Зловредный старец (СИ)
Валисса горько покачала головой соглашаясь.
– Вы правы, Лисапет. – вымолвила она. – Моему старшему сыну надо стать мужчиной и я не вправе ему в этом мешать, как бы не противилось разлуке материнское сердце. Сколь скоро вы намерены отослать Асира из Аарты?
– Ему свиту надо достойную собрать, подобрать советников – с кондачка такие вопросы не решаются. – ответил я. – Полагаю, что в Шехаму он сможет отправиться не ранее чем через месяц. У тебя будет время привыкнуть к мысли о разлуке. Не такой уж и длинной, кстати – каких-то полгода.
Ну что же, к моему приходу тебе просто не спалось, а теперь, смею надеяться, я обеспечил полноценную бессонницу.
Мое величество уже подходило к своим комнатам, когда проклятый радикулит напомнил о себе, да так, что я света белого невзвидел. В поясницу словно штырь раскаленный кто-то вкручивать начал, глухо заухало сердце а из глаз брызнули слезы. Я тяжело оперся на стену и попытался отдышаться.
– Э, царь, плохо тебе совсем. – раздался поблизости голос Эсли, и тут же он появился в поле моего зрения, шагнув из ответвления основного коридора.
Юный степняк подхватил меня под руку, глянул в глаза, цокнул языком и произнес:
– Шаптура надо. Умрет царь без него.
* * *
Хрен вам! Старик я крепкий, к рассвету оклемался. Даже Тумила проводить выйти смог, а потом еще и принес жертвы Шалимару за успех действий мелкого пакостника. Искренне, между прочим, помолился. Пес его знает, есть он, Шалимар-то, или нет, но если есть (а после смерти у меня появилось насчет сверхъестественных существ вполне определенное мнение), авось услышит и поможет.
А уж коли его не существует, так и от меня не убудет точно.
На этом моя крепкость, правда, иссякла, так что доносить до старшего из внуков нашу с Валиссой давешнюю договоренность невестке же за завтраком и пришлось.
– Асир, мне надо с тобой серьезно побеседовать. – произнесла царевна, едва мы вооружились столовыми приборами.
Ее младший сыночка тут же навострил ухи и сделал вид, что нашел в тарелке нечто безумно интересное и увлекательное.
– Мама! – наследник престола возвел очи горе и сделал страдальческое лицо. – Да заведу я постоянную любовницу, заведу! Только давай не прямо сейчас.
Ага, невестка тоже, видать, пронюхала про его хождения в бордель… Нет, вообще-то фаворитка, она в хозяйстве может и полезна – по крайней мере своими закидонами (а в том что они будут можно ни на гран не сомневаться) подготовит парня к будущей семейной жизни. Но, с другой стороны, постоянная любовница у члена августейшей семьи – это стопроцентненький агент влияния уже своего семейства, а через это семейство и всех кто сможет его членам ручку позолотить в должной мере. Имются у нас там среди придворных девиц круглые сироты?
Ну или хотя бы квадратные.
– Это приятно слышать, сын. – ответила Валисса. – Но речь пойдет о несколько ином.
– Да вы что, Асирку женить решили? – аж подпрыгнул Утмир не сдержав серьезности. – А на ком? Неужто пошлете за кораблем Лланы погоню?
– Он уже, верно, давно отшвартовался в У-Горе. – ответил я.
Большого политического ума мальчик растет. Я, покуда Тувия с дочкой гостили в Аарте Карториксову женушку порасспрашивал о видах на гранполитик и, не будь у меня долгоиграющих планов, право слово, женил бы на Ллане старшего внучару без размышлений.
Насколько я понял из наших высоковыматывающих нервы бесед, асинское государство переживает сейчас примерно такой же кризис, как перед созданием первого Триумвирата в Риме. Единственная разница, что в настоящий момент кандидатов на прижатие Совета Первейших к ногтю не трое, а четверо, и договориться по-доброму о разделе сфер влияния им пока (пока!) не удалось. Торис Карторикс, после неудачного посольства к моему престолу чуточку утратил позиции и, вместо того чтобы возглавить вторжение в земли окончательно потерявшего берега сатрапа Бантала, отправится устанавливать конституционный порядок на святых для Первейших местах… Но имея в союзниках даже варварского царька по имени Лисапет (и его казну) может наворотить ух чего! Этим-то знанием я с внуками поделился. Планами не стал.
– К тому же Ллана уже обещана другому. – мягко добавила Валисса.
А сохнет и вовсе по Энгелю, так что дружба-дружбой, а рога тут будут делом времени, поэтому она вообще не вариант. Хотя очень знаете ли домашняя, милая – мне в той жизни такие нравились.
– Нет, сын. – невестка вновь внимательно поглядела на своего старшего отпрыска. – Речь совсем об ином. Мы с твоим дедом посоветовались и пришли к выводу, что тебе пора надеть венец Шехамы и войти в Совет Князей как равному.
Асир поморгал немного и пожал плечами.
– Если вы так решили, я поступлю по вашему слову, но… Это же нечестно! Я хотел княжество брату оставить! Что это такое-то?! Мне царство, а ему ничего?! Коня, доспехи и копье дадите?! Он вместо меня под клинок подставился, а вы!.. – парень вскочил и, в сердцах, с громким звоном бросил вилку на стол.
– Веди себя достойно. – поджала губы Валисса. – Ты оскорбляешь и деда, и богов.
– Ай, ну вас… – царевич тяжело опустился в кресло и прикрыл лицо забинтованной рукой.
– И мать, – добавил я, – которая лишь добра тебе желает. Как ты собираешься стать правителем, не имея к тому никакого опыта? Даже простого жизненного, от прожитых лет?
Я откинулся на спинку стула, давая продолжить Валиссе.
– Пойми, сын. – произнесла она. – Ты должен научиться править. Но кем назначит царевича, наследника престола, царь? Наместником или, того пуще, местоблюстителем? Министром? Кем? Ты обязан принять свой родовой венец. И отправится в Шехаму, править ей. Научится повелевать на деле. А когда станешь царем…
Шехамская Гадюка глянула в мою сторону.
– …да продлятся годы твоего деда, но когда-то и станешь, ты можешь передать венец брату.
– Вообще кому хочешь. – хмыкнул я. – Хоть Князю Мышкину.
– Ну ничего себе! – Утмир столь старательно, но в то же время неестественно изобразил обиду, что я едва не рассмеялся. – У него и так уже целая Степь!
* * *
Как нетрудно догадаться, вокруг поездки в Шехаму развернулась настоящая борьба – кому из придворных ехать с царем, учитывая то обстоятельство что отбывает он как частное лицо и берет с собой лишь минимальное сопровождение, кому прибиться в свиту матери Асира, кому стать опорой наследника престола в его княжении, а кому остаться на бобах, в смысле в Аарте… О, на орбите этих архиважных вопросов весь следующий месяц шла такая пляска с бубнами, что лишь благодаря оперативности Лесвика из Старой Башни, стремительно раскрывшего убийство одного конкурента другим, и передавшего виновника в добрые ласковые руки Фарлака из Больших Бобров, придворных удалось удержать в рамках цивилизованных козней.
Ну, по крайней мере, больше никто на мокрухе не попался.
Вот с изготовителем княжеского венца – традиционный, тот что носил еще князь Бонока и его предки, был признан негодным, ибо не нес знаков рода Крылатых Ежей, да и в целом был Асиру великоват, – интриги не случилось. Памятуя о некоей заинтересованности в судьбе одного златокузнеца со стороны князя Штарпена, а равно и отзывы о сего златокузнеца высоком мастерстве, я своим собственным произволом поручил сие ответственное задание Курфину Плеваному.
Поступил я так, если честно, скрепя сердце – очень уж опасался что добрые люди внучьей короне прозвище навроде «плеваный венец» присобачат. Однако же, как выяснилось, напрасно судил по себе об окружающих. Наоборот, согласно докладам неявных, в столице пошла речь о моей сугубой справедливости, ибо зла не помню, за прошлые, искупленные, грехи не караю, но лишь по заслугам – а Курфин недаром числился одним из лучших мастеров своего дела во всей Ашшории, – жалую. Что касается гильдии именно что златокузнецов, ее лояльность после этого события ушла выше чем в сто процентов.
Во всей этой ловле рыбы в мутной водичке больше всего выиграл, пожалуй, Энгель. Сын Морского Воеводы, который и так-то с отцом собирался на границу Лефты и Зории, инспектировать работы секретной стратегической верфи, попросту свое место в свите Асира продал.