В стране мехов (иллюстрации Риу Эдуарда)

турст, где у них были сделаны зарубки.
Осмотрев их, они убедились, что уровень пловучего острова понизился, со дня их исследования, на двадцать сантиметров.
— Мы начинаем понемногу оседать,—пробормотал сержант.—Льдина
тает снизу.
— О, зима, зима!—вскричал лейтенант, топнув со злостью ногою.
Но ничто еще не предвещало скорого наступления зимы. Термометр
держался на пятидесяти градусах Фаренгейта (пятнадцать градусов Цельсия
выше нуля), и понижался лишь на несколько часов ночью.
Зато приготовления к зимовке были самые усердные. Хотя припасы, которые должны были прибыть с капитаном Кравенти, и не дошли до
форта Надежды, но обитатели форта в них и не нуждались, так как
всего было заготовлено вдоволь. Даже спиртных напитков и сухарей
оставался еще порядочный запас. Свежая говядина и дичь имелись ежедневно, и эта здоровая пища, к которой еще присоединялись некоторые
противоцынготные средства, поддерживала здоровье обитателей форта
в прекрасном состоянии.
Громадное количество берез, сосен и елей было срублено в соседних
зарослях и с помощью оленей привезено в форт. Мак-Нап не жалел
вырубать деревья, уверяя, что их всегда будет здесь достаточно. И действительно, вся местность изобиловала разными породами деревьев.
Он даже поздравлял лейтенанта с тем, что ему посчастливилось
открыть эту благословленную страну,—единственную в мире, как го-
говорил он.
Единственную в мире! Бедный Мак-Нап, он и не подозревал, как
растравлял этими словами сердце своего начальника.
Понятно, что заготовление на зиму теплой одежды также не было
забыто. Забота эта принадлежала всецело женщинам. Полина Барнетт, зная, что придется покинуть форт и странствовать среди льдов, хотела, чтобы каждый имел теплую и удобную одежду. Для этого, конечно, употребляли всевозможные меха; все солдаты и их жены должны были
облечься в такие дорогие меха, что им могли позавидовать знатнейшие
люди и богатейшие русские княгини. Правда, женщины немного удивились, когда им выдали для шитья мех, взятый из запасов Компании, но
таково было приказание лейтенанта, и никто, конечно, и не подумал
возражать. Когда же миссисс Мак-Нап увидала, какую прелестную
одежду из горностая Мэдж приготовила для ее ребенка, то она перестала
находить, что напрасно расходуется такой дорогой мех.
Так прошло время до половины августа. Погода все еще была хороша, и хотя небо бывало временами туманно, но солнце быстро уничтожало
испарения.
Ежедневно лейтенант определял положение острова, стараясь удаляться
от форта, чтобы не обратить внимание подчиненных этими наблюдениями.
До сих пор, к счастью,он не заметил никаких важных изменений.
16-го августа остров Виктория находился под 167°27' долготы и 70°49'
широты. Он, следовательно, отодвинулся немного к югу, не прибли-
зясь, однако, к берегу, оставшемуся от него еще в двухстах милях к
юго-востоку.
Что же касается пути, сделанного островом с минуты разрыва перешейка, то его надо было считать от тысячи ста до тысячи двухсот миль, пройденных по направлению к западу.
Но что было это расстояние в сравнении с величиною океана? Разве
не было уже примеров, что корабли уносились течениями на тысячи
миль в сторону? Так, например, английский корабль „Резолют", американский
бриг „Адвенс“ , наконец, „Фокс“ были унесены на много градусов
и остановились лишь с наступлением зимы.
VI. Десятидневная буря
Все дни, начиная с 17-го по 20-ое августа, стояла прекрасная, теплая
погода. Туманы хотя и были, но не обращались в облака. Такая
продолжительная чистота атмосферы—явление довольно редкое в подобных
широтах; но оно было мало утешительно для лейтенанта
Гобсона.
21-го августа барометр, наконец, показал близкую перемену в состоянии
атмосферы; ртуть в нем понизилась сразу на несколько линий, но
на другой день опять поднялась, и только с 23-го числа стала уже постоянно
понижаться.
24-го августа все собиравшиеся постепенно испарения заметно сгустились.
 
Солнца за туманом не было видно, и в этот день лейтенант
должен был отказаться от своих вычислений. На другой день подул
сильный северо-западный ветер, и вскоре разразился сильнейший ливень.
Однако в температуре не произошло очень заметной перемены, и термометр
показывал пятьдесят четыре градуса по Фаренгейту (двенадцать градусов
выше нуля по Цельсию).
К счастью, все предположенные работы были уже окончены, и даже
остов большого судна был обшит и скреплен. Съестных припасов было
заготовлено так много, что охотиться не представлялось необходимости.
Наконец, погода сделалась ужасной: дул сильнейший ветер, дождь лил, как из ведра, густой туман заволок все окрестности форта, обитатели
которого принуждены были поневоле никуда не выходить.
— Что вы думаете об этой перемене погоды?—спросила Полина
Барнетт, видя, что буря усиливается с каждым часом.—Не будет ли это
нам в пользу?
— Не могу сказать наверно, милэди,—ответил мистер Гобсон,—но
все же, по-моему, для нас благоприятна всякая погода, кроме ясной и
теплой, когда наш остров нагревается солнечными лучами. К тому же
теперь установился северо-западный ветер, который, наверное, повлияет
на движение острова, и, пожалуй, приблизит его к Американскому материку.
— К несчастью,—заметил сержант Лонг,—нам не удастся определять
ежедневно наше положение. При таком сильном тумане не видно ни
солнца, ни луны, ни звезд. Каким же образом определить широту при
таких обстоятельствах?
— Ничего, сержант Лонг,—ответила миссис Барнетт,—я ручаюсь, что
если только появится земля, то мы ее сейчас же различим и встретим
с восторгом, какова бы она ни была. Наверное, это будет какая-нибудь
часть Русской Америки, скорее всего Западная Георгия.
—■ Это вполне возможно,—сказал Джаспер Гобсон,—так как в этой
части Северного океана нет, к счастию, ни островка, ни даже скалы, за
которую можно было бы зацепиться.
— Но почему же нашей колымаге не доставить нас прямо к азиатскому
берегу? Разве она не может, под влиянием течения, пройти через
Берингов пролив до страны чукчей. 64
— Нет, этого не может случиться, потому что наша льдина была
бы подхвачена по дороге Камчатским течением и унесена им на северо-восток, что было бы для нас совсем нежелательно. Можно скорее предполагать, что северо-западный ветер приблизит нас к берегам Русской
Америки.
— Надо будет хорошенько наблюдать, мистер Гобсон, и, по возможности, знать всегда положение, в котором будет находиться наш остров.
— Конечно, мы будем все время наблюдать, хотя этот густой туман
ужасно мешает. Если мы наткнемся на берег, удар, надо полагать, будет
настолько силен, что наша льдина рискует разлететься в куски. Опасность, как видите, немаленькая, но если она нас постигнет, то надо
будет суметь ее выдержать.
Подобные разговоры велись, понятно, не в общей зале, где присутствовали
солдаты и женщины, а каждый беседовал в своей комнате лишь
с теми, кто был посвящен в истинное положение вещей. В это время
буря все усиливалась, превращаясь, очевидно, в ураган. Дом был, к счастью, защищен от порывов ветра мысом Батурст, но поднятые
ветром песок и земля с такой силой ударялись о крышу, что Мак-Нап
стал снова опасаться за целость труб, особенно за кухонную, работавшую
постоянно.
Несмотря на ураган, Гобсон решил 28-го августа взойти на мыс Батурст, чтобы осмотреть горизонт, состояние неба и моря. Закутавшись
как можно плотнее, он направился к мысу, которого и достиг без особого
труда. Песок и земля ослепили его, но скала защищала от ужасных ударов
ветра.
Самое трудное, что предстояло Гобсону, это взобраться на мыс, с