Легкий морской ветер остудил. Старое тело передернуло от побежавшего по жилам мороза. В голове тихим шелестом прозвучал умоляющий голос: Помоги!
Береника распахнула глаза. Бездумно осмотрела веселящийся табор и захлопала руками по карманам юбки, в поисках трубки. Вспомнила, что до видения курила и свесилась, оглядывая уже землю. Подняла находку, протерла юбкой и, не очищая, забила вновь.
— Марта! — грозно позвала она, когда получилось взять себя в руки. Пальцы уже не дрожали, зато удалось распробовать табак, внезапно оказавшийся с мерзким привкусом гнили и лечебных трав. — Тьфу ты, пакость, — со вздохом буркнула Береника, вытрясая из чаши угольки и испорченный табак. — Вечно глупостями занимаешься. Нет, что б прямо сказать — спасай своего Всадника от серой гнили. Нет, надобно поганить все вокруг.
Когда-то, целую вечность, назад, тогда еще юная девушка оказалась в нужном месте в нужное время. Береника стала единственно свидетельницей возрождения Тьмы в мире. Любопытство позволило ей не сбежать, и после она ни разу не пожалела о своей смелости. Она помогла Тьме скрыться, пока не наберётся сил. Затем помогала ему найти подходящее для ритуала место и призвать сильнейших сущностей мира. На зов пришли пятеро: Смерть, Хаос, Страх, Боль и Судьбу. Судьба отказала Тьме, пояснив, что ее присутствие может навредить молодому миру. Но Береника ей приглянулась. Судьба одарила ее способностью подсматривать за собой. Тогда же, Тьма оставил кочевнице, в награду за ее смелость, три камня, что случайно создал вместе с Сердцем. Один из них однажды дал Беренике вторую жизнь. Через сто тридцать лет второй подарил такой шанс Несущему смерть.