Больше чем страсть
На лице Пенелопы отразилась досада.
– Знаю. Проклятие! Зачем ты отдала все наши выпуски Джоан? – Когда подруга вдруг выскочила замуж, с легким шлейфом замятого скандала, сестры Уэстон решили, что она больше нуждается в пособии, и отдали ей все выпуски, какие только смогли найти. Имея собственного мужа, Джоан могла проверить на практике некоторые из наиболее невероятных актов, описанных леди Констанс, и – как преданная подруга – поделиться впечатлениями. Единственная проблема заключалась в том, что виконт увез молодую жену в родовое поместье, и выпуски альманаха отбыли вместе с ней. Так, во всяком случае, решила Абигайль. Будь у нее красивый муж, она непременно захватила бы с собой все выпуски в качестве полезного руководства и источника идей.
– Ты не возражала, – напомнила она сестре.
– Знаю! – Пенелопа прижала пальцы к вискам. – Я думала, что будут новые выпуски, три или четыре к этому моменту. Как это возможно, чтобы за целый месяц не вышел ни один?
– Возможно, леди Констанс тоже уехала за город на лето.
– Не говори так! – Пенелопа пнула ногой дорожку, взметнув фонтанчик гравия, разлетевшегося по траве. – Папа уже решил, что мы дадим бал. Он намерен с самого начала произвести впечатление на весь Ричмонд.
– Уже? – Абигайль ощутила вспышку интереса. – Мы еще даже не вселились в дом. Когда он предполагает это устроить?
– Через две недели. Как раз достаточно, чтобы мама заказала новое платье, – сообщила Пенелопа, подражая ворчливым интонациям отца. – Мог бы спросить нас! Мы никого здесь не знаем, даже Джоан в отъезде. Не представляю, на что папа рассчитывает, ожидая, что мы привлечем толпы благородных джентльменов, которые волшебным образом появятся перед нами, умоляя подарить танец. – Ироничный тон девушки лучше всяких слов говорил, что она думает по этому поводу.
– Придется сделать все, от нас зависящее, – сухо отозвалась Абигайль.
Пенелопа только фыркнула.
– Это могло бы стать чудесной переменой в нашей жизни, – заметила Абигайль. – В Лондоне у нас была масса возможностей познакомиться со знатными джентльменами, но мы их упустили. Возможно, здесь больше мужчин с хорошим вкусом и чувством юмора и меньше чванливых и высокомерных.
– Возможно, – неохотно согласилась Пенелопа. – Но здесь так тихо! С какой стати кто-то захочет проводить здесь время?
– Всего одно лето, – рассмеялась Абигайль. – В твоем понимании это прямо-таки вечное изгнание. Представляю, как я буду дразнить тебя, если ты закончишь тем, что встретишь здесь мужчину своей мечты.
– Сомневаюсь. Мелкопоместные дворяне и сельские сквайры не в моем вкусе. Бери их себе. – Пенелопа шутливо подтолкнула сестру плечом. – Я буду беречь себя для волнующего, загадочного мужчины, готового биться насмерть за шанс провести ночь в моих объятиях.
– Такой брак продлится очень недолго, – заметила Абигайль. – Не говоря уже о том, что скажет мама, – добавила она, зная, как раздражает младшую сестру столь пристальное внимание матери.
Пенелопа глубоко вздохнула:
– Мама! Учитывая, что она повсюду таскается за мной, у меня нет никаких шансов даже на поцелуй украдкой. Эбби, ты должна помочь мне! Иначе, клянусь, я сойду с ума. Я буду у тебя в неоплатном долгу, если ты постараешься раздобыть следующий выпуск.
Абигайль ненадолго задумалась. Пенелопе нет равных, когда надо что-то разнюхать. Такой талант может оказаться весьма кстати в ближайшем будущем. Абигайль была уверена, что сестра тоже может оказаться полезной, и это ее вполне устраивало.
– Ладно. Я помогу тебе достать выпуски «Пятидесяти способов согрешить», которые изданы в последнее время.
– Спасибо! – Пенелопа схватила ее руку и стиснула ее чуть ли не до боли. – Благослови тебя Бог, Эбби!
– Только пообещай, что не будешь приставать ко мне с этим. – Абигайль высвободила руку из судорожной хватки сестры. – Серьезно, Пен. Я попытаюсь купить книжку, но если ты будешь ныть…
– Когда я ныла? – отозвалась сестра с обиженным видом. – Я всего лишь прошу помочь.
Абигайль достаточно натерпелась от помощи Пенелопы, чтобы не желать ее впредь. Она подняла руку.
– Только если я попрошу твоего содействия. Во всех других случаях держись подальше.
Пенелопа закатила глаза:
– Ладно.
– И еще… – Она устремила на сестру суровый взгляд. – Я прочитаю их первая.
Глава 2
Должно быть, миссис Уэстон оказалась менее восприимчивой к доводам супруга, чем обычно, поскольку, когда семейство прибыло в Харт-Хаус спустя неделю, сопровождаемое повозкой с багажом, в новой гардеробной ее ждал сюрприз. Услышав, как вскрикнула мать, Абигайль и Пенелопа припустили бегом, но, когда они ворвались в комнату, стало ясно, что это был возглас восторга. Миссис Уэстон держала в руках извивающийся комочек черно-коричневого меха. Розовый язычок лихорадочно лизал щеку матери, и сестры заключили, что отец нашел способ умилостивить свою жену.
– Ну, разве он не милый? – воскликнула та, подняв щенка. Он был такой крохотный, что умещался в одной руке. Пенелопа восхищенно ахнула и подбежала ближе, чтобы рассмотреть собачку.
– Сельской жительнице нужна собака, – заявил отец девушек с другого конца комнаты. Он стоял в дверях смежной спальни и казался очень довольным собой.
– О, Томас, тебе не следовало этого делать, – отозвалась миссис Уэстон, но сияющая улыбка противоречила ее словам. – Но какое очаровательное создание!
– Надеюсь, глядя, как он носится по лужайкам, ты проникнешься более теплыми чувствами к Харт-Хаусу, – сказал мистер Уэстон, подмигнув.
– Ты неисправимый манипулятор, Томас Уэстон. – Миссис Уэстон позволила щенку еще раз лизнуть ее в лицо, прежде чем вручить его Пенелопе, которая принялась ворковать над ним, как только что ее мать. – Но это тот редкий случай, когда я благодарю тебя от всего сердца. – Она пересекла комнату и поцеловала супруга в щеку.
– Редкий случай? – Отец вскинул руки в шутливом отчаянии. – Если бы я знал, что этот маленький паршивец похитит твое сердце, я давно его тебе подарил бы.
– «Паршивец»! Как ты можешь, – возмутилась миссис Уэстон, поспешив к щенку, чтобы потрепать его за ушами.
– Он слишком мил для этого, – подхватила Пенелопа, рассмеявшись, когда собачка вцепилась зубами в ленты ее платья.
Отец только покачал головой:
– Как ты его назовешь, дорогая?
Супруга устремила любящий взгляд на своего нового питомца:
– Майло.
К добру или нет, но щенок быстро стал центром жизни в Харт-Хаусе. Миссис Уэстон повсюду брала его с собой, но он был хитрым и непоседливым, и стоило ей отвлечься, как он исчезал из поля зрения, забравшись в платяной шкаф или кладовку. Не проходило дня, чтобы не поднимался крик, и все домочадцы кидались на поиски Майло. После первого случая, когда все лихорадочно искали щенка, мистер Уэстон заявил, что собака должна сама находить дорогу домой, и отказался шевельнуть даже пальцем, когда она пропала в следующий раз. У Джеймса, стоило упомянуть Майло, вдруг возникали трудности со слухом. Пенелопа обожала щенка почти так же, как ее мать, но почему-то ее никогда не было поблизости, когда он пропадал и его надо было искать. Абигайль, как обычно, оказалась посередине, вынужденная участвовать во всех поисках по просьбе матери. Щенок был очаровательным созданием, но, по ее мнению, доставлял слишком много хлопот.
Беда разразилась вечером перед балом. Мистер Уэстон назначил торжество через неделю после их прибытия, что было чрезвычайно коротким сроком для подготовки такого события. Миссис Уэстон справилась, как она всегда это делала, но в значительной степени за счет мира и покоя в доме. И, конечно, Майло в суматохе исчез.
– Куда опять делся щенок? – обеспокоенно спросила миссис Уэстон, столкнувшись со старшей дочерью в парадном холле, украшенном зеленью и шелковыми лентами. – Я велела Марии запереть его в моей комнате, но она не уследила за ним. Ты не видела Майло, Абигайль?
– После полудня – нет.