Знаки ночи

Ну десяти минут мне не хватило. Двадцати, ради правды, тоже. Как минимум половину этого времени я потратил на объяснения маме, почему Света даже не зашла к нам в гости, почему я не такой, как все, и почему не могу хоть раз засунуть свой поганый характер в свою же задницу, на пару с языком. Батя попытался встать на мою сторону, но быстро понял, что этот благородный порыв ведет к немалым убыткам, вроде лишения ужина и просмотра «Дачного ТВ» вместо телеканала «Весь футбол», после чего благоразумно убрался с линии огня.
И это ведь мама не видела финальной сцены с участием Мезенцевой. Страшно представить, чем бы все это кончилось, стань она ее свидетелем. Женька никак не подходит под образ «хорошей домашней девочки».
Нет, родители – это хорошо. Но только по телефону и не каждый день. Я вот за это лето что-то к ним зачастил, вследствие чего мама опять начала планомерную осаду на предмет устройства моей будущности. А ведь до того несколько лет жил спокойно, без всей этой родительской заботы.
Странно прозвучит, но вовремя Нифонтов пожаловал. Валить отсюда надо, пока не поздно. А то ведь к вечеру дело может и до лоботомии дойти. Проще говоря – мне все мозги вскипятят.
– Я не при делах, – сообщил мне Нифонтов, как только я плюхнулся на заднее сидение его машины. – Она сама инициативу проявила. Остановить, извини, не успел.
– В смысле? – устало спросил я, но после понял, о чем идет речь. – А, ты о представлении «Моя новая любовь». Ну да, вышло прямо как в сериале каком-то, вроде тех, что по дециметровым каналам крутят.
– Видел бы ты, как она на меня смотрела! – ткнула кулаком в бок Нифонтова Евгения – Слушай, Сашка, или я ничего не понимаю, или там еще чего-то тлеет. У нее в душе, в смысле. Хотя… Все от женщины зависит. Может, и нет у нее ничего к тебе, просто неприятно, что ты хоть кому-то понадобился. Такое тоже бывает. Мне вот на то, что там с моими бывшими, начхать.
– Откуда, интересно, у тебя «бывшие» возьмутся? – хмыкнул Нифонтов, заводя машину.
– Не поняла сейчас? – возмутилась Евгения.
– Чтобы были «бывшие», нужны хоть какие-то «нынешние», – пояснил Николай. – А я за два последних года ничего подобного не наблюдал.
Женька уставилась на него, потом на меня, поджала губы, сузила глаза, потом наоборот, широко-широко их раскрыла, набрала в грудь воздуха, выпустила его через рот, сложила руки на груди и демонстративно уставилась в окно, давая нам понять, что мы недостойны общения с ней.
– А как вы узнали, что это моя бывшая? – задал я вопрос, который меня крайне интересовал.
– На фотографии ее видел. Свадебной, – не стал скрывать оперативник. – Она в твоем деле есть. А Женька как-то сама просекла, у женщин на такое нюх. Как только я это подтвердил, она сразу рванула свое шоу устраивать.
О как. Уже и досье на меня сшили. И даже со свадебной фотографией внутри. Как, кстати, они ее заполучили? У меня самого-то ни одной нет, все у Светки остались. У родителей вроде есть, но вряд ли мама с отделом 15-К делиться ими будет.
– Я ему помочь хотела, – не поворачиваясь, сказала Евгения. – Как другу! Знала бы, Смолин, что ты такой гад, пальцем бы не шевельнула!
– Чего сразу гад-то? – удивился я. – Слова ведь не сказал.
– То-то и оно, – обвинительно заявила Мезенцева. – А где «Спасибо, Женечка»? Где «Ты актриса от бога»? Где: «Теперь я полностью счастлив?».
– Вы оба здесь, и я в вашей машине, – удержаться от сарказма было невозможно. – О каком счастье идет речь? Кстати, Николай, я тебе звонил не раз и не два.
– Телефон сел, – ответил Нифонтов, выруливая на Калужское шоссе. – И внешний аккумулятор тоже. Кое-кто слишком часто заряжал свой плеер. А еще этот кто-то утащил из бардачка USB-шнурок со словами: «Я до завтра возьму». «Завтра» было в начале лета.
– Ой-ой-ой! – так и не поворачиваясь к нам лицом, отозвалась Мезенцева. – Жадина!
– Саш, хочешь совет? – невозмутимо поинтересовался у меня Николай.
– Не откажусь, – отозвался я.
Ну а что, правда не откажусь. Он умный мужик, это я давно понял. Почему бы и не выслушать то, что он хочет мне сказать?
 
– Не ведись на то, что она тебе строит глазки, – без тени улыбки произнес Нифонтов. – А она это делает, как и всегда в таких случаях. Проблем не оберешься.
– Я? – наконец-то явила нам свой лик Мезенцева, причем был он возмущенным донельзя. – Ему? Вот этому вот… Вот этому? Глазки? Да накой он мне сдался?
– Ну да, ты прав, – признал я и хлопнул Нифонтова по плечу. – Проблемы не проблемы, но все-равно как-то неприятно ощущать себя «вот этим вот».
– Да тьфу на вас обоих, – сообщила нам Мезенцева и снова уставилась в окно, на этот раз, похоже, уже окончательно.
Я тем временем достал из рюкзака шнур USB и протянул его Нифонтову.
– Раз с этим разобрались, можно и к делу перейти, – оперативник поставил телефон заряжаться, а после чуть прибавил скорость, благо дорога, ведущая в столицу нашей Родины, была почти пустая. Вот оттуда – да, жуть что творилось.
– «За» обеими руками, – одобрил его слова я. – Особенно интересует то, с какой стороны вы меня к своим делам подтягиваете. Я вроде бумаг о содействии органам на постоянной основе не подписывал.
– А гражданский долг? – еле заметно усмехнулся Нифонтов – А сознательность? С ними у тебя как?
– Никак, – признался я. – Слышать о таком слышал, но в жизни не встречал. Не довелось.
– Давай зайдем с другой стороны, – предложил Николай, дождался моего кивка и продолжил: – Вот смотри. Мы все люди, все человеки, верно?
Ну вероятность увильнуть от помощи моим новым друзьям минимальна, но зубы показать все же стоит. Чтобы совсем уж бесхребетным меня не считали.
– Все – не все… – прищурился я. – Иные девушки и не совсем они.
Бамммм! Это мне Евгения щелбан отвесила по лбу. И, главное, больно так!
– За что? – возмутился я.
– А то ты не понял? – в зеленых глазах плескалась… Нет, не злоба, а скорее – злорадство. – За «курица не птица, баба не человек».
– Да ты тут при чем? – изумился я. – Речь вообще о совершенно другой гражданке. Той, с которой я недели три назад на Белорусском вокзале познакомился.
– А, понятно, – покивал Николай. – Так себе ход, если честно. Слабенький. Но продолжай, интересно послушать.
В этот момент я почувствовал себя то ли дураком, то ли маленьким мальчиком, который подумал, что сможет всерьез насвинячить взрослому дяденьке. Елки-палки, мы с этим Нифонтовым почти ровесники. Ну сколько между нами разницы? Максимум года на два-три он постарше будет. А ощущение у меня иногда такое, что он умудренный жизнью старец, а я несмышленыш, который только-только начал головку держать.
Хотя в каком-то смысле так оно и есть. Много ли я смыслю в том, что для него повседневная реальность? Нет. А он варится в этом супе давно и, должно быть, повидал много такого, чего мне еще месяц назад даже в страшном сне не приснилось бы.
– Согласен, глупость сказал, – помолчав, признал я. – Не знаю, что на меня нашло.
– Это он про Людку, что ли? – уточнила у Нифонтова Женя. – Тоже мне, секрет. Про них весь отдел знает. И половина подмосковных ведьм тоже, ее в том году за порочную связь с «судным дьяком» чуть деревьями на две части не разорвали. Я еле-еле успела ее спасти.
– Ты? – хмыкнул Нифонтов. – Лично, поди?
– Ну мы, – поправилась Женька, услышала язвительное «да что ты» Нифонтова, и добавила: – Ладно, ты и Пал Палыч! Но отвязывала Людкины ноги от березы ведь я?
– Это было, – признал Николай.
– Слушай, Смолин, а ты мелочный тип, оказывается! – спешно начала переводить разговор в другую сторону Мезенцева. – Я-то думала, что ты если не принц, то хотя бы его лошадка, и тут такое разочарование! Фу-фу-фу!!!
– Не надо грязи, – попросил я.
Но, вообще, мне стало немного обидно. Да, я не принц, это так. Но и перегибать палку не стоит.
– Жень, человек просто хотел дать нам понять, что он воду на себе возить не даст, – пояснил девушке ее напарник. – И палец в рот ему класть не стоит. Так ведь, Саш?