Если один уйдет (ЛП)

— Ты первый.
Я приподнимаюсь и придвигаюсь к ней. Она красивая. Ее темные волосы веером рассыпались вокруг головы так, что кончики оказались за пределами пледа и лежат на хрупких опавших листьях, окружающих ее идеальную фигурку.
— Ты будешь на работе, а я приду с букетом цветов, — начинаю я, ложась рядом с ней и «соединяя» наши руки. Никогда больше я не буду ближе к ней, чем сейчас. Но пока я продолжаю рассказывать, случается какая-то магия. Я вижу себя ее глазами, и мне кажется, что наши души соединяются. Глядя на нее, я улыбаюсь, мое сердце полно покоя. Часть меня навсегда останется с ней.
  
Глава 30
 
Шарлотта
Ума не приложу, как он это делает, но каким-то образом у меня получается представить то, что он описывает. Визуальные ощущения кажутся почти настоящими, в них такая глубина, которую я ни за что не смогла бы придумать сама. Его полный нежности голос плавно проводит меня по всем этапам события. Мы в ресторане, и он подходит ко мне с букетом лилий — это мои любимые цветы. Айк вежливо улыбается. Тепло и искренне.
Он приглашает меня на свидание именно так, как мы обсуждали ранее.
— Свидание по принуждению, — улыбаюсь я, пока мы представляем, как ужинаем и смеемся за столиком в глубине ресторана «у Айка и Джорджа». — Ты мог бы хотя бы отпустить меня в заднюю комнату переодеться.
— Нет, — не соглашается он. — Ты красива в любом наряде.
Я грустно улыбаюсь. Как бы мило ни было представлять все это вместе с ним — это причиняет боль.
— Не надо, — мягко предупреждает он. — Ты нужна мне здесь, рядом со мной, малышка. У нас не очень много времени. У тебя будет много времени впереди, чтобы погрустить.
И прежде, чем я успеваю возразить, он продолжает рассказывать. Мы стоим вплотную друг к другу перед дверью в мой номер в мотеле. Ночь прохладная, и на мне его куртка. Я запахиваю ее и прижимаю воротник к плечу. Она пахнет точно также, как я и представляла.
— Ты пахнешь потрясающе, — признаюсь я.
— Это одеколон, которым я пользовался, — объясняет он. И я купаюсь в восхитительном аромате его мужественного теплого запаха.
Наши взгляды встречаются, его мягкие карие глаза смотрят на меня так, будто я драгоценность. И в этот момент я не чувствую себя странно, я чувствую, что меня ценят.
— Ты красивая, — шепчет он. Затем Айк нежно прижимает ладонь к моему лицу, проводит своими длинными пальцами по моим щекам и наши губы встречаются в нежном поцелуе.
От прохладного вечернего ветерка руки и спина покрываются мурашками, и я наслаждаюсь теплом его губ. Он делает мне редкий подарок, дарит нечто, что я даже представить себе не могла, что у меня когда-то будет.
Поцелуй очень нежный и сладкий, и он длится и длится, пока все вокруг не начинает вращаться, и мы рука об руку не оказываемся в столовой его родителей. Мы сидим бок о бок и смеемся вместе с его семьей. Кэмерон рассказывает какую-то шутку, от которой мы все чуть не лопаемся со смеху.
— Конечно же, ты видишься и с моими родителями, — говорит он мне и улыбается.
— Конечно, — соглашаюсь я.
Мы сидим совершенно неподвижно. Айк приближается ко мне, и образы и звуки его семьи растворяются в воздухе. На первой картинке мы подпеваем радио, пока едем куда-то, и оба смеемся над тем, как ужасно это звучит.
Следом за первой сразу же появляется еще одна, где мы пешком взбираемся в гору через парк, а я ною, что мы забрались так далеко. Видимо, я не могу подстроиться под физические способности солдата. А на следующей картинке, я сижу на спине Айка и он несет меня вниз с горы, потому что я неуклюжая и умудрилась потянуть щиколотку.
— Ты несешь меня всю дорогу вниз, да? — тихо уточняю я.
— Ага. Причем с удовольствием.
Меня окутывает теплом.
На всех описываемых им картинах, я замечаю, что мы постоянно улыбаемся. И от этого в груди становится больно.
Он продолжает говорить, а я представляю, как мы вместе готовим спагетти, как я оседлала его на диване, пока мы ласкаем друг друга и он ласкает меня пальцем.
 
По телу струится тепло, пока я наблюдаю, как он захватывает мои волосы в кулак и наши рты болезненно прижимаются друг к другу, как будто мы не можем прижаться достаточно близко. В этот момент я чувствую острый приступ желания.
— Мне нравится твоя грудь, — задыхаясь, признается Айк.
— Извращенец, — шучу я, и он улыбается.
— На данный момент мне кажется, что у меня там все уже посинело, но ты вынуждаешь меня ждать.
В описываемой им картине, он только что стянул с меня футболку. И хотя на мне лифчик, он смотрит на меня, взгляд его карих глаз сосредоточен на мне, словно я самое красивое, что было в его жизни. Вижу, как я смотрю на него в ответ, и наше желание и потребность в тот момент словно можно руками потрогать; оно живет и дышит само по себе. Мне необходимо видеть этот момент с Айком.
— Может быть, теперь я уже готова.
В этой красивой мечте наяву окрестности сменяют одна другую, и вот мы уже у реки, под большим деревом, смотрим друг на друга. Мягкий взгляд Айка встречается с моим, и помимо желания и потребности в них я вижу также и боль.
Это будет так же болезненно, как и красиво. Мы отдаемся друг другу так, как можем, но после мы все равно столкнемся с неизбежным. Мы должны отпустить друг друга.
— Сними рубашку, — велю я ему. Айк не в своей военной форме. На нем темная рубашка и джинсы. Мы глаз не сводим друг с друга, пока он медленно, пуговица за пуговицей расстегивает рубашку, а я снимаю куртку и сбрасываю обувь. Когда рубашка падает на землю, во рту у меня пересыхает.
Он великолепен. Широкие плечи и накачанные гладкие руки, солдатские жетоны покоятся на крепкой груди. Рельефные мышцы живота покрыты едва заметным пушком, полоска которого спускается за пояс джинсов.
— Теперь твоя очередь, — настаивает он.
  
Глава 31
 
Айк
Шарлотта нервничает. А еще она красивая. Скрестив руки, она тянется к подолу футболки и стягивает ее через голову. Ее длинные волосы поднимаются вместе с футболкой, но затем падают вниз и рассыпаются по плечам и спине, и она отбрасывает их набок. Хотя я только представляю это, картинка такая яркая и кажется такой настоящей. Шарлотта подходит ко мне, тянется к моему ремню и начинает расстегивать его, а затем переходит к пуговице моих джинсов. Прежде чем она тянет их вниз, я провожу руками по ее плечам, тянусь за спину и расстегиваю застежку лифчика. Он падает на землю, а я отступаю на шаг и наслаждаюсь ею, запоминая каждый изгиб тела, который открывается моему взгляду. Быстро подхватив ее, укладываю на плед. День теплый, но в воздухе чувствуется легкая прохлада, отчего ее кожа покрывается мурашками. Я стягиваю с нее джинсы и трусики и быстро раздеваюсь сам. Прежде чем опуститься на колени и прижаться к ее телу, я смотрю на обнаженную Шарлотту, которая ждет меня. Черт, она такая утонченная. Все внутренности сводит от того, как я ее хочу, но боль там тоже присутствует. Вот и все. Вот все, что нам доступно. Но я и на это рассчитывать не смел, поэтому хватаюсь за представившуюся возможность. Как только я чувствую ее под собой, ее грудь прижимается к моей груди, я натягиваю на нас край пледа, стараясь обеспечить вокруг нас и между нами как можно больше тепла.
— Ты готова?
Она облизывает пересохшие губы и согласно кивает.
— Еще никогда я не была более готова ни к чему в своей жизни.
Время замирает, когда мы становимся единым целым. Мы смотрим друг другу в глаза, и я вижу печаль в ее взгляде. Она знает, что я скоро уйду. Еще никогда я не испытывал ничего более болезненно-прекрасного. Я молюсь, чтобы не забыть этот момент, чтобы, когда окажусь по другую строну, кто бы там ни был главным, он позволил бы мне сохранить это воспоминание. Только эту мечту, которая могла бы случиться с нами в другое время и в другой жизни. Ее дыхание овевает мою шею, пальцы скользят по мышцам спины. Все эти трагично-красивые воспоминания остро необходимы мне, потому что я не уверен, что смогу прожить вечность без них. Обхватив мое лицо ладонями, Шарлотта обрушивает свои губы на мой рот и яростно меня целует. Я целую ее в ответ, проклиная мир за то, что не могу оказаться еще ближе к ней. Мои толчки ускоряются, когда она вцепляется в меня, зажимает мои губы зубами, сводя меня с ума. Я отрываюсь от ее губ, когда она вскрикивает и ее тело напрягается.