Ты будешь моей! (СИ)
Даже так?!
На все ради своих планов, готова пойти? Вообще тормозов нет?!
Лера. Лера. Лера. Прекрати это….
— А на что ты готова, Лера?
— Что?
— Я спросил, на что ты готова пойти, чтобы эти файлы исчезли? — рычу, потому что говорить нормально уже не могу.
Меня так бомбит, что сейчас тут все разнесу к херам.
Но этот взгляд, полный упрека и ненависти, позволяет родиться мысли, что я чего-то не знаю. Хочу в это верить, так отчаянно, что сам себя ненавижу за эту слабость. Не стоит забывать, что она та еще актриса.
— Не знала, что ты можешь опуститься до шантажа.
— А я не знал, что ты окажешься продажной женщиной. — выдаю ей, а сам как дебил жду, что она сейчас врежет мне, как тогда у машины, и скажет, что я чертов дурак, и объяснить всю эту происходящую хуету каким-то неведомым, но убедительным образом.
Я точно на ней поехал, раз все еще этого хочу!
— Что за взгляд? Не считаешь себя такой? — подталкиваю ее.
— Ты все верно сказал. Уже второй раз. — Сука! Сука! Сука! — И что ты хочешь от меня за эти файлы?
Что я хочу?
Уже ничего я от тебя не хочу! Я тебя придумал. Сам идиот!
Надо гнать ее в шею и заканчивать этот бед, но появление Антона становится для меня сродни красной тряпки для быка.
Я дал ей шанс одуматься. Она не одумалась…. И я не одумался. Идиот.
Сам себя в западню загнал.
— Ты чего такой хмурый? – тянет Славик, развалившись на диване в моей гостиной. — С акционерами все прошло нормально?
— Да.
— Тогда что тебя парит?
Не что, а кто.
Лера, которая весь вечер не выходит из головы. Не нужно было поддаваться импульсу. Хотел наказать ее, а походу, накажу себя. Каждый день смотреть на нее в офисе и слышать в голове “Да, я такая, деньги для меня все”. Да ее прибью, и в тюрьму сяду.
Нахрен, я это сделал?!
Пусть не придет.
Нет. Приходит. Смотрит испуганными глазками, как раньше. И что мне теперь с ней делать?
Игнорировать для начала. Работы теперь вагон. Ею и займусь.
— Кирилл! — щебечет Маша, улыбаясь во все тридцать два зуба на пороге нового кабинета.
— Ты что тут делаешь?
— Узнала, что ты теперь в нашей башне обитаешь, решила проведать, — щебечет она. — Ой, у тебя воротник заломался.
Не успеваю проверить, как она уже поправляет, точно женушка.
Если бы не ее эти порывы, я бы может и спал бы с ней дальше. Но нет. Одна головная боль.
Краем глаза ловлю пылающий взгляд. Лера смотрит прямо сюда. В глазах — боль.
С чего бы, когда у нашей куколки нет сердца? Или все-таки есть?
Так. Гони эти мысли нахрен, Кирилл. С ней каши не сваришь. Как и с Настей тоже. Но все же, она свою роль, сама того не ведая, отлично сыграла.
Щелкаю пультом, и когда нас с Лерой разделяет матовое стекло, убираю с себя руки Насти.
Обижается, дует накаченные губки. Когда-то меня это забавляло. А сейчас раздражает. Сейчас все раздражает.
— Насть, работа, — указываю ей на дверь.
— Но ты ведь придешь на открытие нового кафе Славы?
— Если время будет. Давай, — тороплю ее, а затем возвращаюсь к делам.
Графики, цифры. Ничего нельзя упустить.
— Анна Михайловна, организуй, пожалуйста, кофе. Покрепче, — прошу секретаршу и возвращаюсь к делам, но с подносом приходит она….
И внутри все опять начинает медленно тлеть.
Звать ее сюда было ошибкой. Это точно!
Я нее ее наказываю, а себя. В который раз в этом убеждаюсь.
— Поставь на стол. — бросаю ей, а сам пытаюсь сосредоточиться на документах, а не на этой ведьме.
И почему, блядь, меня так тянет на нее посмотреть?
— Ай! — подпрыгивает Лера.
Отрываясь от бумаг и вижу, как кофе ошпаривает нежную кожу. В башке срывает чеку.
Все планы возмездия, все “но” и “нельзя” растворяются, и сейчас есть только эта дуреха, умудрившаяся себя обжечь.
Сука, монтажникам руки повыдираю с корнями! Но сначала Лера.
Касаюсь ее пальцев, и выдыхаю, поняв, что ошпарилась не сильно. Однако все равно… руки мебельщикам выдеру.
Ловлю на себе взгляд, полный непонимания и боли, и меня клинит. Ну не может так смотреть женщина, которой наплевать. Не может.
Меня клинит. Я хочу ее. Я все еще ее хочу. И как бы не ненавидел, меня к ней тянет, как сумасшедшего.
Это ненормально. Это опасно! Я — опасен!
Надо ее убрать, пока она окончательно не свела меня с ума.
— За кремом от ожогов сходи, — бросаю ей, а у самого аж зубы сводит, потому что я чувствую к ней то, что хотел бы нахрен закопать в глубокой сырой могиле.
Уходит. А я смотрю на подушечки пальцев, которые хранят нежность ее кожи, и внутри нарастает дикая ярость.
Хватит. Достаточно. Эти черные игры не для меня.
Пусть делает, что хочет. Спит, с кем хочет. У меня переговоры на носу, а мысли падшей женщиной забиты. К черту!
Выхожу из кабинета, что бы вернуть все на свои места, а Лерочки-то нет.
— Анн Михайловна, где Лера?
— Она за мазью пошла. Минут двадцать назад, – выдает секретарь, проверив часы.
— Аптека так далеко?
— Да нет, внизу. — жмет плечами.
Сбежала, может? Хрен с ней. Хватаю пиджак, смотрю на время. Даже с пробками на встречу с заказчиком успею.
— Ее еще не оформили? — спрашиваю секретаря перед выходом.
— Она отнесла свои документы в отдел кадров, но приказ еще не поступил.
— Позвоните и отмените прием. Лера тут больше не работает. Когда вернется из своей аптеке, скажите, что она свободна.
Анна Михайловна, явно, удивлена. В моих правилах выкидывать подобные коры, но сейчас я сам не свой.
Вот избавлюсь от нее, и будет всем на радость у меня трезвая голова. А пока что — там пиздец, от которого я сам в ахере.
Спускаюсь вниз и что я вижу?
Лерочку с Антоном. И, вроде, не делают ничего, а бомбит не на шутку.
Нет. Тут уже не злость, тут ярость.
Женщина, обманувшая меня, и подленький братец не получат свой сказочный “хэппи энд”.
Я за это отвечаю!
— Лера!
Глава 34. Архив
Лера Звягина:
— Ну, что там? — теребит Антон, подловив меня в холле офисного здания.
— Что?
— Кто приходил, что говорил? Чем Кирилл занят? — требует он.
Честно, даже если бы знала, не сказала бы. А так и врать не придется.
— Не знаю. Я там только полдня пробыла. Успела в отдел кадров сходить и кофе подать.
— Внимательнее надо быть, Лера. Ты там не прохлаждаться должна, а работать. Ты мои глаза, не забывай, — говорит он, и мне эти самые глаза хочется вырвать, раз они его.
Нет. Обойдется. Мало я из-за него страдаю? Козел!
— О, Антон Юрьевич! — останавливается возле нас какой-то мужчина и протягивает моему “жениху” руку.
Антон Юрьевич в свойственной ему манере хамелеона тут же превращается из засранца в саму вежливость и улыбается. Мне, наверное, тоже нужно, но не выходит.
— О, прошу прощения, что помешал, — подмечает меня незнакомец.
— Пустяки. Это Лера. Моя невеста, — выдает Антон, и я очень стараюсь отыграть роль счастливейшей бедующей жены богатенького придурка.
— Рад знакомству. К сожалению, сейчас я спешу, но давайте как-нибудь выпьем кофе вместе? Как вам такое предложение?
— Прекрасно. На связи, — весь из себя представительный Антон.
Вот только, когда мужчина нас покидает, от слащавой улыбки “жениха” не остается и следа.
— Это сейчас что было? — смотрит на меня как на врага народа.
— Что?
— Улыбайся, Лера. Нормально улыбайся. Твоё лицо не должно меня раздражать, тем более на людях, поняла? — говорит он, а я все больше хочу его придушить.
Увы, нельзя. Приходится давить улыбку.
— Так? — скалюсь ему назло и ловлю себя на мысли, что не будь рядом кучи свидетелей, то могла бы сейчас схлопотать.
— Давай, побеси меня, — тянет “жених”. — Нормально, говорю, улыбнись.