Одинокие сердца (СИ)

Костя сощурился, провожая её пристальным взглядом. Полина боялась, что Догов пойдёт за ней следом, но нет.
Она захлопнула дверь, закрылась на внутренний замок и осторожно подошла к окну.
Костя будто вымещал свою злость на земле, пинал попадающие под ноги камни, поднимая вокруг себя пыль, а затем залез в машину, несколько раз сработал сигнал и дворники. Автомобиль дёрнулся так резко, что Полина вздрогнула, услышав хруст погнутого металлического ограждения. Костя не обратил внимания, рвано дёрнулся и, взвизгнув шинами, уехал.
Полина медленно опустилась на стул, закрывая лицо руками. Ну почему всё началось именно сейчас? Сейчас, когда она чересчур уязвима. От каждого его появления ей плохо. И живот снова болел.
  
Глава 6
 
— И запомните, девочки, роды — это одинокий путь, смиритесь и просто пройдите его, — закончила напутственную речь престарелая бывшая акушерка в школе будущих мам.
Полина грустно улыбнулась, в принципе она никогда не была за партнерские роды, и хорошо, что выбора у неё не осталось.
Закончив делать пометки в своём блокноте, Полина с нескрываемым ужасом глянула на собравшихся в помещении беременных, у которых срок был гораздо больше, чем у нее. Как им трудно подниматься с места, да и сидеть долго в одном положении тоже. В свои шесть месяцев Полина еще бегала.
Светлана Семенова подписала ей отпуск, который плавно перейдёт в декрет, так что у Полины появилось больше свободного времени.
К тому же Догов оставил её в покое. Ни посылок, ни случайных появлений не было уже неделю.
Так что после выходных Полина расслабилась и перестала вслушиваться в шум на лестничной клетке и спокойно подходила к дому, не наблюдая у подъезда знакомую машину.
В понедельник она решила сравнить цены на детскую мебель с той, что продают на сайтах. Всё говорило в пользу бывшей в употреблении, но Полина раньше никогда этим не интересовалась, а бюджет у неё был небольшой после получения отпускных, так что следовало всё тщательно посмотреть.
Торговый центр, купленный Договым в период его предвыборной кампании, гудел. Был разгар весеннего дня, а казалось, люди в их городе не работают. Выпив ягодный чай на любимом фуд-корте, Полина смотрела на проходящих мимо посетителей, думая, что ей ещё необходимо. Ребенок уже требовал хорошей подготовки, а она до сих пор не могла ни выбрать, ни определиться, что ей нужно.
Кроватку в детском отделе она не приобрела, решила, что выберет в магазине уцененных товаров, там же и коляску купит.
— …я оставляла кольцо… хочу забрать…
Полина услышала знакомый голос на повышенных тонах и сердце как иголкой кольнуло. Краем глаза она увидела силуэт Ираиды Беркутовной у «островка» с сигаретами.
— Женщина, какие кольца? У нас одни сигареты и кальяны.
— Я вам кольцо оставляла, в залог, — настаивала та.
Продавец смотрел на неё как на сумасшедшую. Хотя и выглядела бывшая свекровь не очень. Наспех надетая одежда смотрелась неопрятной. Всегда выкрашенные в рыжий цвет волосы сейчас поблекли и показалась истинная серая седина.
— Охрана! — крикнул продавец.
Полина не знала, почему застыла, глядя на эту картину. Всё-таки эта женщина своим дрянным характером, возможно, и заслужила подобное обращение, которое вернёт её на место земное, но зла ей она уж точно не желала. Так что подойти порыв был чисто из «дочерних» побуждений. Свекровь хотя бы переключит своё внимание на неё…
Но сделав один шаг, Полина вспомнила о своём положении.
— Охрана! Охрана!
— Кольцо верните, вот деньги, — Ираида Беркутовна высыпала на прилавок смятые купюры, но продавец не стал к ним прикасаться.
Полина мысленно чертыхнулась, твёрдым шагом направляясь к свекрови.
— Ираида Беркутовна, — окликнула она, — давно не виделись.
Женщина, услышав своё имя обернулась, и Полина охнула. Правая часть лица Ираиды Беркутовны поплыла от уродливого шрама, задев глаз и половину щеки. Она не сразу сфокусировала на ней взгляд, и Полина напряглась, ожидая услышать что-нибудь едкое, но не это:
 
— Мы знакомы?
— Заберите эту сумасшедшую, — вмешался продавец.
Полина сглотнула.
— Я Полина… Полина Григорьевна, я…
— Полиночка, помогите мне, — бросилась к ней бывшая свекровь, — этот человек не хочет отдавать моё кольцо, а оно очень для меня важно.
— А…
— Да нет у нас кольца! — возмущался продавец. — Мы, блядь, не ломбард!
Полина ощутила, как руки в перчатках легли на ее плечи. Женщина не выглядела так, будто её ненавидит, скорее наоборот.
Полина подошла к прилавку и собирала деньги.
— Здесь только сигареты, — произнесла она медленно и достаточно громко, замечая, что правое ухо Ираиды Беркутовны тоже повреждено.
— Сигареты, — нахмурилась та, быстрым взглядом осматривая витрины.
— Пойдёмте, — Полина отвела её подальше, — может, вы вспомните, где оставили кольцо.
— Да здесь… — бывшая свекровь рассеянно огляделась.
Полина вздохнула, понимая, что с пожилой женщиной что-то не так. Та никогда не была такой.
— Давайте присядем, — предложила Полина, доставая из сумки бутылочку с водой, — и вы успокоитесь.
Ираида жадно выпила почти половину, а затем вновь посмотрела на неё.
— Мы с вами знакомы?
Этот вопрос ставил в некоторый тупик.
— Да, — не стала врать Полина, — мы какое-то время были соседями.
Женщина нахмурилась.
— Вы такая милая и добрая, вот бы мой сын с вами познакомился, ему как раз нужна хорошая жена.
Полина невесело усмехнулась.
— Уверена, у вашего сына есть достойные кандидатки.
Бывшая свекровь махнула рукой.
— Он весь в работе, весь в делах, а это кольцо я закладывала… Когда же я его закладывала?
— Мама! — услышала Полина голос Кости. Он в сопровождении своей охраны и женщины в медицинском костюме быстрым шагом направлялись к ним.
— Костя, сынок, — заулыбалась Ираида Борисовна, она взяла его за руки, — я как раз хочу познакомить тебя с замечательной девушкой.
Лицо Догова побелело. Он переводил взгляд с Полины на мать и обратно. Ситуация вырисовывалась до ужаса глупой.
Полина отвернулась. Возможно, он не хотел, чтобы она видела и знала о удручающем состоянии его матери.
— Мама, пойдём, тебе нужно принять таблетки.
— Не хочу! Они такие горькие. К тому же мне нужно забрать кольцо.
— Оно дома, мам, вот уже тридцать пять лет.
— Но… дома? — Она улыбнулась, как маленький ребёнок. — Я так рада, это ведь подарок твоего отца.
Полина поднялась.
— До свидания, Ираида Беркутовна, поправляйтесь.
Она отвернулась и медленно зашагала к выходу, чтобы это не казалось бегством. Зачем она вообще подошла к ней? Понятно же, что в таком состоянии свекровь одну не выпустят из квартиры.
— Полина, — Костя догнал её, поравнявшись, — ты должна знать, что мать немного не в себе.
— Я не спрашивала, Костя, — выдохнула она, — присматривай за ней.
А затем он молча шёл рядом, до самой лестницы.
— Ты что-то выбираешь? — не отставал он.
Никогда раньше Костя не казался ей таким назойливым. Она будто его заново узнавала, что очень странно, учитывая её положение.
— Я уже ухожу.
— Может, тебе помочь?
Полина усмехнулась.
— Не волнуйся, тащить на себе кроватку я не собираюсь, а тебе лучше вернуться к матери.
Костя остановился и дальше не пошёл.
Полина видела в отзеркаленном изображении входных дверей, как он ерошит и без того лохматые волосы, запрокидывая голову к потолку, будто бы мучается.
Неужели думает, что она и правда на него проклятье наслала?
***
Но, наверное, думает, потому что другого объяснения, почему Догов на следующий день ждал её возле женской консультации, она не находила.
Сердце как взбунтовалось, то ли от страха, то ли от призрачной надежды.
Костя припарковал машину буквально возле дверей. Выглядел он со стороны не просто прилично, а как сошедшая со страниц глянцевых журналов модель. Вкусом к одежде он всегда отличался от мужчин в их городе, вот только лицо было всё такое же серое и уставшее, но кто не знал его, счел бы это особенностью внешности.