Еще ближе (СИ)

— Мы должны сделать все, чтобы жертва была не напрасной, — закончил он дребезжащим голосом глубокого старика. — Мы должны сделать все, чтобы этого не повторилось. Не обманывайте себя тем, что это демон-ребенок. Он — зло. Он должен или подчиниться нам, или умереть.
— Носители демонической крови, встаньте, — скомандовал Син’зелтс.
Мы поднялись. Я оглядела остальных — нас было по-прежнему девять. Видимо, десятой демонокровки уже не будет, и мне, если честно, было все равно, почему.
— Вас ждет микроавтобус. Вы едете в нашу больницу, там подписываете согласие на процедуру и из вас выводят ингибитор. Через две недели те из вас, кто пройдет процедуру, будут допущены к тренировкам на полигоне. Времени мало. Ступайте. Членов Совета прошу остаться для обсуждения вопроса номер два.
Демонокровки нерешительно направились к выходу. Я опустила взгляд на вампира. Уз’кул махнул мне рукой.
— Иди. Я приеду в больницу, как только все станет ясно.
— Так ты по-прежнему мой куратор? — спросила я, забирая с соседнего кресла свою сумку и начиная двигаться к двери.
— Скорее, информатор. Нина, торопись, все уже ушли.
Я поспешила за остальными.
— Я все-таки настаиваю на том, чтобы Кристалл… — услышала я краем уха уже у выхода слова Героя.
Неизвестно откуда взявшийся Дер потянул меня за плечо в коридор, и дверь захлопнулась, обрывая реплику. Кристалл? Причем тут он? Я замешкалась, надеясь услышать еще что-нибудь, но дверь хорошо изолировала звуки.
— Группа, следуйте за мной, — сказал ангел, не отрывая от меня неодобрительного взгляда. — Нас уже ждут.
— Привет, — прошептала Жаза, оказавшись рядом со мной. — Это ужасные новости. Мой куратор… то есть, бывший куратор ничего мне не рассказал.
— Мой тоже, — мрачно ответила я.
Мы спустились по лестнице и через черный ход выбрались наружу с другой стороны здания. Там нас и вправду ждал микроавтобус. Усевшись на сиденье в самом последнем ряду, я откинулась на спинку и позволила себе зевнуть. Боже, это еще не конец дня. Я покопалась в сумке, отыскав телефон. Никто не звонил. Интересно, Тринка прослушала сообщение, которое я ей оставила на голосовой почте? Я набрала ее номер, но она не ответила. Тогда я написала сообщение, пообещав перезвонить, как только все станет известно. На СМС рептилия ответила почти сразу.
«Как я поняла, проблемы связаны с демонами. Жду от тебя информации».
И все-таки с лаконичностью у нее пока было плохо.
Я повернулась к окну, за которым все так же моросил дождь. Кажется, такая погода для моего города становится привычной. Серые дома, серое небо, серый асфальт. микроавтобус, разбрызгивая в разные стороны грязь, въехал во двор какого-то серого неприветливого больничного комплекса. Никаких вывесок, только красный крест над входом и «скорая» у дверей. Нас высадили у самого входа, так, чтобы мы не попали под усилившийся дождь. Бегом преодолев расстояние, мы заскочили внутрь через железные двери, грохнувшие позади нас так, что мы подпрыгнули.
Стряхивая с волос дождь, я огляделась.
Темное помещение с обшарпанными стенами меньше всего было похоже на современный госпиталь, который я почему-то надеялась увидеть. Лампы дневного света под потолком то и дело гасли, и от их мерцания уже через минуту заболели глаза. Двери в помещения были закрыты. До самого лифта нам не встретился ни один человек.
Что за подпольные больницы? Уж для такого дела можно было и обустроить все по высшему разряду. Я оглянулась на своих товарищей по несчастью и увидела, что они удивлены не меньше меня.
Дер, приглаживая намокшие волосы, провел нас к лифту, на котором мы поднялись на второй этаж. Больничные коридоры были абсолютно пусты, на втором этаже на посту одиноко сидела медицинская сестра, которая при нашем появлении едва подняла голову от журнала.
— Проходите, — сказал нам Дер, махнув рукой куда-то в конец коридора. — Я пока вас оформлю.
Я вслед за остальными пошла вперед. Двери палат на этом этаже были открыты, внутри горел свет. Я увидела застеленные в ожидании больных постели, полотенца, аккуратно сложенные на тумбочках. Везде было пусто, и неожиданная мысль закралась мне в голову. Неужели эта больница ждала и предназначалась только для нас? Неужели это нас ожидают хрустящее белоснежное белье, свежие полотенца, пустые, чисто вымытые тумбочки?
 
Не знаю, почему, но мне стало не по себе. Как будто все это нереально, как будто это не больница, а декорации к какому-нибудь второсортному фильму ужасов. Таинственная лечебница, где над пациентами проводят страшные опыты. Сюда приходят, но отсюда не выходят никогда.
И только безучастная ко всему медсестра записывает в журнал посещений все новые и новые имена. Имена тех, кто никогда не вернется.
Я обхватила себя руками за плечи и нервно хмыкнула, почувствовав под пальцами мурашки. Так и до паранойи недолго. Жаза, похоже, разделяла мои бредовые выдумки. Она опасливо жалась к остальным и не сводила глаз с пустых кроватей.
Мы добрались до конца коридора и встали у открытой настежь двери. За столом в помещении, которое я посчитала ординаторской, сидел мужчина в белом халате и что-то писал. Подняв голову, он оглядел нас так же безучастно, как и медсестра на посту.
Мы собрались в кучу и переступали с ноги на ногу, не зная, что делать дальше.
— Не нравится мне все это, — сказал Дар. — Пригнали сюда, как стадо айтамахкске, будут делать, что хотят.
Я посмотрела на него.
— Что ты предлагаешь? У нас есть выбор? Когда через месяц из тебя выйдет весь ингибитор, кто поручится, что все не станет хуже?
— Я слишком хорошо запомнил слова ангела о том, что на полигон попадут только те, кто пройдет процедуру, — сказал он, сжимая и разжимая пальцы здоровой руки. — Ты понимаешь, что это значит, Нина?
— Мы не все сможем ее пройти, — тихо сказала Жаза. — Я немного расспрашивала вампиров. Ингибитор должен выходить сам. Это медленно. Если выводить его быстро, демоническая кровь может нас погубить.
— Так, — скомандовал подошедший ангел. — Теперь распределяемся по палатам. По два человека одного пола в палате, пожалуйста. Вперед. Ваши вещи приедут позже, мы кого-нибудь за ними пошлем. Располагайтесь. Скоро ужин, а потом первая процедура.
— Что вы будете с нами делать? — спросила девушка в очках.
— Доктора вам все объяснят.
— А если поточнее? Что значит «те, кто пройдет процедуру»?
— Вам внутривенно введут вещество, которое ускорит распад ингибитора, — сказал Дер. — Некоторое время после вы проведете в состоянии, близком к коме. Потом мы с помощью тестов определим, в ком из вас демоническая кровь стала активной. Их и отберем для дальнейших тренировок. Те, кому не повезет, будут запасными.
— Что значит «близком к коме» и что значит «демоническая кровь стала активной»?
— Чтобы вы не разметали тут все вокруг, мы искусственно введем вас в кому. Потом вы проснетесь. Не переживайте, это делается уже давно, и мы все держим под контролем.
Дер говорил почти как человек. И я ему почти поверила. Вот только я наверняка знала, что и ангелы, несмотря на их ангельскую внешность и безумную красоту очень хорошо умеют притворяться и лгать.
— Что же до второго вопроса. До вас никто еще не пробуждался таким образом. Что-то может пойти не так. Организмы у всех разные.
— Балдею я от ваших оговорочек, — сказал Дар, уже не скрывая злости. — Мы — вроде как на данный момент — ваш единственный шанс охмурить демонодевочку. А информацию ты выдаешь по чайной ложке.
— Я выдаю ровно столько, сколько вам положено знать, — отчеканил ангел, напомнив мне Уз’кула с его манерой цедить слова сквозь зубы. — Вы — оружие. Если вы попадете не в те руки, вы сможете выдать только то, что знаете. Есть подозрение, что не все из вас пройдут процедуру. Им-то зачем знать все?
Он развернулся и пошел прочь, дав понять, что разговор окончен.
Это был один из тех моментов, когда я на самом деле жалела, что не могу использовать демонические силы. Уж я-то заставила бы ангела рассказать нам все, что он знает. Сжав покрепче сумку, я поплелась в первую палату, куда уже вошла Жаза.