Ты будешь моей! (СИ)

— Не обожглась? — игнорирует мой выпад Кирилл. 
— Нет. Молоко холодное в кофе залила, — сообщаю я, и только сейчас он отвлекается от моей груди и смотрит теперь на мои алые от стыда щеки и хмурые брови.
А затем соизмеряет меня каким-то странным взглядом с ног до головы и выдает:
— Ты чего такая шуганная? 
— А чего вы подкрадываетесь так тихо?
— Подкрадываюсь? 
— А как еще это назвать? — выпаливаю я, и тут же прикусываю язык.
Блин, он ведь босс. Надо бы повежливее говорить. Но Кирилл вроде отчитывать за субординацию не собирается. По его строгому лицу вообще не понятно, о чем он думает.
— Пойдем. — заявляет мне. 
— Куда?
— Узнаешь, — только и говорит и в полной уверенности, что я не посмею ослушаться, ступает к… выходу? Не в кабинет?
Нет. Точно взял курс на удаление. Что, черт возьми, он задумал?
Лечу к столу за сумочкой, ею и прикрываю пятно на груди и спешу к лифту. Вот тоже, блин, приспичило ему прямо сейчас! Не видит разве в каком я виде для всякого рода выхода в люди? 
А народа тут куча. Благо, им нет дела до прохожих. Все в телефонах и делах. А кто и додумывается глянуть в мою сторону, видит лишь девчонку, зачем-то прижимающую сумку к груди. 
— И все-таки, куда мы? — нервничаю я, когда мы выходим из здания на улицу.
— Сюрприз, — продолжает скрытничать упертый и приводит меня к соседнему зданию. А там на эскалатор и прямо в бутик женской одежды. 
Он ведь не заставит меня сейчас помогать выбирать подарок для блондиночки, чтобы позлить?
Нет. Он затеял совершенно другое, от чего у меня челюсть со звоном падает на пол. 
— Зачем это? — охаю я, когда Кирилл велит стилисту подобрать мне несколько офисных образов.
— Я ведь тебе блузку испортил. 
— Это не причина! — злюсь я. Особенно это все кажется странным после его вчерашних слов. Или он считает, что я не вписываюсь в местные нормы стиля? 
Да, брендов у меня в шкафу не водится, но выгляжу я стильно, даже консультант это отмечает. Надеюсь, не врет.
— Одна из, — заверяет он, пока девочки стилисты бегают по рядам с вешалками. 
— А какая еще?
— Сегодня ужин с заказчиками. Хотят видеть тебя.
— Но ведь вчера…, — хмурюсь я. — Они, что, каждый день ужинают?
— Привыкай, — смеется Кирилл, а я руку готова дать на отсечение, но он сейчас просто жульничает.
Никакие заказчики меня никуда не звали. Сдалась я им. 
Тогда зачем это? Что он задумал?
— Поторопись. У нас мало времени, — подгоняет Кирилл, когда к нам подходит девушка с пятью комплектами.
Меня ведут в раздевалку, а сам босс усаживается на зелененький диванчик. Мне всегда импонировали моменты из сериалов, когда девушка примеряет кучу нарядов, а ее мужчина помогает с выбором. Вот сейчас не тот случай, ибо выходить из кабинки и дефилировать я смертельно не хочу. Девушке меня уговорить не удается.
— Подошло что-нибудь? — раздается голос Кирилла, и наши ответы с консультанткой кардинально разнятся. Моё “нет” против ее “все идеально подходит!”.
— Тогда выбери что-нибудь сейчас и пойдем, — велит мне Кирилл, а дальше просит девушку завернуть остальное.
— Мне это не нравится, — шиплю я, когда все же выхожу из примерочной в зал, и тут же забываю обо всех протестах, когда ловлю на себе взгляд Кирилла.
Будто на мне не костюм с брюками палаццо бежевого цвета, а бальное платье. 
В общем, шеф одобряет, а я краснею и продолжаю упрямиться.
— Ты испортил только блузку. Остальное лишнее. Даже если учитывать ужин, одного костюма для этого хватит, — привожу я доводы, но он будто не слышит. Хватает бумажные пакеты и смело выходит наружу, а мне приходится догонять.
— Кирилл! — шиплю, потому что меня не хотят слушать.
— Лера, как ты согласилась на брак по расчету, если даже элементарные подарки не умеешь принимать? — спрашивает он, и я тут же подвисаю.
Он что меня проверял?! 
Боже! Уму непостижимо….
Застываю, как повисший от вируса компьютер и ума не приложу, что ему сейчас говорить. Боже, почему этот мужчина всегда идет напролом? Он не оставляет даже шанса на манёвр.
 
Вот и сейчас смотрит так, будто все уже знает. И, черт возьми, хочу, чтобы он знал….
— Стерва! — раздается такой громкий женский вопль, что хочешь не хочешь отреагируешь даже в такой напряженный момент.
Едва успеваю повернуть голову, как тут же автоматически пячусь. На меня несется фурия. Ни ее лица, ни фигуры разглядеть не успеваю. Все, что вижу, это злость и искаженный криком рот.
— Дрянь! Потаскуха! — она цепляется в мои волосы. Больно! — Он женатый мужчина, сучка! Я тебе патлы все выдеру.
— Тихо! Прекрати! — вклинивается между нами Кирилл, но женщина точно сумасшедшая не прекращает попытки кидаться на меня. 
Кирилл силой оттаскивает ее, а она горлопанит так, что все прохожие останавливаются.
— Успокойся! — давит взглядом Кирилл, и только сейчас до женщины доходит.
Кидаться она перестает, зато кидает в меня гневный взгляд.
А что я? Стою, в ужасе потирая больную голову и смотрю на клок своих волос в ее руке. Она сумасшедшая? 
— Эта дрянь спала с моим мужем! — тыкает в меня пальцем женщина.
— Я?! 
— Ну не я же! — орет, как потерпевшая, собирая еще больше зрителей.
— Вы с кем-то меня перепутали. — говорю ей, а она как не в себе, продолжает горлопанить.
— Да, Лерочка Звягина, тебя не спутаешь! — выдает она, и я вздрагиваю. И не только я.
Эти ее слова приходятся не одним ведром ледяной воды, а сразу двумя. Одно на голову мне. Второе — Кириллу.
  
Глава 41. Все пропало
 
— Что? — в ужасе шепчу я, но смотрю уже не на женщину, а на Кирилла.
Он ведь ей не поверит? Не поверит?
Я не дышу, пытаясь понять, что значит, это хмурое выражение лица?
— Женщина. За клевету сажают, прекратите этот цирк, — говорит ей Кирилл, и я с моих плеч слетает такая тяжесть, что слезы наворачиваются от счастья. Боже, как штормит от эмоций.
— Цирк? А как тебе это?! — заявляет она и лезет в сумочку за телефоном.
Понятия не имею, что она там показывает, но выражение лица Кирилла становится мне приговором.
Он ей верит? Верит?
— Нет, — мотаю я головой, отступая назад.
Я столько ему врала, какой только не выглядела в его глазах, но я отчаянно хочу, чтобы сейчас он верил мне, а не ей.
— Я ничего не делала, — шепчу ему, а его грозный взгляд, вдребезги разбивает все мои надежды.
— Не делала? Тогда что все это значит? — орет дамочка, но я ее почти не слышу. Я ничего не слышу, будто мир погружается в вакуум. А лица ошарашенных прохожих с осуждением в глазах затираются в пятна. Я вижу только Кирилла. И его приговор.
— Нет, — мотаю головой, отступая все дальше.
Его взгляд меняется. Глаза округляются и он тут же летит ко мне. Что? Почему?
— Лера! Машина! — доносятся словно в замедленном действии его слова, я кидаю взгляд в сторону, но не успеваю ничего понять. Вижу только свет, а затем все кружится и темнеет.
Мне… больно….
Я просыпаюсь под монотонный поиск прибора, отсчитывающего пульс. Это мое сердце он отслеживает? Ой. Голова трещит так, будто ее сначала на части раздавили, а потом собрали. Точно! Скандал! Авария! Кирилл!
Едва открываю глаза, как чуть ли не слепну от яркого света, но я заставляю себя вглядываться сквозь рябь зрения, надеясь увидеть Кирилла. Больничные стены, пищалки, капельница. А его нет! Нет!
Зато тут другой Соколов.
Антон! Тот самый ночной кошмар, который, едва заметив, что я открыла глаза, начинает орать.
Благо, слова сливаются в монотонный гул, и я почти не слышу его упреков и обвинений. Мне больно. Не только в локте и колене.
Пытаюсь пошевелить пальцами — работают. Руки и ноги двигаются, значит, я не калека. Вообще легко отделалась, кажется.
На смену физической боли, приходит душевная.. Все мысли о Кирилле и о том, что произошло. Он не поверил мне. Не поверил…. От этого невыносимо больно.