Ночь в твоих глазах (СИ)

Здесь, в одном из тайников, была заботливо припрятана одежда. Теплый мех, полотно и добротная шерсть… Они касались тела совсем не так, как шелк эльфийской рубашки...
...рубашку темного я бросила в пещере — не нужно нам чужого! Особенно такого чужого, за которое потом какой-нибудь умник сможет зацепиться поиском. Да и пуговицы там подозрительные, мало ли, какие заклинания на них повешены. Я неплохо разбираюсь в артефактах, потому уверена, что не смогла бы их разорвать...
...разорвать рубашку так и не удалось — в мстительном порыве, я потратила на это несколько драгоценных мгновений, пока не осознала бессмысленность своего поведения и не взяла себя в руки…
...руки темного скользили по моему телу бережно, пожалуй, слишком бережно — умело добиваясь моего ответа и удовольствия. И это странно — зачем тратить столько сил, чтобы получить то, что тебе и так дают?..
...дают вам двое суток на то, чтобы покинуть Янтарный мир. Вам запрещено когда-либо возвращаться в миры Самоцветного ожерелья...
Мысли скользили плавно, словно бусины по нити ожерелья.
...Самоцветное ожерелье, обернувшееся вокруг шеи Тау.
Она не любила его пестроцветья — предпочитала жемчуга, подчеркивающие ее собственную яркость, или рубины, алые, огненные, как она сама, и это ожерелье, статусное, церемониальное, надевала редко.
Янтарь, лазурит, гагат, перламутр, яшма…
Тринадцать бусин, разделенных резными шармами из благородной платины — по количеству миров Самоцветного Ожерелья.
Я лежала, закрыв глаза, зарывшись носом в мех. Бусины в моей голове щелкали, сталкиваясь гладкими полированными боками, взблескивали загадочно и обещающе, и скользили, скользили по прочной тонкой нити, увлекая меня в сон...
“Тудум-тудум-тудум!” —  билось в груди.
Сердце, разогнанное страхом, стучало тамтамом. Алхимия этой эмоции насыщала кровь гормонами, нагнетала вместе с ней кислород в мышцы, обостряла внимание и реакцию… выводила все системы моего организма на работу в экстренном режиме.
Неделя отдыха на Сумёте закончилась, и через несколько минут я волевым усилием (и приемом из ментальной практики) задавлю страх, сотру его запах и выйду из своего убежища под козырьком какой-то лавки, будучи хладнокровной и собранной.
...этот трюк я освоила ещё со своей первой группой. Когда имеешь дело со студентами разных рас, часть из которых чувствительна к ментальному фону, другая большое значение придает языку тела и невербальным сигналам, а третьей ни к чему такие сложности, потому что всю эту информацию они считывают просто из запаха, умение превращать страх в преимущество — ценный навык.
Забавно, в каких обстоятельствах он снова мне пригодился.
Эльфийский народ разделился на две ветви так давно, что сейчас точной даты назвать никто не мог. Впрочем, тут следует сделать поправку — никто из не-эльфов назвать не мог. Я лично не сомневаюсь нисколько, что сами дивные помнят и даты, и инициаторов, и причины, по которым родовые ветви разделились по сторонам конфликта так, а не иначе.
Со временем раскол между эльфами лишь ширился — всё больше отдалялись языки, все сильнее разнились культурные традиции и даже основные фенотипы, всё глубже становилась взаимная неприязнь.
Но несмотря ни на что, у них всё еще оставалось много общего: острые уши, глубокая нелюбовь к человеческой империи, присоединившей к себе эльфийские миры, высокомерное презрение ко всем, кто не эльф, и магия.
Улучшались техники, оттачивались приемы, совершенствовались методики — но суть темноэльфийской магии оставалась той же, что у их светлых родичей.
И до сих пор наиболее эффективно против светлых эльфов работают приемы их темных собратьев.
Поэтому я и шла сейчас по хмурой слякоти Восьмого Гномьего мира, укутавшись в теплый плащ и магическую защиту, на встречу с посредником, который выведет меня на специалистов по проникновению куда угодно с целью добыть что угодно.
Вода падала сверху серой моросью, противной взвесью, стекала с капюшона моего дождевика и чавкала под ногами грязными ручьями. Именно за этот чудесный климат, делавший магический поиск если и не безнадежным, то весьма, весьма затрудненным, Восьмерку и облюбовали наемники разной степени законопослушности и прочие асоциальные элементы. Здесь тот еще крысятник, по правде говоря. Но, во-первых, я нынче, и сама в некотором роде загнанная в угол крыса, а во-вторых, если знать, к кому обратиться, купить здесь можно абсолютно всё. Я же нынче собиралась купить услугу по взлому темноэльфийской сокровищницы.
Буквы на вывеске кабака, где я назначила встречу, были по-гномьи основательными и угловатыми. Из дерева здесь не строят, в здешнем климате дерево гниет, порастает грибком и плесенью, не спасают никакие обработки, покрытия и пропитки: два-три года — и всё, добрые хозяева, меняйте крыльцо. Так что деревянные постройки в Восьмом Гномьем мире — роскошь. Зато здесь даже обычный кабак средней паршивости может позволить себе окна из настоящего гномьего стекла, — и сквозь них зазывно льется в дождливую хмарь желтый уютный свет.
Я мазнула невидящим взглядом по серому камню стен и буроватому — ступеней, на всякий случай сканируя их на магию, и потянула на себя дверное кольцо.
Стоило только шагнуть за порог, как меня окутали тепло и сытные запахи. Легеньким заклинанием высушив дождевик, я перекинула его через руку и, отказавшись от услуг мальчишки-полового, неторопливо пошла меж столов в сторону отдельных кабинетов, отстраненно прислушиваясь к звуку своих шагов и своей магии.
Страховать себя я начала, как только переместилась сюда с Сумёта. Всегда спокойней, когда есть пути отхода.
Я уже бывала здесь, когда оставляла местной гильдии заказ на специалиста узкого профиля. Сегодня меня должны были свести с исполнителем.
Никогда бы в жизни я не пожелала себе оказаться там, где я оказалась — в гномьем кабаке “Железная жила”, никогда бы не пожелала себе делать то, что я делаю...
Но каждый мой шаг приближал меня к цели. А значит, я там, где должна быть, и делаю то, что должно быть сделано.
И я не отступлюсь.
Живот не сводило характерной судорогой, и колени не слабели: я не чувствовала страха — ментальная установка работала прекрасна. Тело ощущалось легким и ловким, а мысли — четкими и кристально ясными.
И только сердце отсчитывало свой ритм чуть быстрее обычного: “Тудум, тудум, тудум”.
И вот наконец дверь нужного кабинета прямо передо мной.
Сейчас станет ясно, приблизилась ли я к цели, или мне снова предстоит мучительный и кропотливый поиск.
Я потянула дверь на себя и вошла в кабинет.
...и узнала “исполнителя” мгновенно — стоило лишь железным пальцам сомкнуться на моем запястье и защелкнуть на нем артефакт-блокатор магии.
Этого темного эльфа я не забуду никогда!
“Бежать” — дернулись было инстинкты и заткнулись, задавленные разумом.
Вырываться — терять лицо, время и возможность реализовать хоть сколько-то выигрышный ход.
Магия — отрезана браслетом.
Снять… не знаю, смогу ли, но на попытки нет времени, а делать нужно что-то немедленно, именно сейчас!
Нужно что-то внезапное. Что-то, что собьет его с толку, отвлечет и даст выиграть время.
И, глядя на него глаза в глаза, чувствуя запястьем его пальцы как ожог, я шагнула вплотную к темному и поцеловала его.
Да, я определенно сбила его с толку.
Правда, сориентировалась остроухая погань мгновенно. Миг — и он перехватил инициативу, ладони сжались на моих руках стальными капканами, и, прижав меня к двери кабинета, он требовательно впился в мои губы, продлевая и углубляя поцелуй.
Губы, пусть жесткие, были знакомо приятны, нахальный язык будил ощущения, которые я, как мне казалось, придумала, а длинное, твердое тело прижатое к моему, будоражило воспоминания, пуская волны дрожи. И я, расслабив мышцы, откинулась спиной на опору позади меня и позволила себе уплыть в эти ощущения, прислушиваясь к ним и смакуя.