Элрик: Лунные дороги

Казалось, мои эмоции улетучиваются. Все мое существо испарялось, присоединяясь к эктоплазматической атмосфере, в которой я плыл. Ужас, тревога, забота о близких стали абстракциями. Я растворялся в ощущении бесконечности. Казалось, мое падение никогда не остановится, и я так и не узнаю конца своего приключения. Случившееся совершенно очаровало меня. Мы все находились в объятиях Древа Жизни!
Я вспомнил кельтские представления о Матери-море, к которой всегда возвращался странствующий дух. Его присутствие становилось все более ощутимым. Может, так бывает, когда умираешь? Может, мои близкие уже мертвы? И скоро я воссоединюсь с ними?
Теперь, ни о чем не тревожась, я довольствовался скольжением вниз сквозь зеленую сетку, и мне было все равно, достигну ли я когда-нибудь дна. Тем не менее я все чаще стал замечать участки, которые опустели. Ветви засохли и сломались, поскольку Порядок или Хаос лишили их жизненной силы и начался неизбежный процесс разложения. Постепенно я начал понимать, что, возможно, умирает все древо.
Но если мультивселенная не более чем идея, а это лишь ее визуализация, то как ее можно спасти действиями нескольких мужчин и женщин? Неужели наши ритуалы настолько могущественны, что могут изменить основы реальности?
Теперь под собой я видел бесконечный поток бледно-зеленых и желтых дюн, движущихся и дрожащих, словно их уносил космический ветер, нефритовые и белые, как мел, изгибающиеся реки рассекали их и распадались на мелкие озера, а те начинали пузыриться и иссыхали. Я почувствовал сильный запах соли. Дуновение околоплодных вод миллионов океанов. Меня охватило темное облако, оно ринулось вверх и расширилось, приняв форму древа. За ним последовали другие: темно-серое, белое, пенистое. И еще одно, пока не появился целый лес из призрачных деревьев. Шипящий лес, что превратился в дрожащие скопления звезд. И снова показались золотисто-зеленые ветки. И покой. Вечное спокойствие…
Снова поднялись шепчущие газы, темные завихрения и пронзительный голос, вопящий в ущелье бурлящей крови. Я терял свою сущность. Чувствовал: все, что было мной, находится на грани полного исчезновения. В любой момент я мог присоединиться к извивающемуся хаосу вокруг меня. Какая бы личность еще ни сохранилась во мне, она стремилась к полному разрушению. Разумом я понимал важность и срочность того, что происходит, но тело мое уже не реагировало.
И только когда я вспомнил об Уне, сила воли вернулась ко мне.
Оглядевшись и посмотрев вниз, я увидел три огромные человеческие фигуры, стоящие на поверхности блестящей радужной скалы. К своему ужасу, я узнал их. Как они попали сюда раньше нас? Насколько они стали сильнее?
Три великана.
Я сразу узнал Клостергейма и Гейнора Проклятого. Третьего, в черных доспехах, я видел с ними раньше. Но лишь теперь узнал окончательно. И в самом деле, это был Элрик из Мелнибонэ. Он снял парусину со щита – на нем был изображен знак Хаоса с восемью стрелами. На боку Элрика висел дрожащий черный рунный меч. Личность его больше не вызывала сомнений. Но на чьей он стороне?
Все трое явно попали сюда сверхъестественным образом. Теперь они стояли слева, на огромной ветви, совершенно не замечая меня, и яростно спорили между собой. Я был настолько мал, что они просто не могли увидеть меня, они же были невероятно громадными, так что я почти не мог воспринять их. Я посмотрел на Лобковица, летящего надо мной. Эта троица явно пугала его.
Порыв ветра неожиданно пронесся мимо и унес нас подальше от гигантских фигур, затерявшихся среди ветвей.
Я увидел, как Сепириз спрыгнул и покатился кувырком в мою сторону, совершая необычные движения. Таким странным способом он преодолел пространство между нами и что-то сказал, но я не понял смысла его слов. Затем отозвался Лобковиц. Я увидел Белого Ворона и Бесс, белокожий юноша цеплялся за густой мех зверя. Но где же Уна? Подражая странным кувыркам владыки Сепириза, Айанаватта тоже подкатился ко мне.
«Уна с вами?»
Голоса их звучали громко и гулко, но почти бессвязно. Тела их стали огромными. Даже больше, чем у Гейнора и его компании. Но протянувшиеся ко мне руки оказались такого же размера, как и мои. За одну руку меня держал Сепириз, за другую Айанаватта, они старательно направляли меня, пока мы продолжали спускаться.
 
Я стоял на мягкой губчатой поверхности и сразу же вспомнил, как в детстве мы прыгали на перинах. Вокруг меня простиралось поле, покрытое цветами миллионов разновидностей и расцветок, но все они были с маленькими, плотными лепестками, отчего казалось, что это картина, нарисованная художником-пуантилистом. Я не удивился, заметив, что и мои спутники состоят из крошечных точек. Они выглядели несколько расплывчато.
Яркие цвета, терпкий запах околоплодных вод, теплый воздух – все это еще больше напоминало утробу из-за полнейшей тишины, окутавшей нас. Я мог общаться с товарищами, но не привычным способом, поэтому воздерживался от лишних слов.
Папоротник размером с мир раскрыл свои листья, чтобы обнять меня. Миллионы оттенков зеленого медленно превращались в черный, исчезая вдалеке. Бесконечные стройные ряды серебристых и бледно-золотых побегов были настолько крупными, что в них могли скрываться лесные обитатели.
Белый Ворон с мамонтихой исчезли. Где же Уна? Мне очень хотелось увидеть свою жену. Я плакал, чувствуя вину за свою поспешную ошибку. И все же надеялся, пытаясь сохранить оптимизм, хотя сил на это не было.
Айанаватта, Лобковиц и Сепириз окружили меня, и мы двинулись вперед, осторожно ступая. Очертания их становились все более четкими и ощутимыми. Неужели они все-таки приведут меня к Уне? Сладкий аромат полевых цветов пересилил соленый морской запах. Перед нами снова расстилалось нечто ослепительное, состоящее из множества оттенков зеленого. Я с удивлением разглядывал Древо скрелингов, цель столь многих путешествий во снах.
Но от созерцания меня отвлекло странное ощущение, что я больше не один. Мне было довольно трудно справиться с присутствием принца Элрика, чей опыт сверхъестественного смешивался с моим собственным и всегда проявлялся во снах, хотя почти не ощущался в сознательном состоянии. Казалось, что эти другие разумные существа, эти альтер-эго тоже были Элриком. Я словно оказался в зеркальном зале, где одно и то же изображение отражается снова и снова, уходя в бесконечность. Я стал одним из миллионов, и миллионы стали мной.
Внутри времени я стал бесконечным, и бесконечное содержалось во мне. Тем не менее эта бесконечность оказалась моим собственным разумом, который заключал в себе все остальные. Лишь разум человека свободен блуждать по бескрайней мультивселенной. В одном содержится другое, но и оно само содержится в другом… Эти парадоксы не просто дарили мне утешение, но и казались вполне естественными. Несмотря на весь свой страх перед этим местом, я почувствовал, как во мне укрепляется надежда. Я возвращался домой. Скоро я воссоединюсь с Уной. По крайней мере, в этот миг, длившийся несоизмеримо долго, я знал, что она в безопасности, хоть и находится между жизнью и смертью.
Она погибнет лишь в том случае, если умрет само древо. Но в тот миг я бы не смог сказать, насколько уверен в том, что Уна все-таки будет жить.
Переплетение зеленых, золотых и серебряных ветвей могучего дерева загораживало горизонт. На фоне этого я увидел три группы по три человека. Мужчины склонили головы, держа в руках длинные тонкие копья. На их поясах висели отполированные боевые дубинки. Волосы были собраны в одну-единственную прядь, украшенную орлиными перьями, на бритой голове, тела украшали татуировки и боевая раскраска, которую я видел и раньше. Бледные, все они походили друг на друга телосложением, как и лицом, но это были разные люди. Я знал их. Последние из какатанава, хранителей пророчества и древа. Возможно, они собрались на похороны великого древа. Что-то мрачное было в этой сцене, которая предполагала радость.
– Древо, как вы видите, нездорово, – проговорил мне в самое ухо глубокий голос Сепириза. – Корни отравлены тем самым существом, которому предписано их защищать. Гейнор похитил то, что регулирует Равновесие, но его нашел другой…