Главное – не влюбляться (СИ)
Корсаков догоняет меня уже на выходе из зала и хватает за руку.
— Может поговорим?
— Дурацкий парик, — шиплю я в ответ, пытаясь вырвать руку. Стараюсь на него не смотреть. — Тебе не идёт.
— Зато какая отличная маскировка, — говорит Саша.
— О да! Маскарад тебе удался на славу, — резко разворачиваюсь к нему. Еле сдерживаю себя, чтобы не орать. — Не мог сразу сказать? Обязательно было делать из меня дуру?!
Если бы взглядом можно было убивать, я бы убила.
— Если честно, я ещё во время перекура подумал, что ты меня узнала. У тебя такое выражение лица было недовольное…
— Оно всегда такое, когда ко мне подкатывает шары, о которых я не просила! — рявкаю я. Чувствую, как внутри все закипает и скоро это лавина вырвется наружу, сметая всё на своём пути.
От злости меня даже потряхивает. Быстро пробираюсь через толпу, попутно натыкаясь на людей, толкая в плечо, но даже не извиняюсь. Плевать!
— Л-и-и-из, ну подожди, правда…
— Почему потом не признался, кто ты? Почему молчал? — останавливаюсь напротив Корсакова и сверлю его взглядом. Мы стоим в большом вытянутом коридоре, который соединяет несколько проходов. Я прижимаюсь спиной к кирпичной стене, чувствуя всю тяжесть от перенесенных за один вечер эмоций.
— Ты правда считаешь это отличной идеей, после всех произошедших с тобой… приключений? Лиз, я просто хотел помочь, немного отвлечь тебя. Да на тебе лица не было!
Это он, интересно, как определил под маской?
— Я сейчас правда начну думать, что с моей мордой что-то не так, — смеётся Саша и подходит ко мне чуть ближе. Я снова перестаю нормально дышать, не могу отвести взгляда от его тёмно-серых глаз. Ещё немного и я утону с головой в их тёмном омуте, забыв свое возмущение и запихнув злость в самые дальние закоулки сознания. Чёрт возьми, Бельская, соберись уже! — Когда я был в маске ты относилась ко мне более дружелюбно. Я бы даже сказал — была очень милой.
— Не придумывай, — отнекиваюсь я. Понятия не имею как себя сейчас вести, но не хочу признаваться Саше, как хорошо мне было рядом с ним. Наверное, это все чёртова свободолюбивая «Куба»! Мне просто нужно домой, протрезветь, выспаться и обо всем подумать. — Ну что ж, можем считать, что свидание удалось — выпили, пообщались, потанцевали…
— Нет, не можем, — Корсаков подходит вплотную, прижимая меня к стене, расставив по бокам от меня ладони и лишняя последней возможности сбежать. Сердце начинает дико стучать в груди от такой внезапной близости. — Детали нашего свидания обсудим позже. А сейчас, я надеюсь, в твоей не самой трезвой головке, всё-таки осядет одна истина…
— Какая?
— Хватит уже от меня бегать.
Саша, едва касаясь, ведет пальцами от моей скулы вниз по щеке, приподнимает подбородок и заставляет посмотреть ему прямо в глаза. Зачарованно смотрю на него, как дура, и не шевелюсь. А от его прикосновения ноги стали совсем ватными. Но я стараюсь держаться из последних сил.
Вдох выдох, вдох выдох. В нем нет ничего особенного, просто я уже забыла какого это, впускать так близко мужчину в свое личное пространство.
— Это сумасшествие какое-то, честное слово. Как наваждение. Или будто нас специально кто-то сталкивает… Мне кажется, нет такого места в Самаре, куда бы я не пошёл и не увидел тебя.
— И поэтому ты вдобавок ещё и сам решил назначать мне свидание? Странная у тебя логика, Корсаков, — изо всех сил стараюсь не отводить взгляд. — Тебе ущемлённое эго, что ли покоя не даёт? Может скажешь уже, наконец, чего тебе от меня надо?
На фразе «ущемленное эго» Корсаков едва уловимо поморщился. Значит, я попала в точку? Эх, мужики, мужики…
— А может, я хочу проверить, кто передо мной — подарок судьбы, или её злая шутка, — высокопарно говорит Саша, сам же ухмыляется своим словам и, наконец, убирает руку.
— О-о-о, я тот ещё подарочек, — закатываю глаза в подтверждение своей саркастичной фразы и наигранно ободряюще хлопаю Корсакова по плечу. — Безумству храбрых поём мы песню… В общем, советую бежать без оглядки, я серьёзно.
— Ты невыносима, — вздыхает Саша, кладя руки мне на талию, и его взгляд снова начинает искриться. Обжигает, заставляет замереть на месте и не дышать.
Парень наклоняется ближе к уху и очень тихо мне говорит, как будто боится, что нас кто-то может услышать:
— Если я тебя не убью, то точно влюблюсь.
— Корсаков, это твои слова, или это сейчас в тебе говорит Хан Соло вперемешку со стариной Джеком? — язвлю я в ответ, саркастически вскидывая брови. Эту фразу из «Звездных войн» я на удивление помню хорошо. Наверное, как типичная девочка, во всех фильмах я запоминаю в первую очередь самые романтичные моменты.
Пытаюсь сбросить его руки, но попытка не увенчалась успехом.
Саша на секунду застывает, а потом медленно приблизил свое лицо к моему, заглядывая мне прямо в глаза.
Порывисто выдыхаю, стараясь успокоится, и приказываю сердцу перестать отплясывать страстную румбу. Чёрт, всё-таки не надо было язвить, стоя в такой невыигрышной позиции!
Глава 19
Утро наступило в два часа дня. Я с трудом открыла глаза и впервые за долгое время возненавидела и квартиру, которую снимаю, и огромные высокие окна, в которых безжалостно лился яркий солнечный свет. Со стоном я натянула на голову одеяло. Вот так лучше! По крайней мере, чувство, будто по моей голове кто-то методично бьёт молотком, понемногу ушло. Пожалуй, здесь и останусь до вечера.
Вместе с облегчением в мою голову ворвались воспоминания от вчерашней ночи. Александр третий, он же Хан Соло, он же Корсаков. Практически он же Жора, он же Гога, он же Гора[1]… Чёрт бы его побрал! Это слишком нереально, чтобы быть правдой, но это правда. Судьба действительно нас постоянно сталкивает. Хотя такая девушка, как я, максимально далека от его круга общения.
Ха! Далека, это ещё слабо сказано. Мне до его круга общения, как до луны пешком. Но мы каким-то удивительным образом находим по всей Самаре магические точки пересечения двух параллельных реальностей.
Тянусь за мобильным и вижу с десяток сообщений от Аринки, чтобы я коза, рассказала, что это за знакомые такие у меня объявились, которые вместе с личным водителем развозят по домам. Объяснение, что мы общаемся по работе, её видимо не устроило. Хотя это и чистая правда, просто не отягощенная подробностями. Говорить, что это и есть тот самый Корсаков было бы верхом неблагоразумия с моей стороны, и вызвало бы шквал ненужных вопросов, комментариев и конечно же Аринкиного стёба. Потому что я в который раз умудрилась его не узнать!
Со вздохом вспоминаю завершение вчерашней ночи. Я почему-то думала, что Саша разозлиться на мои слова, или хотя бы скажет что-то язвительное в ответ. Но вместо этого он, смерив меня не поддающимся никакому объяснению взглядом, просто сделал шаг назад. И вызвал своего личного водителя.
— Вот скажи мне, Лиз. Как так получается, что теперь я даже адрес твой знаю, а настоящего номера телефона у меня до сих пор нет, — говорит Саша, пересаживаясь ко мне на заднее сиденье, после того как мы завезли домой Аринку. — Может, пора исправить это недоразумение?
— Не думаю, — смотрю в окно на ночной город, пустые улицы и изредка проносящиеся машины. Люблю ночь, и то ощущение свободы, что она дарит. Даже немного залипаю, глядя в проплывающие мимо улицы, наслаждаясь этой особой завораживающей атмосферой.
— Нельзя быть такой вредной, это… вредно для здоровья, — по голосу чувствую, как этот мастер каламбуров улыбается в темноте.
— Всё что нельзя, написано в уголовном кодексе. Про вредность там ничего нет, Саша, — снисходительно замечаю я, делая ударение на его имени.
— Ты, что юрист, который по странному стечению обстоятельств ушёл в рекламу? — усмехается Корсаков.
— Нет, я — историк, — поворачиваюсь я к нему. — Захочешь найти мой номер, найдёшь. Я уверена, с такими связями, как у тебя, это не составит труда.
А можно просто не тупить и обратиться к Ярославу. Не зря же говорят, что всё гениальное — просто.