Ты будешь моей! (СИ)

— По-нормальному? — переспрашиваю я, потому что спокойный Антон это точно нереально.
— У нас был уговор. Вот и следуем ему. Сегодня ты выходишь за меня замуж, а твоей сестре делают операцию, — выдает он, а я гадаю.
Если это не сон, то с чего он вдруг передумал?
— Не забывай, что должна улыбаться и вести себя непринужденно,чтобы ни у кого не возникло сомнений, что все это добровольно.
Ах, вот в чем дело. Силой меня можно поставить на колени, а вот к венцу через публику под плетью вывести не удастся. Вот откуда дует ветер.
— С чего мне тебе верить? — щурюсь я, не ожидая от него ничего хорошего. — Вдруг ты врешь про операцию?
— Позвони и узнай, — дает мне мой же мобильный.
Кошусь на блондина с недоверием, но номер мамы набираю. Она вся на нервах, говорит невнятно, и я сначала пугаюсь, но вскоре выдыхаю.
— Да солнышко, Ее прямо сейчас везут в операционную. — говорит мама, и я чуть ли не плачу. Не верю, что это наконец-то случилось.
— Все хорошо? — беспокоится мама.
— Все прекрасно. — шепчу я ей, не знаю, верит ли она, но отключается. Ей нужно быть там. Быть с Варей.
Убираю от уха онемевший телефон. Варе сделают операцию. Мне это не снится.
— Убедилась? Считай это свадебным подарком. Теперь ты выполняй свою часть и помни, что я в любой момент могу все остановить, если выкинешь финт. — говорит он, но, видимо, не знает, что у врачей помимо прайса есть еще и клятва Гиппократа. — Поняла?
— Поняла, — киваю я, а сама все еще мыслями с мамой и Варей.
— И еще. Хоть раз в будущем позволишь себе такую истерику, и сильно пожалеешь. Не забывай. Операция это пол дела. Твоей сестре нужно восстановление, — вот сейчас он дело говорит. — Собирайся. Гости и пресса начинают пребывать.
— Уже? — Хмурюсь я, и в комнату тут же входят две женщины с чемоданчиками. Только с рейса? Это гости? Нет. Косметологи, которые тут же велят мне умыться, чтобы приступить. А я как в тумане.
От мыслей о Варе тут же кидаюсь в другую крайность Кирилл. Антон сказал, что он цел. Он будет здесь? Почему ни разу не пришел? Его не смутило, что я пропала чуть ли не на два дня? Или ему стало плевать на меня, после шоу той женщины?
Даже если и так, я хочу знать, что он цел. Мне это жизненно необходимо!
Тянусь к телефону, но женщины велят не дергаться. Тянут за волосы щипцами.
— Дайте минуту, — прошу их, но едва беру своего “старичка”, как в комнату входит еще одна гостья.
Ей-богу, сегодня здесь все, кого я видеть не хочу. Проходной двор какой-то!
— Ух ты, какое платье, — отмечает блондинка. Та самая, что немногим ранее мне угрожала.
— Ты что тут делаешь? – шиплю на нее, и опять мне больно, потому что дернувшись, опаляю кожу головы щипцами.
— Пришла поздравить. Лучше бы ты сразу сказала, что выходишь замуж за Антона. Тогда не было бы этого недопонимания, — выдает она.
— Недопонимания? — хмурюсь я, а в моей заторможенной голове наконец-то начинают собираться картинки. — Та женщина. Ты ее подослала?
— Прости, — как-то не искренне кривится она. — Я же не знала, что ты замуж собралась за другого. Сама виновата. Любая за своего мужчину будет бороться.
— А ничего, что в ходе твоей борьбы, мы чуть не погибли? — злюсь я.
— Ну сейчас-то все хорошо. Ты с Антоном, Кирилл со мной, — выдает она, и меня передергивает.
— Тише, — просит парикмахер, а мне сейчас все равно, даже если волосы спалит.
Кирилл с этой блондинкой? Не болен? Цел, как и сказал Антон? Просто забил на меня?
Не знаю почему, но я ей не верю! Хоть убейте!
— Где он? Как он?
— Отлично, — заверяет блондинка. — Вычеркнул тебя из жизни и вполне счастлив. Не думай о нем, о своем будущем муже так переживай. А то слухи еще пойдут. Ой-ой, — хихикает она.
А у меня снова чувство, будто я нахожусь в каком-то бесконечном кошмаре.
Но так больно, что это не может быть сном. Даже дышать тяжело. А раз я не сплю, то тогда проснулась в другой реальности. Иначе я никак не могу все это объяснить.
— Косметика, — напоминает одна из дам, которая все это время находится здесь, все слышит, но делает вид, что все в порядке.
 
Завидую ее железным нервам и умею так плевать на людей. Я тоже так хочу.
Блондинка спрашивает, нужна ли ее помощь, а затем с чистой совестью уходит, напоследок окинув взглядом меня и белое свадебное платье. Я уже ненавижу эту тряпку.
— Давайте оденемся, — торопят дамы, а я задыхаюсь. И вовсе не из-за корсета.
Мне кажется, что я тону. Что воздух больше недоступен.
— Мне нужно в туалет, — говорю я, отмахиваясь от фаты.
— Уборная здесь, — кидают дамы вслед, но я все равно иду в коридор. Если не выдохну, то сейчас взорвусь.
Кирилл забыл обо мне. Так просто. После всего?
Не верю!
— Кирилл очнулся три часа назад, мам, — слышу голоса за одной из дверей и резко торможу. Что?
Что Антон только что сказал?
— Вышел из комы? — переспрашивает женщина, и внутри все замирает. Что значит, вышел из комы? Он был в ней? Тогда что несла эта блондинка? — Так и знала, что это случится. Неугомонный мальчишка. Он все испортит.
— Что он может испортить, через полчаса я буду женат и при наследстве.
— Ты идиот, как и твой отец. Он еще до аварии собирал отчетность по финансам. Точно что-то заподозрил. И в свадьбу вашу он не верит. Не ты ли говорил, что он к юристу твоему подходил? Такой и свадьбу сорвать может.
— На одной ноге? — усмехается Антон.
Боже! Что значит, на одной ноге?
— Ты как будто его не знаешь. Он и без ног приползет, если захочет. Он бомба замедленного действия. Значит, мы сами эту бомбу взорвем. И подальше от нас, — говорит она пугающие вещи, и все внутри застывает.
— Что ты имеешь в виду? — напрягается Антон и вместе с ним я.
Внутри все холодеет от опасных предположений, я почти не дышу, пока ожидаю страшный ответ.
— Если кто-то не умеет останавливаться, нужно самим его остановить, — заявляет женщина — Все уже готово, сынок. Сегодня мы решим сразу две проблемы.
— Как?
— Маленькая автомобильная авария.
Что? Что она только что сказала? Ноги подкашиваются так, что я едва ли не падаю.
Нельзя, Лера. Не сейчас. Слушай! Слушай все!
— Мам, ты чего? Если ты повредишь тормоза, полиция найдет улики.
— Гоша умеет работать грамотно. Все ведь до сих пор считают, что твои дядя и тетя погибли случайно.
— Что?! — охает Антон, а у меня голова идет кругом.
Боже, эти люди сумасшедшие. Нет. Они не люди, они звери!
А Кирилл знает, что случилось с его семьей? И они хотят сделать это же с ним? Нет!
— Все уже сделано, сынок. Как только Кирилл сядет за руль, его песенка спета.
Ее слова звучат как выстрел в голову. Я теряюсь между небом и землей, ведь возможно, в эту самую минуту, Кирилл садиться за руль. А если нет….
Боже! Боже! Боже!
В шоке бегу от двери, набираю номер Кирилла, а он не отвечает. Возьми трубку! Умоляю, ответь! Не берет! Что делать?
Что мне делать? Хоть бы он спал или был на обследовании, хоть бы никуда не пошел. Он ведь только очнулся. Но это же Кирилл! Боже!
Нужно бежать к нему. Прямо сейчас.
— Кирилл, тебя хотят убить. Ни за что не садись за руль! — кидаю голосовое на ходу и бегу по лестнице вниз, чудом не падая из-за пышного платья.
— Лера, что ты тут делаешь? Кому ты звонила?! Отдай сюда! — нагоняет Антон, выхватывает телефон прямо у входа.
Его взгляд вспыхивает, когда он видит голосовое.
— Ты это зря, — рычит он, и бьет меня по щеке так, что я падаю на консоль, с которой валится ваза, она разбивается с грохотом.
  
Глава 43. Вместе
 
— Ах ты тварь! — кидается он на меня.
— Помогите! — кричу, надеясь, что меня услышат, и кидаюсь в сад, полный людей в самых разных нарядах и десятков мужчин в черных костюмах с проводами в ушах – охрана. Они не дадут мне уйти.