Ты будешь моей! (СИ)

От завтрака Варя отказывается, еда ей совсем не идёт. Мама пытается накормить кашей меня, но и мне сейчас кусок в горло не лезет. 
Вся изнервничавшись, жду, когда сюда придут врачи, чтобы забрать Варю и маму на самолёт. И к одиннадцати этот час наступает. 
Их забирает целая делегация докторов. А я остаюсь одна в пустой палате. Собираю в звенящей тишине ненужные вещи в дешёвые шуршащие пакеты. А затем на автопилоте, опустошенная выхожу из больницы.
Опустошённая, потому что моё сердце остаётся с мамой и Варей.
Словно оболочка, утратившая душу, я смотрю пустым взглядом в окно автобуса на проезжающие автомобили. Он довозит до метро. Метро до конечной станции. Оттуда пешком до дома.
Сегодня суббота. Обычно выходные - это маленькие праздники. Но мне совсем не весело. 
Всякий раз подглядываю на телефон, ожидая, когда от мамы придёт сообщение. “Мы взлетаем” заставляет нервничать еще сильней. А вот от “Мы сели” спустя четыре часа нервоза, я выдыхаю, но лишь наполовину. 
Интернета у мамы в Турции нет. Надо ждать, когда она доедет до больницы и позвонит. Там обещали вай-фай.
Вспоминаю, что все-таки нужно поесть, и щелкаю по чайнику. Как же пусто сейчас в квартире.
Телефон звонит.
Забываю обо всем на свете и скорее бегу к столу.
Увы, это не мама. Это Антон. 
Господи, а я и забыла про него. И не хотела бы вспоминать ещё долго-долго. Но чёрт возьми! Мне придётся ответить. А затем выслушать целый шквал брани, потому что мне нужно кое-что ему сказать.
— Кирилл меня уволил, Антон.
  
Глава 36. Правильно сделал.
 
Кирилл Соколов: 
Отпустил ее. Сам.
Правильно сделал. Этот абсурд все равно ни к чему бы не привел. Ни к чему хорошему. Я бы извел и ее и себя.
А так у нас у обоих теперь есть шанс перешагнуть через все. Меня отпустит. Пусть не сразу. Но отпустит.
С такими мыслями я засыпал в пятницу, но совершенно иначе думал в субботу. А в воскресенье вообще сварился в собственном соку.
Взрослый мужик, а собственную голову контролировать не могу.
То ли чувство незаконченного дела, то ли неудовлетворенность результатом не дает выкинуть эту женщину из мыслей.
Все это проклятая привычка, получать все, что хочу. Я ведь лоб себе расшибаю, если что-то идёт не по-моему.
А с Лерой все не по-моему. И это злит.
Нет. Злит не это. Злит то, что она смогла меня зацепить. Прям за жабры. Смогла сделать то, что не могли десятки других самых шикарных женщин.
И чего меня так на ней штырет?
Я идиот. Надо было переспать с ней еще в самом начале, и эта игра сразу бы пришла к финалу.
Но нет, я же девственницей ее посчитал. Пожалел. Решил не трогать, тем более после этих двух гандонов в подворотне.
И она каким-то образом превратилась из объекта, которой я хочу трахнуть, в объект который я решил оберегать. Вот бывает тачка на которой хочешь люто гонять. А другую боишься поцарапать. Вот Лера из первой категории перешла во вторую.
А потом все пошло по пизде.
— Кир, ну Кир, ты здесь или где? — тянет над ухом Маша, присаживается на диван так близко, что чуть ли не на меня. Опять находит несуществующую соринку возле воротника. Сдувает ее, сексуально делая губы трубочкой.
Боже, ей не надоело изгаляться, чтобы привлечь к себе внимание? Можно подумать на мне свет клином сошелся.
И знает, ведь, что кроме секса, ей ничего больше не светит, но все вьется рядом.
И мне секс бы не помешал. Даже не так.
Мое тело изголодалась по сексуальной сладкой киске, но мозг категорически вычеркивает из списка любую претендентку.
Да, Маша сразу вне игры. Головной боли потом будет больше, чем кайфа, который с ней однозначно гарантирован. Она умеет быть дикой и ненасытной, но на нее сейчас не стоит.
На нее не стоит, так на другую встанет. Тут целый клуб сексуальных женщин, бери не хочу.
Впрочем, мужики не теряются. Вот Пашка с Диманом приметили самую сочную и делают ставки, кто ее сегодня "вылюбит".
Радуются, что я вне игры.
 
Да, я сегодня вне игры. Сижу со Славиком и Машей, которую никто сюда не звал, за заваленным едой и алкоголем круглым столом. Но пить не хочется, и еда тут так себе. Чего, спрашивается, сижу?
Славик то ладно, женат. И жену свою любит так, что порой завидую. Идеальные они у нас, понятно?
Но я то холостой и терять свою нишу не желаю. Теперь уж точно. Тогда какого хера до сих пор в трусах?
Ну все в баню.
Опрокидываю еще глоток обжигающего виски и оставляю Машулю на Славика. А чем не план взять ту самую сочную брюнетку?
Телу кайф, голове покой. И от Маши, и от Леры.
— Простите, мужики, вы пока мнетесь, она состарится, — хлопаю Димана по плечу и иду к барной стойке.
На языке уже вертятся стандартные фразы. Да, много ума в охоте, в большинстве случаев, не надо, если ты нормальный мужик.
А женщина сразу чует статус. И если одному на “привет” говорит "отвали", то другому дарит свою сексуальную улыбку и взгляд, умоляющий дать ей повод поехать с тобой.
В моем случае, работает исключительно второй вариант, и Катерина не допив даже первый бокал уже охотно садится со мной в такси.
Она — охотно. А вот я ловлю себя на дебильном желании избавиться от нее прямо по дороге.
Точно крышей поехал. В монахи решил податься?
Ты это не дури, Соколов. Рано тебе еще о кризисе среднего возраста загоняться. Секс будет.
Но не сегодня.
Потому что Катя-Катерина делает все то, что делает любая другая красотка из клуба. И это не заводит. Это начинает раздражать, потому что я хочу другого. Хочу голубоглазую дурочку с таблетками и секс на этом самом диване.
Все, Кирилл, успокаивайся. Этот матч окончен. Ты сам ее отпустил. Теперь Еще из башки своей выкинь.
— Кир, ну ты что? — шепчет Катя, растягиваясь на диване то так, то эдак. Обижается, что осталась без внимания.
— Я тебе такси закажу.
— Что? — теряется она.
— Довезет, куда скажешь, — отстегиваю на пару купюр.
Мда. За несостоявшийся секс я ещё не платил.
Молодца, Кирилл.
Катя хлопает густыми ресницами. Вижу, что хочет сердито вырвать купюры и хлопнуть дверью, но вовремя соображает, что это не выгодно.
Улыбается и просит позвонить, когда у меня будет настроение. А затем виляя накаченным задом в облегающем черном мини идёт к выходу.
Мда. С "настроением", как выразилась, гостья, нужно что-то делать.
А что помогает, когда полный пиздец? Правильно спорт и работа.
Вот поэтому понедельник начинается с тренажёрного зала, который выгоняет все лишнее нахрен из головы, а после душа я еду на работу.
Вот теперь хорошо. Вот теперь отлично.
Холодная голова, то что мне сейчас нужно.
Трезвый ум и никакой Леры. Правильно сделал, что уволил ее. Она, вон, даже столом обзавестись не успела. Не на что будет пялиться сквозь стекло, чтобы вспомнить ее.
Правильно, Лерочка, прочь из моих мыслей. И желательно, навсегда.
— Кирилл Александрович, доброе утро! — подскакивает Анна Михайловна.
— Доброе, — отзываюсь я.
— Вы простите, но Лера опаздывает.
— Что?
— Позвонила, говорит, что бежит.
Лера бежит? Какого хрена она бежит? Куда? Сюда? Зачем?
— Простите! Я на месте! Еле успела! — раздается звонкий голос за спиной, и мне не надо разворачиваться, чтобы знать, кому он принадлежит.
Лера.
Что ты здесь забыла?
  
Глава 37. Я могу помочь
 
Валерия Звягина: 
Отличное утро. За окнами моросит легкий дождь. На душе скребут кошки. А в отражении зеркала на меня смотрит мое бледное отражение, которое я тщательно стараюсь привести в порядок.
Перебрала уже два образа, но того, в котором хотелось бы сегодня явиться в офис, так и не нашлось. Самый удачный я примеряла в первый же день. Денег на обновки нет. Ничего, что-нибудь придумаю. Замикусую.