Одинокие сердца (СИ)
Кормила Полину противозачаточными?
А он видел каждое утро на блюдце горсть витаминов. Видел и даже не спросил. Не посчитал нужным.
Да, матери не нравилась Полина, но, черт возьми, насчет бизнеса и своих интимных увлечений ее советы ему были не нужны. Всё должно было наладиться.
Костя услышал, как двери его спальни открылись. Полина с небольшой дорожной сумкой в руках явно намеревалась уйти.
Костя поднялся, перегораживая ей путь.
— Я не останусь здесь, — процедила Полина, попытавшись увильнуть.
— Останешься, — утверждал Костя, — сейчас так лучше, Поль, поверь мне.
— Лучше? — Она громко всхлипнула. — Твоя мать… ты… — губы её дрожали.
Костя видел мокрую кожу её щёк, вспотевший лоб, глубокое дыхание.
— Вы просто могли меня убить, а что если бы у меня была аллергия, а что… — Она глубоко выдохнула, словно задыхалась.
Костя перехватил её, прижал к себе.
— Знаю, — остановил он её невнятный речевой поток.
Полина дрожала в его руках.
— Как же я вас ненавижу, — рыдала она, — как же вы умете делать больно.
Костя молчал. У него не было ни слов, ни оправданий. Он только и мог, что повторять «знаю» и «успокойся».
Усадив Полину на диван, он принёс ей теплой воды. Та всхлипывала, держась за живот.
— Я… я чувствовала себя такой… такой ужасной, я по врачам ходила, а те смотрели на меня как на дуру, я ощущала себя виноватой, я…
— Прости, — Костя перебил её исповедь, — если бы я знал, я бы не позволил ей.
Полина посмотрела на него с какой-то тоской, а потом отвернулась, утирая слёзы тыльной стороной ладони. Костя хотел бы прижать её к себе, сказать, что всё обошлось, что всё в порядке.
Но у них далеко не всё в порядке. И ключевое слово «у них», потому что их уже нет.
— Я не хочу здесь оставаться, — более спокойно сказала Полина, — вернусь в квартиру.
— Нет, — твёрдо ответил Костя.
— За что ты меня так ненавидишь? — процедила Полина.
— Я не ненавижу, — постарался объяснить Костя, — беспокоюсь.
Полина не верила, шмыгнула покрасневшим носом.
— Если беспокоишься, то поверь, мне будет лучше одной.
Костя тяжело вздохнул. Отчего-то всё шло не так, как он планировал.
— Одной… — повторил Костя, запнувшись, — значит, ты одна?
Почему-то мысль, что «мужика» у Полины нет, посетила его только сейчас. А ещё, что постороннего никогда и не было.
Полина сглотнула.
— Мы развелись, Костя, — напомнила она, — ты не имеешь права задавать мне такие вопросы.
Костя ощущал, как давление начинает подниматься. Шумело в ушах, а сердце стучало так, будто он пробежал стометровку.
— А какие имею? — он смотрел на неё, протянул руку, чтобы успеть схватить, если попытается уйти. — Это мой ребёнок?
Вопрос прозвучал проще, чем он думал, а в голове уже сам ответил: «да». У Полины никого нет, и не было. Если бы был, то точно сейчас они бы чистили морды друг другу.
Она задержала дыхание, а потом отстранилась, её слегка повело, будто голова закружилась. Костя успел мягко прислонить её спину к дивану.
— Нет… — выдохнула она, — я…
Полина молчала, медлила и это напрягало.
— Он должен быть моим, — требовал Костя, — скажи!
Ресницы Полины дрогнули, она облизнула пересохшие губы.
— Нет… не твой.
Костя шумно вздохнул. В голове, будто атомный взрыв. Отчего-то не верил, но трясти её сейчас не имело смысла. Полина всё равно будет упираться, а новый стресс ей ни к чему.
— Я могу проверить?
— Нет.
Прозвучало резко и даже испуганно. Костя отступил.
— Если ты хочешь уйти, тогда тебе придётся терпеть меня в однокомнатной квартире, — напомнил он о том, что собирался сделать вначале, — лично я не против.
— Ко-остя, — простонала Полина, — прекрати.
— Я вполне серьёзно, — Костя пожал плечами. — К тому же, чего нам стесняться?
Полина судорожно вздохнула.
— Ты не слышишь, что я говорю?
— Я слышу глупую речь обиженной разведенки, «я всё сама», «лучше мне одной». Эти люди по моей вине нацелились на тебя, по моей вине пострадала мать и если ты будешь там одна, ни тебе, ни мне легче не станет. И я уже говорил тебе, ты ничем не обязана моей матери, ты имеешь право с ней не общаться, так что, прошу тебя, Поль, дай мне немного времени, и я со всем разберусь.
Слёзы у Полины высохли, но она ещё раз вытерла щёки.
— Немного?
Костя толком не знал сколько, но отпускать Полину точно не собирался. Не сейчас и вряд ли потом.
— Да, немного, — соврал он, глядя в её ведьмины глаза.
Поверила она ему или нет, осталось для него загадкой, главное, что позволила взять сумку с вещами и отнести обратно в комнату.
Глава 11
Своим вопросом об отце ребёнка Костя только заставлял мучиться, гораздо больше, чем от того, что произошло. В том, что он всё понял, Полина не сомневалась, иначе откуда было бы в нём столько рвения её защитить.
Но Костя не заводил об этом разговор, и Полина решила жить по правилу: не спрашивают — молчи.
Ираида Беркутовна больше из комнаты не выходила, что было к лучшему, потому что Полина не знала, что может сделать, если увидит её снова. Всё-таки несмотря на состояние бывшей свекрови, она всё осознавала, когда говорила, да ещё с такой жуткой интонацией, словно Полина не живой была, а куклой для экспериментов.
Полина и сама не хотела из комнаты выходить, но Костя почти каждый час наведывался с глупым вопросом «всё ли с ней в порядке».
Конечно не в порядке. Как может быть в порядке, если её бывший муж козёл, а свекровь самая настоящая ведьма. Если у других семей это метафорически, то у неё по-настоящему. Кого точно околдовали, так это её. И как теперь снимать порчу вместе с проклятием?
В очередной раз Догов зашёл вечером.
— Поужинаем вместе, — позвал он, стоя в проеме дверей.
— Не хочу, — отозвалась Полина.
От нервного состояния ей есть вообще не хотелось.
— А нужно, — беспрекословно заявил бывший, — так что если не пойдёшь, я тебе отнесу, а потом сам накормлю.
Полина глубоко вздохнула. Неужели недостаточно того, что она уже согласилась здесь остаться?
Поднявшись с кресла, она медленно подошла к Косте, который жестом приглашал пройти вперёд.
На кухне стол был накрыт на двоих. Пахло аппетитно, и Полина поняла, как проголодалась.
— И давно ты заказываешь еду? — как бы между делом спросила она.
— С тех пор, как мы развелись.
Полина грустно усмехнулась. Прямо как будто уволил домработницу. Но радости от этого не было.
— Понятно, — коротко ответила она, разворачивая льняную салфетку.
Костя некоторое время смотрел на неё, как будто ожидая продолжения разговора, но поняв, что Полина будет молчать, начал есть.
В тишине под стук столовых приборов о тарелки и периодические пристальные взгляды Догова Полина даже вкуса еды не чувствовала.
— Как бумага, правда? — задумчиво спросил Костя, медленно прожевывая кусочек мяса.
— Это намёк? — Отчего-то Полина обзаводилась всё большим и большим количеством шипов.
— На что? — непонимающе нахмурился Догов.
Полина вздохнула, подняла голову, встретившись с его таким же пронзительным и озадаченным взглядом.
— Чтобы я готовила.
Костя усмехнулся.
— Нет, я вроде не говорил такого.
Полина не ответила. Кусок мяса не лез в горло, она быстро проглотила приготовленные на пару овощи, попробовала незнакомую ей новомодную крупу и, запив водой, поднялась.
— Я наелась, спокойной ночи.
Догов недовольно причмокнул, но только кивнул. Не оборачиваясь, Полина слышала, как звякнули приборы, со злостью брошенные на стол.
Плохо, что в ее комнате не была замка, она бы точно закрылась.
***
Конечно, Костя и не думал, что будет легко, тем более сейчас. Но их ситуация в данную минуту казалась ему безвыходной.
Еда была жуткой отравой, хотя он и заказывал в лучшем ресторане. Жирная и солёная баранина оседала во рту неприятным послевкусием и отдавалась изжогой.